Должник - Сергей Вольнов

Ледовики. Огромное, не меньше километра, пространство. Здесь встречались свои, характерные только для него ИФП, и даже монстры напрягали не так, как вечный сильнейший мороз. Здесь даже летом температура не повышалась, и лед не таял.

Перемещение по голому льду запросто могло привести к насаждениям на «кинжалы», натыканные в самых неудобных местах. Поэтому сталкеры крались, вымеряя каждый шаг. Переход долгий, но относительно спокойный благодаря малому числу монстров, отваживающихся соваться на льды.

Прежде этой локации не было. Реверс ее не помнил, хотя ему случалось заходить в эти сектора и бродить примерно здесь. А даже если бы такое существовало в другом месте, он услышал бы о нем из рассказов сталкеров. Но ничего подобного в памяти не сохранилось.

Звенел воздух, он рвался навстречу путникам, ощутимо зимний. Сталкеры утеплились кто чем смог. И все равно продрогли. Салат стучал зубами, у Реверса на бороде появился иней. Спиртное не поможет. Это миф, что водка «для сугреву» – самое то. При употреблении алкоголя организм, наоборот, теряет тепло интенсивней. Потому в сильно пьющих странах так много выпивох замерзли «под градусом». Ощущение тепла – самообман, человекам вообще свойственно тешить себя иллюзиями.

Небо блеклое, с тусклым кругляшом солнца. Двигались час, два. Лед – гладкий, скользкий. Вдруг у Вещуна прорезалось неприятное предчувствие, и он дал указание напарникам встать рядом, спиной к спине, и выставить стволы.

Волнение распространилось среди всех троих. Словно сам воздух здесь наполнился ожиданием, предчувствием недоброго… Вдруг – взрыв! Обширный, отломились и рассыпались в разные стороны куски льда, брызги воды, поднялась снежная пыль, из-под поверхности показалось нечто здоровенное, страшное, высокое… наружу пер гигантский червь, даже не червь – змей!

И либо его тело состояло каким-то образом из слепившегося снега, либо слой снега чешуей покрывал это самое тело, но с виду он был как будто вылеплен из снега, образина вроде огромной снежной сосиски. Только горели злыми желтыми угольками глаза на самой оконечности вверху, и вдоль спины тянулся частокол костяных игл, снежно-белых, конечно.

Сталкеры разомкнулись в линию и прицелились по змеище, готовые стрелять, если на них… И тут Салат вскрикнул и упал лицом вперед! На его спине болтался мутапес, вцепился зубами прямо в шею сзади. Фонтан свежей, алой крови залил лед. Реверс и Вещун развернулись и обнаружили, что их самих сзади подстерегают псы. Четверо.

Монстр-змей мог перейти в нападение в любой миг.

– Собак беру на себя! – крикнул Реверс. – Отвлеки длинного!

Он открыл огонь по тому псу, который свалил Салата. Двое других прыгнули, но промахнулись; Реверс пронырнул под ними, стреляя в того, что оказался прямо над ним. Пока человек, лежа на спине, ехал несколько метров по льду, он пытался поразить хотя бы одну из мишеней, но безрезультатно.

Нейтрализован был только подбитый первым. Хотя Салату это уже вряд ли поможет. Пес, упустивший Реверса, опомнился и резво к нему развернулся, второй прыгун также по дуге заходил к сталкеру, и времени не хватало даже на то, чтобы подняться. Но самыми расторопными оказались твари, только готовившиеся к схватке. Теперь они очутились к Реверсу ближе первых. Они атаковали синхронно: тот, что поменьше и помоложе, намеревался сомкнуть челюсти на горле Реверса и сделал бы это, но человек в последний момент заслонился своим оружием, а второй, покрупнее и поматерее, яростно вцепился в ногу.

Прямо в мясо бедра, выше колена! Ногу пронзила жуткая боль. Прикладом автомата, к сожалению, Реверс не сшиб нахальную морду молодого, а забил ему пасть, которую тот рефлекторно сомкнул. Поэтому пришлось отбросить ствол вместе с висящим на нем псом. Зверь упал в опасной близости от скопища сосулек, всего в полуметре, и Реверс пожалел, что гад не насадился на них. А ведь совсем малого не хватило, жалкие полшага… Реверс схватил крупного мутапса за хвост и, отчаянно возжелав хоть на мгновение превратиться в Геркулеса, удушающего львов, напрягая мышцы до предела, вздернул зверя и зашвырнул прямо на торчащие клыки «сталагмитов». В этот раз не промахнулся, и визг насаженной твари бритвенным лезвием резанул по ушам.

Первый отброшенный молодой хотел прыгнуть обратно, но лапы разъехались на льду, и он потерял равновесие. Реверс метнулся на карачках к оружию. И одновременно с тем, когда прыгнул дышавший в спину другой пес, пара хромого, схватил ствол, развернулся и успел изрешетить врага в полете. Затем добил ковылявшего.

Вещун все это время успешно сдерживал червя. Реверс подключился к нему. Вдвоем они исчертили снежное чудище очередями. Монстр то и дело падал, обрушивал всю свою тушу плашмя, надеясь кого-нибудь задавить. Но Вещун не подставлялся, Реверс тоже, червь падал на лед, пробивал его и уходил вниз, каким-то анормальным образом мгновенно проплавляя толщу. Появлялись секунды на передышку, прежде чем снежный червь снова появится, проделав где угодно дыру во льду.

Однако, когда червь это сделал в очередной раз, замешкавшегося Вещуна отбросило прямиком на сосульки, и острые пики пронзили незрячего насквозь… Ч-черт, надо же, научился зонный мутант плохому!.. Реверс бегал вокруг червя, не прекращая стрелять. Когда тот снова занырнул в лед, Реверс подскочил к последнему напарнику.

– Видишь… Этого я не смог пред… чувствовать… Она передумала… – сказал тот и попытался рассмеяться, выкашливая кровь изо рта. – Слушай меня… Иди туда же, куда мы шли. Ледовик закончится, и за ним попадешь… в нужное место кромки… кратчай… шей дорогой…

С каждым словом кровь выплескивалась, покидая тело незрячего всевидящ… почти всевидящего.

– Спасибо, Вещун! – бросил Реверс и отпрянул от умиравшего. На большее не было ни сил, ни времени.

За спиной взметнулись льды, из-под поверхности вырвался израненный пулями, злой-презлой монстр. Реверс вынужден был спуртовать от тела Вещуна и возобновить сумасшедшую пляску смерти. И все-таки добил ледного гада, снеся ему глазки меткой очередью. Снежный с грохотом канул подо льдом и больше не появился.

Покончив с «червезмеем», сталкер вернулся туда, где лежали напарники и псы. Но на льду застал лишь кровавые полосы, ведущие к дырам, проплавленным во льду… Кто-то еще подсуетился и утащил халявную добычу в новоявленные укромные норы.

Ничего не оставалось, как подхватить уцелевшую часть поклажи напарников и совершить финишный рывок в сторону кромки перепада. За ней начиналась вертикаль, отвесная стена между третьей и четвертой горизонталями. Раненой ногой там уже займемся. А пока терпи, терпи, сталкер. Неженкам в Троте не место. Потому их здесь нет.

10. Новоявленный

Пути могут вести в разных направлениях, только успевай выбирать. Кому куда, а ему точно вниз.

Бездонной пропасть казалась, потому что рассмотреть можно было от силы первую сотню метров протяженности, дальше все скрыл туман. Не видать даже с помощью универсального прицела или сканера.

Реверсу туда, в этот туман. По-другому никак. И на сколько тянется вниз стена, неизвестно. Раньше хоть приблизительно знал, сколько мухой на стене быть, а сейчас и этой сомнительной радости не дано. Больше километра точно. Остается надеяться, что не больше полутора. Да-а, все захватывается, все углубляется… Четверть века назад общая глубина всех террасных ям Трота составляла меньше двух километров, а сейчас только пройденная вертикаль между вторым и третьим длиной почти километр.

Он стоял у черты. Коварные измененки и монстры, в лапы и пасти к которым сталкер не попал, остались ни с чем, позади. Теперь главная проблема – схождение.

Реверс лег и высунулся за край. Осмотрел ближайший отрезок дистанции, прикидывая, куда ставить ноги, за что цепляться, где могут таиться в засаде стенные мутанты и нет ли признаков локальных изменений. Насчет этого, правда, не глаза первые помощники, а чуйка.

Осмотревшись, встал, закрепил верхние концы страховочной системы и, не устраивая никаких стартовых ритуалов, скользнул вниз. Когда над краем осталась не верхняя часть тела, а только голова, остановился, рассматривая уровень третьего круга, с которого уходил сейчас, и позволил себе призадуматься…

Вот в таких ползаньях по вертикалям Реверс неоднократно заносил одну ногу над могилой, и не ступить туда же второй ногой помогали «счастливые случаи», которые в Троте без кавычек вряд ли стоит воспринимать.

«Все под Зоной ходим, когда по Зоне ходим» – первейшая сталкерская заповедь.

Он не мог с уверенностью сказать, что его жизнь в Троте была наполнена такой уж мощной энергией зонной удачи, но уж «что есть, то мое». Если нужно попасть в Троте на уровень выше или ниже, без преодоления перепадов не обойтись. А это усиление риска на порядок. Неизбежное… как, впрочем, и всегда.