Дракон и золотая фея (СИ) - Хайд Хелена

— Через три минуты здесь будет ведущая, готовьтесь, — напомнила Карин, прерывая мои взволнованные размышления.

Коротко кивнув, я глубоко вдохнула и профессионально надела маску уверенного обаяния.

— А кто у нас тут? — услышала я треск ведущей в блестящей черном платье и с коротко стрижеными белыми волосами. Приветствуя ее вместе с камерами, я радостно помахала на пару с Брентом. — Дуэт «ШтормХейл» от лейбла «ЭфирРекордс», наша сладкая парочка, Брент и Канария, — живо продолжала она, усевшись на диван между нами двумя, чтобы приветливо обнять нас за плечи. — Как вы здесь, не скучаете?

— Попробуй на таком шоу соскучиться, — харизматично бросил Брент, глядя в камеру. — Хотя если вдруг пойдет блок страдалиц в белых платьях, которые будут петь грустные песни, то может и правда лягу похроплю.

— Вроде как такого у нас не запланировано, — очаровательно рассмеялась ведущая. — А вы, я вижу, прекрасно ладите.

— Мы всегда прекрасно ладили, — подтвердил мужчина.

— И что, неужели неожиданные... семейные проблемы не стали для вас поводом хоть немножечко поссориться, а? — подло подмигнула женщина, обращаясь уже ко мне.

— Ой, да кому, как не мне, знать, какая может быть бурная фантазия у некоторых персон, — улыбнулась я, с вызовом глядя на ведущую.

— Так вы, значит, так уверены, что там все врут, а ваш милый боевой товарищ — просто жертва обстоятельств?

— Нет никаких причин ему не верить и обращать внимание слова женщины, которая никак не угомонится.

— Ведь так ее бывший сказал? — язвительно поинтересовалась ведущая.

— Ведь так сказал мужчина, которому я доверяю. На которого могу положиться, как ни на кого другого. Который всегда была на моей стороне, готовый в любой момент прикрыть мою спину. И поэтому я поверю словам этого мужчины, а не жадной стервы, которая изначально отказывалась провести тест на отцовство, когда ей это предлагали в судебном порядке, чтобы сразу расставить все точки. А тут вдруг передумала и вот теперь делает вид, будто все эти годы ей действительно нечего было скрывать, но доказать она это решила только сейчас. Серьезно? Эй, народ, вам что, совсем лень думать? Я понимаю, все эти скандалы-интриги-расследования это очень весело, но выключите на минутку режим крякающей утки и включите логику. Тогда вам даже не надо будет объяснять, что некоторые громкие скандалы держатся только на «ведь так чей-то бывший сказал».

То ли моя пылкая речь как раз уложилась в то время, которое было отведено режиссерами прямого эфира для нашего быстрого интервью, то ли режиссеры вовремя поняли, что от такого ответа «в лоб» ведущая немного зависла, искренне охренев. Но уже в следующую секунду после того, как я замолчала, ведущие на сцене что-то себе там защебетали, извещая, что шоу продолжается, и вот он, следующий участник.

— Ну ты отожгла, — присвистнула Карин, когда ведущая, ничего больше нам не говоря, встала и пошла к диванчика участников, с которыми должна была по сценарию говорить на камеру во время следующего перерыва. — Мне говорить, что ты только что соцсети подорвала, или тебе и так ясно?

— Да ну его к черту, — проворчала я.

— К черту, не к черту, но валите вы отсюда за кулисы и готовьтесь, — тяжко вздохнул Майк, указав взглядом на волонтеров, которые уже ждали у диванчика, чтобы проводить нас к сцене.

Молча кивнув, мы встали и, держась за руки, двинулись по коридорам вслед за сопровождением.

— Спасибо, Канарейка, — шепнул Брент мне на ухо.

— Не за что, — улыбнулась я в ответ, почувствовав, как он сильнее сжал мою ладонь.

Когда мы прибыли за кулисы, перед нами оставалась одна команда, и еще одна певица как раз пошла на сцену, где теперь активно прыгала под зажигательную попсовую музыку. Как ни странно, но здесь, в отличие от гринрума, никто из участников не болтал между собой. Каждый стоял сам по себе, собираясь и морально готовясь к выступлению, от которого будет зависеть, получит ли он желаемый билет на Рейнеру.

— Надеюсь, если мы сейчас не пройдем в полуфинал, ты меня не возненавидишь? — в шутку бросила я, и раздраженно отметила, что голос немного дрожит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты это о чем? — бросил Брент, и сам очевидно нервничая. — Хочу тебе напомнить, что я стою здесь сейчас только потому, что кое-кто запаниковала, когда увидел в фан-зоне мудака-бывшего. А меня самого лейбл даже не собирался выставлять на этом конкурсе, пока мы с тобой тогда не хайпанулы. Поэтому можешь лажать, если тебе того захочется... но я, все же, надеюсь, что сегодня ты тоже мне не уступишь.

— Еще чего! Да я тебя на сцене порву так, что месяц зашивать будешь!

— Люблю это твое настроение. Запомни его сейчас и сохраняй до самого финала на Земле.

— Договорились, — засмеялась я, давая напарнику пять.

— Тогда вперед!

— «ШтормХейл»! — раздалось в микронаушнике. — Вашу визитку пустили, быстро по местам!

Не теряя ни секунды, мы выбежали из-за кулис на затемненную сцену, чтобы занять на ней свои позиции. Брент — внизу, я — на декорациях в виде черных ступенек, которые служили фоном для разработанных иллюзий. Над нашими головами, на огромном экране, зрителям в зале крутили ролик-визитку, которую в эту минуту также показывали на канале, который транслировал конкурс.

Считанные секунды. Темнота. Заинтересованный гомон зала, который перекликался с запилами электрогитар на фоне для видео. Подушечки пальцев, чувствовавшие едва заметные рельефы микрофона, который я изо всех сил сжимала в руке. И громкие удары сердца: смесь нервов и адреналина.

А потом чистый пыл, который наполнил каждую частичку меня

Брент начал, как только видео подошло к концу и луч света загорелся над ним. Первые аккорды, после которых я подхватила свои партии в мелодии и ждала, наблюдая как вокруг него резкими порывами переплетаются голограммы в виде зеркал, которые дрожат, чтобы друг за другом разбиваться, когда он начал, надрывая глотку:

— Свой выбор я сделал сегодня, ты знай.

Что буду стоять, замерев, не надейся!

Что было вчера, и вчерашнему дню то отдай,

Со светом сегодня теперь окончательно слейся!

Едва свет вокруг меня загорелся, я двинулась к нему по сцене, выступая по иллюзорным ледяным ступеням, которые разлетались в разные стороны в такт музыке от каждого моего шага — так, будто их разбивал мой голос:

— Ты готов идти сквозь бурю,

Сохраняя наши крылья?

Ты готов понять вслепую,

Сквозь шаблонов все засилье?

Не смей

Остаться навек среди всех тех нормальных людей!

Иди за черту по дороге единой своей.

Кровь кипела, а каждый нерв раз за разом взрывался, доводя до приятного, сладкого безумия, которым я искренне наслаждалась в этот момент. Упиваясь ощущением, я взяла протянутую руку Брента и ступила с последней ступеньки, которая разлетелась за моей спиной на обломки, и те превратились черным крылом, развеявшимся, словно по ветру.

Шаг за шагом — быстро, в ритм. Тщательно выверено, прорепетировано множество раз, до автоматизма. Так, что каждое движение до миллиметра воспроизводило заученную схему. И в то же время без малейшей тени искусственности! Искреннее, самое яркое удовольствие.

Музыка громко звучала из аудиосистем, куда ее транслировали наши мелодины.

Восторженные крики огромной толпы и осознание того, что через трансляцию на нас сейчас смотрело в разы больше глаз, чем те, что собрались сегодня на этой арене.

Сияние иллюзий, которые танцевали вокруг нас каскадом удивительных образов.

Резкие и страстные движения, с которыми мы работали, как один организм, имеющий единую, общую цель своего существования.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И голоса, которые слаженно, со всей силы пели:

— Ведь мы белые вороны, и клеймо для нас — венец,

Игнорируя законы, мы несем огонь сердец!

— Пусть рассыплются все карты,

— Пусть законы все падут,

— Наши крики в бой без правил нас стрелою понесут!