Убийство президента Кеннеди. Ли Харви Освальд — убийца или жертва заговора? - Николай Платошкин

Годет издавал частично финансируемый ЦРУ еженедельник «Лэтин америкэн рипорт» и делился с разведкой информацией. После покушения на Кеннеди ЦРУ утверждало, что прекратило контакт с этим человеком в 1961 году. Однако сам Годет заявлял, что сотрудничал с ЦРУ по крайней мере до 1969 года. Причем он называл себя даже не агентом, а сотрудником управления. После покушения мексиканское правительство обнародовало данные о визах, выданных одновременно с Освальдом, но данные о визе № 24084 отсутствовали. Сам Годет говорил, что летал в Мексику самолетом, но почему-то не смог вспомнить зачем. Зато он вспомнил, что еще до этого видел Освальда на улице неподалеку от своего офиса, когда тот беседовал с Банистером (офисы Годета и Банистера находились практически рядом). Он же подтвердил, что Освальд был в контакте с Феррье. Странная наблюдательность для человека, который утверждал, что ничего не знал об Освальде до 22 ноября 1963 года. По всей видимости, Годет все же присматривал за Освальдом в Мехико.

В мексиканском консульстве Освальд вел себя более чем странно. В присутствии других посетителей он спросил, можно ли провозить в Мексику оружие. Вопрос не мог не удивить сотрудницу консульства. При этом, как выяснилось после убийства Кеннеди, ФБР сфотографировало Освальда в мексиканском консульстве.

Да, по странному стечению обстоятельств, именно в то время ФБР вновь «нашло» Освальда. 23 августа штаб-квартира бюро в Вашингтоне просит новоорлеанский офис сообщить о деятельности Освальда в городе. 10 сентября знакомый нам специальный агент далласского отделения ФБР Хости посылает доклад по делу Освальда в штаб-квартиру ФБР и коллегам в Новый Орлеан. Данные в этом документе были не очень свежие. В частности, Хости сообщал, что по состоянию на 5 августа Освальд работал в компании «Уильям Рейли» (как мы помним, на самом деле его уволили оттуда 19 июля).

Но этот вроде бы рутинный документ оказался первым материалом ФБР об Освальде после 30 августа 1962 года (тогда это был отчет о допросе Освальда предшественником Хости Файном), который попал в досье Освальда в ЦРУ. Причем ЦРУ поместило его 23 сентября 1963 года не в уже существующее дело рубрики 201, в новое досье 100 — 300 — 11. Теперь у ЦРУ было два досье на Освальда. Почему? Новое досье называлось «Комитет за справедливую политику в отношении Кубы». Туда же потом попали и отчеты новоорлеанского отделения ФБР о прокастровской деятельности Освальда в городе летом 1963 года. Доклад Хости оказался в новом досье потому, что содержал информацию о первом, апрельском письме Освальда в FPCC, отосланном еще из Далласа.

Дело в том, что 16 сентября 1963 года ЦРУ отправило в ФБР меморандум с предложением попытаться скомпрометировать FPCC не только в США, но и в третьих странах, где деятельность комитета может быть расценена как успешная. В то время комитет был очень активен как раз в Мексике. Как мы увидим, Освальда в мексиканской столице, похоже, использовали и в этом направлении.

Итак, к визиту Освальда в кубинское посольство почти все было готово. Вот только в отличие от точки зрения своих хозяев из ЦРУ сам Освальд с Кубы возвращаться не собирался. Напротив, он, скорее всего, хотел разоблачить перед кубинским руководством планы ЦРУ по компрометации Кастро и тем самым заслужить блестящую репутацию в Гаване.

Но перед отъездом из Нового Орлеана Освальд провел еще одну странную операцию, которая впоследствии стала предметом живейших споров между различными исследователями. В то время группы либеральных активистов проводили на Юге США акции по регистрации негритянского населения в качестве избирателей. По законам США право голоса на выборах предоставляется гражданину отнюдь не автоматически: он обязан зарегистрироваться как избиратель. Негритянское население Юга (в то время еще малограмотное), запуганное расистами, побаивалось регистрироваться, и тем самым консервативные белые южане сохраняли свое политическое господство. Но летом 1963 года президент Кеннеди внес в конгресс беспрецедентный пакет законопроектов, фактически ликвидировавший сегрегацию. Страна забурлила. Сторонники президента стремились привлечь на предстоящие президентские выборы 1964 года как можно больше чернокожих избирателей, чтобы обеспечить переизбрание хозяина Белого дома. А противники Кеннеди, естественно, стремились по-прежнему не допустить массовой регистрации негров.

И вот в один из сентябрьских дней 1963 года (судя по некоторым косвенным данным, например по метеосводкам, это было в двадцатых числах месяца) в небольшом городке Клинтон в 90 милях севернее Нового Орлеана либеральная группа Конгресса за расовое равенство проводила регистрацию чернокожих избирателей. Неожиданно рядом с очередью остановился большой черный лимузин, в котором находились трое белых. Двое, судя по описаниям свидетелей, почти наверняка были Банистром и Феррье. Они из простоявшей без движения несколько часов машины практически не выходили. Зато из нее вышел молодой человек и спокойно встал в очередь на регистрацию, в которой белых кроме него не было. Избиратели-негры заволновались. Большая черная машина ассоциировалась у большинства из них с ФБР (так же, кстати, считали и представители Конгресса за расовое равенство).

Освальд (а как показали потом многие свидетели, именно он встал в очередь на регистрацию) спокойно прождал три часа и, подойдя к регистратору, протянул ему удостоверение ВМС на имя Ли Харви Освальда. Он объяснил, что хочет получить работу в местном госпитале, и в этом ему помогла бы регистрация в качестве избирателя в штате Луизиана. Регистратор Генри Палмер счел такую просьбу весьма странной и отказал Освальду на том основании, что тот прожил в Луизиане мало времени. Освальд спокойно попрощался и уехал со своими попутчиками.

Сторонники теории убийцы-одиночки вообще отрицают пребывание Освальда в Клинтоне, так как оно практически напрямую связывает того с Феррье и Банистером. Агентство Банистера внимательно отслеживало деятельность противников расовой дискриминации, и в этом смысле инцидент в Клинтоне выглядит весьма убедительно. Для Освальда же, похоже, это было косвенным алиби, позволяющим его кураторам из ЦРУ впоследствии доказать, что он был вовсе не там, где он должен был бы быть. Наконец, «марксист» Освальд, будучи разоблаченным как кубинский агент, должен был еще и предстать как поборник прав негров. И после трехчасового стояния в очереди в Клинтоне это могли бы подтвердить сотни свидетелей.

Теперь перед поездкой в Мексику Освальду надо было каким-то образом избавиться от жены. В этом, как и при переезде из Далласа в Новый Орлеан, помогла уже знакомая нам Рут Пэйн. В конце августа 1963 года Ли вдруг засел за испанский язык. Хозяйка вспоминала, что Ли никогда вовремя не платил за квартиру, а чтобы избежать оплаты вывоза мусора, тайком подсовывал отходы в мусорные бачки соседей. Он много читал, сидя на террасе. Но если в мае — июле это были в основном политические книги, то в августе — сентябре научная фантастика и шпионские романы. В сентябре Ли, который знал, что Марина переписывается с Рут, постоянно спрашивал жену: «Ну когда же приедет Рут?»

Марина с середины июля писала Рут, что ее совместная жизнь с Ли вроде налаживается, но она все же хотела оставить в силе приглашение Рут переехать к ней, если Ли опять начнет обращаться с ней плохо. Наконец, Рут сообщила своей русской подруге, что после посещения родственников она заедет к ней в Новый Орлеан примерно 18 сентября. 27 или 28 августа Освальд уже точно знал, что Рут будет в Новом Орлеане 20 сентября (именно поэтому Освальд и взял визу в консульстве Мексики

17 сентября: он твердо рассчитывал оставить беременную жену на попечении Рут).

В начале сентября американцы празднуют аналог нашего Первомая — День труда. Именно в этот день Ли неожиданно позвонил тете Лилиан и попросил разрешения приехать к ней вместе с женой (он не был у новоорлеанских родственников около двух месяцев). Двоюродная сестра Мэрилин только что вернулась из поездки в Центральную Америку, и Ли расспрашивал ее о впечатлениях. При этом он ни словом не обмолвился о своих собственных планах в отношении Кубы.

Рут приехала, как и обещала, в пятницу 20 сентября вместе со своими детьми. Она была слегка удивлена той радости, с которой ее встретил Ли. Он очень волновался по поводу предстоящих родов Марины и даже дал Рут документ, подтверждавший, что он жил и работал в Техасе. Рут надлежало предъявить его в Парклендском госпитале Далласа, что давало право Марине заплатить за роды столько, сколько она могла, в силу своего тяжелого материального положения. Тогда ни Ли, ни Марина еще не знали, что через два месяца в Парклендском госпитале скончается президент США, а через день после него и сам Ли Харви Освальд.

Рут была также приятно поражена, что Освальд сам тщательно упаковывал вещи жены. Еще бы! Ведь среди них находилась разобранная и завернутая в одеяло винтовка (Ли сказал Рут, что это снаряжение для кемпинга). Прощание супругов Освальд 23 сентября 1963 года было очень трогательным. Ведь Ли уже не рассчитывал вернуться в США и расставался с женой и маленькой дочерью на длительное время, а возможно, и навсегда. Он едва сдерживал слезы. Сама Марина вспоминала, что муж смотрел на нее печально и преданно, как «собака на хозяина». Но судьба, казалось, не хотела разлучать их. Едва Рут отъехала от дома, у машины спустило колесо и пришлось завернуть на ближайшую заправку. Ли побежал за ними. Теперь уже Марина с трудом сдерживала слезы и просила мужа следить за собой и хорошо питаться. Ли взял на руки дочь и поднес ее к автомату с прохладительными напитками: «Ну-ка, Джуни, покажи мне пальчиком, чего ты хочешь?»