Вдова из Последнего утеса - Екатерина Сергеевна Бакулина

потребовал Тодд. — Высокий, низкий? Похож на местного или южанина? Волосы светлые?

Милрой моргал. Отчаянно.

— Я… не знаю!

Такой ужас в его глазах. Не передать. Он совершенно не мог вспомнить. И такое не сыграть, Тодд бы заметил. Тут магия. Троллья магия или человеческая — не разобрать, для этого нужно быть там.

Но есть еще интересная деталь.

— И почему ты поверил, что это кольцо настоящее?

На Милроя было жалко смотреть, он даже затрясся.

— Он подошел… сказал, что есть кое-что для меня, попросил отойти в сторону. Мы отошли. Он достал кольцо. «Это кольцо Элмера Марнаха. Мои друзья-охотники нашли его в лесу, там где был убит Элмер. Оно закатилось между камней, но один из моих друзей увидел блеск на солнце». Предложил мне купить. Сказал, это ключ от пещер под замком, там несметные сокровища, — даже сейчас в глазах мелькнула жадность.

— Там не сокровища, — сказал Тодд, — там магические артефакты. Предметы, которые без личной магии бесполезны, по большей части.

— Но они… ценны?

Тодд усмехнулся.

— Ценны. Если, конечно, найти того, кто сможет их использовать.

— Я… я не знал… — Милрой нервно облизал дрожащие губы. — Я поверил ему… Все это было так похоже на правду… И это кольцо… оно светилось.

Интересно.

— Светилось? Каким цветом?

Он задумался на секунду.

— Желтым. Кажется, желтым!

Светилось. Оно ведь не светится просто так, это должен быть отклик на чужую силу.

Но желтый, янтарный — это свет магии горных троллей.

В руках человека оно бы светиться не стало. Уж точно не так.

Нет, конечно, никаких гарантий, но что-то подсказывало — это был не человек.

Тот самый тролль-полукровка, который показал дорогу к гробнице? Кто знает… Может быть, даже тот самый, которого видели с Кривым Кираном и Манасом, которого Киран якобы поймал.

И значит, тролли тут могут быть замешаны не меньше людей.

Только гарантий, что все это правда — тоже нет. Очень похоже, но нет гарантий. И даже если попытаться поднажать на Милроя — лучше не будет. Можно выбить более удобное признание, но…

То, что Милрой действительно плохо помнит человека и детали сделки — Тодд верит, тут его не обмануть, Милрой не врет. По крайней мере, сам искренне верит в то, что говорит. Но детали… Кто знает?

Вечером приехал Хакон. Весь грязный, на лбу здоровенная ссадина.

— Дело плохо, мессир, — мрачно сказал он. — Арнхильды не удержали людей. И тогда тролли ударили сами. Там… — его ощутимо передернуло. — Там тряслась земля и все попадали разом, сбило с ног. И камни… камни посыпались. Мост рухну и те, кто успели ступить на него — попадали в бездну. И еще, — он облизал губы. — Судя по гулу и грохоту — лавина сошла. Вероятно, Последний Предел накрыло и, может быть, соседние деревни задело еще. Людей там всегда немного жило, но теперь, наверно, никого не осталось.

Бледный весь. Измотанный тоже, последние дни дались нелегко.

И надо бы ехать самому, вот прямо сейчас…

— Значит, Моста нет? — спросил Тодд.

На ту сторону не попасть?

Хакон мотнул головой.

— Я видел, как Мост начал восстанавливаться с той стороны. Весь такой словно светится и растет… Не знаю, восстановился ли до конца… там такое началось… паника, не подойти. Наши все перегрызлись между собой.

Плохо.

Надо ехать.

Вот только сил ехать сейчас — совсем нет. Тодд ведь только вчера вечером прискакал, и с Кейлен… Утром едва смог подняться на ноги. Он, конечно, не вполне человек и восстанавливался куда быстрее, но у всего есть предел. Бок ныл от каждого движения, даже просто стоять было не так легко, начинало пошатывать. Голова кружилась и гудела. Хотелось не ехать, а забиться в какой-нибудь тихий угол, свернуться клубком и проспать двое суток… лучше трое. Не вставая. Не двигаясь. Но такой возможности нет.

Хоть одну ночь спокойно поспать, иначе доедет туда и свалится, толку не будет.

— И еще кое-что, мессир, — сказал Хакон. — Среди троллей тоже не все гладко. Они выходили к Мосту, и даже с нашей стороны было видно, как они спорили. Они не все заодно, одни разделились. Не знаю, хорошо это для нас или плохо, но стоит знать.

Тодд кивнул — знать определенно стоит.

Что если это изначально идет от них? И полукровка… Они решают какие-то свои разногласия и сами втянули людей? Может и так, не стоит исключать.

Может быть, он не с той стороны ищет.

Завтра утром поедет.

* * *

Рядом со спальней Кейлен крутилась какая-то девка… из прислуги, Тодд не раз видел ее, своя. Но что-то в этом не понравилось. Особенно то, как, увидев Тодда, она дернулась.

— Эй! — окликнул Тодд. — Что ты здесь делаешь?

Побледнела даже.

— Помочь госпоже! — испуганно пискнула она. — Меня Йордис прислала. За ребеночком присмотреть… а то он все кричит… Простите, мессир…

Попыталась сбежать.

— Куда ты?

— А… — девка растерянно оглянулась по сторонами, — ну, воды принести. Ребеночка купать надо. Да! — почти уверенно выпрямилась. — Меня за водой послали!

И вот не нравится это совершенно. А девку, кажется, Ута зовут, Тодд видел, как она полы моет… Да, родилась в замке, всю жизнь тут, но это ничего не значит. И не хватать же ее тут на месте. Тем более, сейчас даже нечего предъявить. Но запомнить стоит.

Просто не нравится ему.

Зайдет сейчас к Кейлен и спросит про воду и про девку эту. Не поздновато ли купать, ночь почти? Неспокойно. И даже стража у дверей не всегда может помочь.

У дверей двое стоят.

— Что-то не так, мессир?

— К леди Кейлен никого не пускать, — сказал он. — Никаких служанок с тазиками воды, никого лишнего. Входить могут только ее горничная, кормилица… как там ее? Йордис, Осмар и я. Сэр Говард, пожалуй, — тут он вздохнул. — Но больше никто. Если что-то приносят, пусть оставляют у порога, вы проверяете, стучите, пусть Элис забирает.

— Да, мессир. А лорд Никлас?

Хочется посмеяться — попробуй такого не пустить. Но не смешно совсем.

— Никого больше, — сказал Тодд твердо и мрачно. — И лорда Никласа тоже. Он здесь пока не лорд. Стоять и не пускать.

— Что-то не так, мессир?

Тодд покачал головой. Если б знать!

Постучал.

— Ваша милость? — окликнул тихо. — Я не помешаю?

Элис высунулась, впустила его, приоткрыв дверь.

— Вообще-то госпожа как раз собиралась ребеночка кормить, — буркнула она, сердито поджимая губы. — Она ж сама