Хождение под мухой - Дарья Донцова

Впрочем, Шевцов мог и скрыть неприятную информацию. Как выясняется сейчас, он был не слишком честным человеком. Имел вторую жену, Марфу, преспокойненько обманывал двух женщин. И ведь как ловко придумал! Одной наврал, что служит в какой-то «Медицине катастроф» и поэтому постоянно находится в разъездах, другой пудрил мозги сообщениями о постоянных симпозиумах, проходящих, как назло, в Австралии, Таиланде или других странах, куда иначе как по воздуху не добраться. Знал, негодяй, как Надя боится самолетов. Но зачем Артему доводить до самоубийства Надежду? Небось он ненавидит Шевцова до зубовного скрежета и решил извести всю его семью!

Не успела я додумать мысль до конца, как «копейка» въехала в наш двор. Я припарковалась у подъезда и заметила, что перед входом в дом царит редкое оживление. В центре толпы, красные и потные, стояли друг напротив друга Капа и дворник Василий.

– Он вор, – топала ногами Капитолина, – это наш ковер! Лева вынес его во двор чистить, а палас украли!

– Вот и нет, – орал Василий, – мне чужого отродясь не надо, я только то, что выкинули, беру. Им неохота было с грязью возиться, вот и оставили в подвале, у бачков.

– Врешь, – завопила Капа, – зачем бы им отличную вещь в твой сраный подвал тащить?

– Заткнись, давай, – взвился Василий, – ща не погляжу, что старуха, и в лоб дам! У меня в подвале чисто, только мусор лежит, поняла, карга?

– Это я карга?

– Ты.

Капа рванулась вперед. Стоящий рядом участковый ловко поймал ее за руку.

– Ну-ка, господа-товарищи-склочники. Быстро и внятно объясните, что случилось.

– Он спер наш ковер, – взвилась Капа, – я иду в магазин, смотрю, Васька его снежком чистит!

– А то я такой дурак, что краденую вещь у всех на глазах обихаживаю, – справедливо заметил дворник и изложил свое видение событий, – ковер они в мусоросборник вышвырнули, вместе с Левой. Я потом палас вытащил, мужика и еще такую жуткую ящерицу с рожей крокодила, она тоже в трубу ухнула…

– Ага, – попытался изо всех сил врубиться в ситуацию участковый, – некий мужчина выбросил в мусоропровод ковер, а вы взяли его себе?

– Вранье, – вскипела Капа.

– Ну, не так было, – протянул Василий.

– А как? – обозлился милиционер. – Давай, рассказывай, не то в отделение отведу, посидите оба в обезьяннике, подумаете. Скандал какой устроили из-за куска тряпки!

– Мужика она тоже в мусорник сунула, – заявил дворник, – он за ковром летел…

– Кто? – обалдело поинтересовался мент.

– Лампа.

– Какая? – окончательно потерял нить повествования несчастный участковый. – Настольная?

Василий противно захихикал:

– Нет, на ногах.

– Торшер?

Дворник вновь заржал.

– Романова, – подала голос из толпы Наташка из двадцать восьмой квартиры, – Романова ее фамилия, а зовут Лампа.

– Ага, – кивнул мент, – и дальше что? Зачем она мужчину в мусоросборник запихнула?

– Видать, надоел, – философски заметил Васька, – правда, потом передумала и домой забрала, а ковер кинула. Парня увела, крокодила тоже, а палас бросила за ненадобностью.

– А ну дыхни, – велел мент грозно, – крокодилы, ковры, мужики… У тебя черти зеленые по подвалу не скачут?

Внезапно Василий повернулся, узрел в толпе меня и радостно заорал:

– Вот она, Лампа, ща все и объяснит!

Меня вытолкнули в круг, и пришлось при всем честном народе озвучивать историю про палас, Леву и Люсю.

Через час, когда смеющиеся соседи, обозленный участковый и довольный Васька с ковром на плече отправились по домам, Капа сердито сказала:

– От тебя я не ожидала ничего подобного!

– Но это Лева придумал, – отбивалась я.

– Ему слабо, – припечатала Капа, – мозгов не хватит, нет, это – твоя затея. И вот результат, придется покупать новый ковер, дорогое удовольствие, между прочим!

Я удрученно молчала. Теперь и Капа усвоила привычку домашних во всем обвинять меня. Ну что я сделала плохого? Только помогла Леве запихнуть ковер в трубу! В крайне расстроенных чувствах я пошла спать. Вот и совершай после этого хорошие поступки. Кому велели чистить палас? Леве. В чью голову взбрела «гениальная» идея спустить ковер «скоростным» образом вниз? Опять же, мужику. Кто не удержал палас и ухнул вместе с ним на первый этаж, а? Я же, проявив недюжинную смекалку и редкостную сообразительность, выручила недотепу и, пожалуйста, результат. Его сейчас угощают на кухне ароматной кулебякой с капустой, а меня ругают на все корки. Вот она, человеческая благодарность!

В приговоре по делу Богдана Шевцова был указан адрес Карины Вольпиной. Конечно, за долгие годы, прошедшие с момента смерти девушки, жизнь изменилась. Ее мать и сестра могли уехать, умереть в конце концов, но надо же хоть с чего-то начинать поиски?

Поплутав по кривым проулочкам в районе Красной Пресни, я совершенно неожиданно наткнулась на нужную улицу. С одной стороны ее раскинулся парк, с другой – тянулись невысокие дома из серых кирпичей, облагороженные пятиэтажки. В таких, в отличие от блочных хрущоб, потолки выше и кухни больше.

В подъезде нужного здания, просторном и чистом, за большим столом сидела консьержка.

– Вы к кому? – поинтересовалась она.

– В двенадцатую.

Лифтерша, ничего не сказав, уткнулась носом в газету.

Я поднялась на третий этаж, нажала на звонок, и дверь мигом распахнулась. На пороге стоял красивый черноволосый парень со смуглым лицом.

– Вы из поликлиники? – улыбнулся он.

– Изабелла Матвеевна дома? – улыбнулась я в ответ, ожидая услышать что-нибудь типа «здесь такие не живут» либо «она давно скончалась». Но юноша внезапно ответил:

– Да, да, – и крикнул: – Ба, к тебе пришли.

С левой стороны большой, просторной прихожей отворилась белая дверь, и появилась пожилая, но вполне бодрая дама в красивом стеганом халате. На руках она держала младенца месяцев пяти.

– Очень приятно, – расплылась в улыбке женщина, – ждем не дождемся. Владик внезапно затемпературил, Артем, подай тапки доктору.

– Я не врач.

– А кто? – изумилась Изабелла Матвеевна.

– Из агентства «Шерлок».

– Откуда? Ну-ка подержи Владика, – велела бабушка Артему.

Парень покорно взял ребенка.

– Покачай его, пока доктор не придет, – распорядилась пожилая дама.

Очевидно, несмотря на возраст, она была главной в этой семье, потому что Артем не стал спорить, а молча застыл в прихожей с щекастым бутузом на руках.

– Откуда вы? – недовольно повторила Изабелла Матвеевна. – Никак в толк не возьму, продаете что-то? Ну, Анна Ивановна, хороша мастерица, за что только деньги получает? Коробейников впускает!

Я молча достала из сумочки приговор и протянула даме.

– Вы помните это дело?

Секунду хозяйка бегала глазами по страничкам, потом, сильно побледнев, повелительно произнесла:

– Артем, отнеси Владика в детскую и посиди с ним там, нам поговорить надо.

Бабка, несомненно, обладала самодержной властью, потому что парень испарился, словно капля воды на горячей сковородке.

– Ну, – грозно сдвинула брови старуха, – и кто вы такая?

Но я не боюсь пожилых женщин, даже если они и пытаются вести себя как Екатерина Великая.

– Вот мое удостоверение, – холодно сообщила я и сунула ей под нос красную книжечку.

– И при чем тут моя семья? – слегка сбавила тон Изабелла Матвеевна. – Мы не замешаны ни в каких неблаговидных делах

– Ваш внук Артем убил Богдана Шевцова, – заявила я, глядя на Изабеллу.

– Он убит? – не сумела скрыть радости старуха. – Какое счастье!

Потом до нее дошла вся информация, сказанная мной, и бабушка воскликнула:

– При чем тут Артем! Вы с ума сошли.

И она втащила меня в тесно заставленную тяжелой антикварной мебелью комнату.

ГЛАВА 29

– Что за дурь взбрела вам в голову? – гневно вопрошала хозяйка, буквально впихивая меня в глубокое, обтянутое синим атласом кресло. – Идиотизм! При чем тут Артем.

– Вы помните, что произошло в 1975 году, на дне рождения у Карины? – поинтересовалась я.

– Предполагаете, что можно забыть обстоятельства, при которых погибла моя дочь?

– Артему в момент происшествия исполнился год.

– Сиротой круглой остался, – вздохнула хозяйка, – его отец, малопорядочный субъект, отказался жениться на Карине. Соблазнил и бросил, естественно, никаких алиментов никогда не платил. Да нам и не надо, слава богу, что подлец не вошел в семью. Мы сами способны довести до ума ребенка. Посоветовались с Карой и Анжеликой да решили спокойно воспитывать мальчика. Но потом в недобрый час сюда занесло этого Богдана. Господи, мерзавца следовало расстрелять за то, что он лишил жизни Карину, но суд не нашел в его действиях состава преступления и классифицировал дело как убийство по неосторожности. Негодяй получил всего два года. Два! А моя дочь оказалась в могиле! Да если бы я могла, собственными руками сожгла бы мерзавца!