Чрезвычайный и полномочный - Артем Тихомиров

Талиесин вцепился себе в волосы.

– А варвары верят пророчествам?

– Ну… мы знаем, что они довольно суеверны. И всякое племя перед лицом опасности становится раз в двадцать суевернее, когда речь идет ни много ни мало о выживании.

– Так что мне делать? О! Я напишу Пниллу письмо, где извинюсь, подробно объясню ситуацию… Да не могу я ехать! У меня морская болезнь! На море смотреть могу еще, даже на берегу стоять, но на корабле?!. Увольте!

– Успокойтесь, – сказал Черныш. – Давайте подумаем.

– Не хочу думать! Пусть Грендель и думает. Наверное, голова-то у него побольше моей будет.

– Это факт, скорее всего, не подлежит сомнению.

– А я о чем? Пускай сами варвары и разбираются…

– Дело деликатное, господин, – произнес Черныш негромко, покосившись на дверь. Он давно подозревал, что и Фиенс, и слуги посольства подслушивают виконтовы разговоры, но пока не изобрел способа это проверить. – Пока вы лежали в бессознательно состоянии, я размышлял над проблемой.

– И?

– Все серьезно. Прибытие такого количества беженцев в столицу – из ряда вон выходящее явление. Старейшины говорят, что не помнят, чтобы когда-нибудь было такое. Город гудит. Я видел собственными глазами, как сильно напуганы варвары. Варвары, представьте себе!

– А я и не спорю! Чудовище сообразило, что они очень вкусные, а они сами, разумеется, оказались не в восторге.

– Отбросим пророчество. Сам Пнилл зовет вас в свою дружину, следовательно, оказывает высочайшее доверие. Для бульклингов нет ничего почетнее, господин. О таком любой может только мечтать.

– И что? Я-то не диккариец!

– Слухи уже ползут по городу. Не все в восторге от того, что Пнилл берет в поход чужаков, но так или иначе, варвары сходятся во мнении, что вам повезло.

Талиесин дернул себя за волосы. Волосы сидели крепко.

– Повезло! Пускай не судят своей меркой!

– Боюсь, что другой у них нет, – отозвался Черныш.

– О! Я скончаюсь! Ну зачем я им? Топором я сражаться не умею, даже щита их не подниму. А шпагой разве можно укокошить чудовище, которое ростом до неба?

Дроу пожал плечами, а виконт сказал:

– Ага!

– Я все-таки думаю, господин, вам нужно согласиться.

– Как это? Ты на их стороне?! – подскочил виконт.

– Стороны тут ни при чем. Просто у вас появился шанс доказать Бычьему Сердцу, чего вы стоите. Вас не будут воспринимать всерьез, пока вы не докажете, что вы мужчина, воин. Для проекта «Утопия», концессии необходимо полное содействие местной власти. Как вы получите ее?

Талиесин разинул рот. Он не имел понятия.

– Не забывайте, это – Диккария! Тут все меряют с позиции силы. Слабаков не любят. – Черныш решил быть жестким. – Если бы вы не были чрезвычайным и полномочным, вам давно дали бы хорошего пинка под зад.

Виконт так и сел. Ему повезло, что позади оказался стул.

– А если я не соглашусь?

Черныш пожал плечами:

– Тут даже я не рискну строить прогнозы, господин. Но очевидно, что хорошего не жди. В поход идут гномы, кобольды и орки, они уже дали свое согласие. Арбар и Кальмар горят энтузиазмом.

Талиесин фыркнул:

– Еще бы! Этим болванам дай только повод помахать какими-нибудь убивалками. А сколько я сил потратил на то, чтобы внушить им мысль быть цивилизованными! Теперь, выходит, все это пойдет прахом? А как же наш проект? Ведь если я уеду, все назначенные переговоры сорвутся!

Издав горестный вопль, Талиесин забился в угол.

– Если позволите, я замечу: если поход Пнилла закончится неудачей, вряд ли кого-то будет интересовать судьба «Утопии». Грендель придет в Рыгус-Крок и не оставит от столицы и камня на камне. Без преувеличения можно сказать, что на карту поставлено будущее Диккарии. А ваше будущее тесно переплелось с ее будущим.

– Каким образом? – пропищал Талиесин, чувствуя, как Груз Ответственности, тот, что обычно накладывает на ни в чем не повинного персонажа Судьба, начинает давить на его плечи.

– Я думаю… – сказал темный эльф. – Если смотреть с точки зрения метафизической, то вам просто необходимо пройти это испытание. Помните тот наш разговор? Герой не может стать героем и достичь своей цели, если не будет преодолевать препятствия! Тут все не случайно.

Талиесин ответил глухим стоном.

«Нет, – думал виконт, погружаясь в бездну отчаяния. – Своей смертью, лет через сто, в теплой постели я уже точно не умру. Дэндал просто не мог придумать для меня казни страшнее!..»

– Вы доведете проект до конца, – сказал дроу.

– Что? – поднял голову Талиесин.

– Вы доведете его до конца, и он изменит Диккарию. Думаю, это и имел в виду Кровожадный Чтец. Вы и ваши деловые партнеры связаны с этой землей незримыми прочными узами… и потому без вас экспедиция не обойдется!

Талиесин посмотрел на Черныша большими умоляющими глазами.

– Нет, скажи, что ты шутишь!

– Нет, господин. Сожалею. Вам нужно было мое мнение, и я его высказал. Вы должны принять приглашение Пнилла. Все, что сейчас происходит в Рыгус-Кроке, будет иметь далеко идущие последствия.

Виконт, совершенно павший духом – немудрено, когда все с трудом налаженное, вдруг рушится на глазах, – махнул рукой.

– Меня тошнит от всего этого судьбоносного пафоса! Уйди, Черныш… Мне нужно побыть одному…

– А если снова придут за ответом?

– Скажи… «Нет!». Я отказываюсь. Наотрез и категорически! И пусть Диккария провалится в тартарары – мне все равно!

И, забившись в угол, виконт принялся в молчании переживать свое горе.

Часть третья

Глава 1

Для экспедиции выбрали три самых больших и крепких драккара. Назывались они «Чесотка», «Увалень» и «Страдалец Фиг». Пнилл Бычье Сердце, опытный мореход, самолично облазил суда, проверяя их на прочность и соответствие стандартам бульклингов.

В целом остался доволен. Спрыгнув на влажные доски пирса, король отряхнул ладони и уткнул руки в бока, чтобы по-хозяйски оглядеться. Его шлем воинственно возвышался над головами подданных. Рога, кажется, готовы были пронзить небосвод.

Откровенно говоря, Пнилл был счастлив. Так, как не случалось ему быть счастливым все последние годы. Ведь наконец-то ему представилась уникальная возможность лично отправиться в большой военный поход, лично возглавить, как в Старые Добрые, команду отчаянных сорвиголов, готовых на все ради подвигов и славы.

Да, это было как раз то, ради чего и живет любой хрюрл. Главное, что благодаря Гренделю появился повод смыться из столицы и сбросить с себя на время королевские обязанности.