О чем он молчит - Диана Ставрогина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ого. — Денис уважительно кивнул головой.
— Выбора не было, зато мотивация была хоть куда, — продолжил Александр Анатольевич так, словно повествовал о величайшем приключении. — Аня мне условие поставила: или я бросаю курить, или мы с ней расходимся.
Прежде увлеченный сбрасыванием пепла в урну, Денис покосился в сторону бывшего наставника с неверием.
— Суровая Анна Павловна женщина. Уважаю.
Аверинцев только усмехнулся.
— Спрашивала у меня недавно, как ты поживаешь, — поделился он будто невзначай. — А мне и сказать нечего. В гости тебя до сих пор ждет, знаешь?
Денис отрицательно покачал головой.
— Расскажи старику, как живешь. Синяки откуда? — Аверинцев всегда недолго церемонился. Удивительно даже, что последний вопрос не прозвучал в первую же секунду их сегодняшней встречи.
— Нормально все, Александр Анатольевич, — отвечая, Денис внезапно почувствовал себя совсем юным пацаном. — Анне Павловне передавайте мой пламенный привет. — Он ухмыльнулся самым наглым и безбашенным образом, совсем как прежде. — В гости, к сожалению, не получится.
— Денис, — обратился к нему Аверинцев серьезно. — Ты же знаешь, что я давно не виню тебя за тот случай. Все свои ошибки ты исправил, ты всем доказал, что ты честный человек и надежный адвокат. — Денис дергано отвернулся, желая избежать пристального, забирающегося в душу взгляда мудрых глаз. — Тебе есть, чем гордиться. Я смотрю на тебя и вижу достойного ученика и коллегу, которым горжусь. Однако у меня есть сильное ощущение, что ты сам видишь только свои прошлые ошибки. — Затушив сигарету, Аверинцев обернулся к нему и положил ладонь на плечо, чуть сжав. Добившись его внимания, он руку убрал. — Нельзя так. Мы все ошибаемся.
— Не припомню у вас таких грандиозных ошибок, — с сарказмом в голосе выдал Денис откровенно слабое возражение.
— Они у меня были и, поверь, не только в профессии, — произнес Александр Анатольевич со значением, позволяя понять, что честен, однако не вдаваясь в подробности. — За ошибки тоже надо уметь себя прощать. Исправлять сначала, конечно. Это ты сделал. Чего не вижу, так чтобы ты себя простил. Ты из бюро ушел и решил все заново начать в другом месте, хотя никто тебя не гнал, — ладно, но от нас с Аней чего бегаешь до сих пор?
Денис не знал, что ответить.
Правда заключалась в том, что ему действительно стало однажды проще держать всех на расстоянии. Было стыдно за свой провал. Было страшно увидеть в глазах человека, на которого он равнялся все свои студенческие годы, разочарование и осуждение.
В конце концов Денис честно признал:
— Легче было все забыть.
— Получилось? — спросил Александр Анатольевич ровно. На Дениса он больше не смотрел, устремив задумчивый взгляд куда-то вдаль.
— Нет.
Аверинцев размеренно кивнул, будто и не ожидал другого результата.
— Важное и настоящее никогда не забывается. — После короткой паузы он заговорил уже бодрее и настоятельнее: — Поэтому не забывать надо, а исправлять. В гости тебя ждем на следующей неделе.
Денис, склонив к груди голову, старался спрятать довольную усмешку. Он начал догадываться, откуда взялся столь внезапный напор. Последние годы Аверинцевы пытались наладить с ним контакт, но куда менее активно.
— Вам Лара слила, что я в разводе? — спросил он легко.
Александр Анатольевич одобрительно улыбнулся.
— Долго ты соображал, — подразнил он не всерьез. — Я думал, до тебя раньше дойдет.
Пока Денис пытался придумать вежливый ответ, ясно дающий понять, что жалости ему не надо ни в каком виде, Аверинцев его опередил:
— Приезжай, Денис, — повторил он приглашение с неподдельными участием и простотой. — Хватит от всех сторониться. Знаешь ведь: ты нам с Аней почти как сын. Ты лучший мой ученик, говорю тебе честно теперь, когда уже уверен, что этим признанием не испорчу. — В голосе отчетливо были слышны и преподавательская ирония, и отеческая теплота одновременно.
— Я — лучший? — уточнил Денис с несколько чрезмерным удивлением. Речь Александра Анатольевича его тронула, но от неловкой откровенности хотелось скорее уйти в более привычную плоскость. — Не Катя?
Аверинцев хохотнул, наверняка припоминая их негласное соперничество на третьем курсе.
— Катерина и без меня, считай, все основополагающее понимала. Моей заслуги там почти нет, — объяснил он задумчиво и продолжил уже весело: — С тобой другое дело: пришлось повозиться, чтоб твоя голова заработала на всю мощность. Ты ж ленивый был, Денис, знаешь?
Денис хмыкнул и, доставая новую сигарету, возразил:
— Видели бы вы мой график теперь. К слову, — он повернулся к Александру Анатольевичу и неловко поблагодарил: — Спасибо, что включили мои мозги. Теперь, правда, хрен выключишь.
Тот коротко рассмеялся и хлопнул его по плечу.
— Мне минут через десять речь толкать, так что я откланиваюсь, —— сверившись с наручными часами, Аверинцев засобирался уходить. — Мы с Аней ждем тебя в следующие выходные. Я на неделе позвоню.
— Договорились. — Денис протянул ему руку для прощания.
Александр Анатольевич, прищурившись, в очередной раз внимательно его осмотрел, особенно задержавшись на лице, после чего добавил:
— И насчет твоих таинственных синяков: нужна помощь — скажи.
— Я разобрался, — произнес Денис по привычке отрывисто, но быстро перешел на более вежливый тон: — Спасибо.
Аверинцев кивнул, принимая его ответ.
— Тогда я спокоен.
Докуривая, Денис наблюдал, как медленно и осторожно, без прежней мощи Аверинцев идет к дверям впереди: действительно как старик.
Время, минувшее с конца совсем другой жизни, впервые было столь наглядно. Почти шесть лет, что прежде, казалось, были утрачены одной смазанной чередой событий, внезапно обрели вес. Ценность. Денис наконец почувствовал сожаление о том, как бездарно он эти годы прожил.
Глава 33
С просторного балкона расположившегося на двадцатом этаже ресторана открывался вполне приятный вид на исторический центр Москвы. Вечерние огни, ослепительные и несчетные, умели произвести впечатление на неподготовленного созерцателя, но Дениса уже давно было не удивить. Другой бы на его месте любовался, он же вспоминал, что при свете дня в картине, представшей перед его глазами, нет ничего интересного.
Встреча курса длилась уже пару часов. Денис, почувствовав, что ему критически необходимо побыть в одиночестве, выбрался на балкон и к своему удовольствию нашел его совершенно пустым. Расставленные по периметру столики уже не пользовались спросом у гостей: если дни еще
