Слово в современных текстах и словарях - Леонид Крысин

В заключение необходимо отметить, что в данной статье рассмотрены лишь лексические способы и средства выражения смысла 'часть целого' в русском языке. Словообразовательные средства и синтаксические конструкции, используемые для выражения этого смысла, описаны в некоторых других работах: см., например [Всеволодова 1975; Всеволодова, Владимирский 1982; Рахилина 2000] и нек. др.

Социально-стилистический анализ лексики в работах академика В. В. Виноградова[93]

Слово переливает экспрессивными красками социальной среды.

Трудно найти область науки о русском языке, в которой не работал бы академик В. В. Виноградов. Он исследовал лексику и фразеологию, словообразование, морфологию и синтаксис, поэтику и стилистику, язык художественной литературы, изучал историю лингвистических учений. Особенно значителен его вклад в изучение истории лексики русского языка и в построение основ лексической семантики. Хотя самого термина – «лексическая семантика» – во времена Виноградова, кажется, еще не было (или же он употреблялся в несколько ином значении, чем сейчас), этому выдающемуся филологу принадлежит заслуга в формулировании принципов изучения лексического значения слова, в разработке типологии лексических значений; некоторые его наблюдения над тем, как устроено значение слова, какова его структура, над характером соотношения прямых и переносных значений предвосхищают более поздние по времени исследования в области лексической семантики.

Фундаментальный труд В. В. Виноградова «Русский язык. Грамматическое учение о слове» – исследование, которое содержит прозорливый анализ проблем морфологии, словообразования и лексики, основанный на богатейшем, порой уникальном материале. Эта работа, несмотря на то, что она была опубликована более полувека назад, до сих пор остается настольной книгой лингвистов. Виноградов основал новую научную дисциплину – историю русского литературного языка, ей посвящена его книга «Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв.» (1938). Эта работа в значительной мере «социологична»: факты языка в ней рассматриваются с учетом социальных факторов, которые влияют на языковые процессы. Это и ряд других исследований, принадлежащих перу Виноградова, свидетельствуют о том, что для его лингвистической концепции был весьма характерен социально-стилистический подход к анализу языка (преимущественно на уровне лексики и синтаксиса).

Так, исследуя историю русского литературного языка XVII-XIX вв., В. В. Виноградов настаивал на конкретно-историческом подходе к описанию различных его подсистем. Такие понятия, как просторечие, простонародный язык, чиновничий язык, солдатский жаргон и другие, трактовались им по-разному в зависимости от того, к какому этапу развития русского языка они прилагались. Говоря, например, о различиях между просторечием и простонародным языком в конце XVIII – начале XIX в., В.В. Виноградов писал:

… понятие просторечия охватывало широкую, ненормированную, разнородную область фамильярно-бытовых стилей «не офранцузившегося» дворянства, духовенства, разночинной интеллигенции и даже мещанства. Просторечие претендовало на роль национального выразителя коренных русских бытовых начал – в отличие, с одной стороны, от ученого, книжного, «славенского» языка, а с другой – от чужих, заимствованных, по преимуществу французских форм речи русских европейцев… Просторечие представляло пеструю смесь «народных», т. е. не имевших узко-областного значения, слов и идиом городского общеупотребительного говора… общеупотребительных профессионализмов и арготизмов… и подвижного фонда выражений из разных социальных стилей буржуазно-дворянской и мещанско-крестьянской устной речи [Виноградов 1935: 387]; см. также [Виноградов 1938/1982: 211 и сл.].

Простонародный язык, в отличие от просторечия, – это

обиходный язык крестьянства (независимо от областного деления на диалекты), дворни, городских ремесленников, мещанства, мелкого чиновничества, вообще мелкой буржуазии, не тронутой просвещением. Он вклинивался в просторечие, питался его формами и пополнял их… Вообще граница между просторечием и простонародным языком была очень подвижной, извилистой… В своих «низких», наиболее далеких от сферы литературного повествования формах дворянское просторечие сливалось с простонародностью [Виноградов 1935: 392].

При изучении русского литературного языка, его истории В.В. Виноградов за стилистическими разновидностями литературного языка стремился увидеть их «социальную подоплеку», а во взаимоотношениях литературного языка с просторечием, диалектами, жаргонами – взаимные связи коллективов носителей этих языковых подсистем.

Для понимания В. В. Виноградовым социального расслоения лексики языка важно неоднократно выдвигавшееся им положение о социально-экспрессивной окраске, присущей языковым средствам. Характерно, что социальную окраску слова В. В. Виноградов рассматривал в связи с социально-коммуникативной закрепленностью различных функциональных разновидностей речи. В этом он предвосхитил некоторые идеи современной социолингвистики о зависимости речи от ситуации и социальных ролей коммуникантов. Вот, например, что писал он о разновидностях диалога:

В общественном сознании закреплены шаблоны диалогов, дифференцированных по типичным категориям быта. Так, говорится: «официальный разговор», «служебный», «интимный», «семейная беседа» и т. п. Даже с представлениями о разных формах социального взаимодействия, каковы, например, «судебный процесс», «дискуссия», «прения» и т. п., у нас соединяются определенные ассоциации о сопровождающих их формах речеведения. Как существуют разные виды социально-экспрессивной окраски слов, так есть и разные типы социально-экспрессивных разновидностей диалога» [Виноградов 1965: 161].

Указывая на гетерогенный характер языковых образований, которые традиционно рассматривались как нечто целое (социальный диалект, профессиональный жаргон, крестьянский говор), на их чрезвычайно сложное и в разные эпохи различное дробление в зависимости от ряда факторов, он призывал учитывать социальную и стилистическую окраску, которую несут на себе слова, идущие в литературную речь из некодифицированных разновидностей национального языка. Его собственные характеристики языковых средств с этой точки зрения представляют собой блестящий образец социолингвистического анализа фактов русского языка.

Так, отмечая, что с 30-х годов XIX в. в дворянский литературный язык начинают проникать профессионализмы, В.В. Виноградов точно «паспортизирует» каждое из перечисляемых им слов и выражений: из военной среды, из «приказно-канцелярских диалектов», из карточного арго, языка охотников, плотников, каменщиков, портных, торговцев и др. [Виноградов 1938: 128]. Исследователь стремится по возможности более наглядно представить «многоступенчатый» характер влияния социальных факторов на изменения в лексике языка, в значениях слов и особенностях их употребления, сосуществование исторически и социально разных стихий в системе русского литературного языка.

При изучении взаимодействия и взаимопроникновения книжной и разговорной форм речи В.В. Виноградов отмечает поразительную живучесть церковно-книжных языковых традиций и находит общественно-бытовые и политические причины такой живучести: эти стилистические традиции еще и в начале XIX в. имели поддержку в среде духовенства, в бюрократических кругах, у консервативной части дворянства; напротив, новые веяния, шедшие от «европейцев», вызывали в этой среде протест [Виноградов 1938: 191-195].

За каждым фактом языка В. В. Виноградов видел социальное лицо его носителя, и его стилистические квалификации слов и оборотов русского языка являются одновременно и социальными их характеристиками.

Вот лишь несколько примеров анализа В. В. Виноградовым истории слов с упором на социальные условия их возникновения и семантического развития, на стилистические контексты их функционирования.

1) Прослеживая историю возникновения в русском литературном языке слов двурушник, двурушничество, двурушничать, он отмечает «яркую экспрессивную окраску презрительной оценки», свойственную этим словам, указывает на характерный морфологический признак этих слов (сочетание -шн-), свидетельствующий о том, что они «вошли в русский литературный язык из устной народной речи (вероятнее всего, с южновеликорусским налетом)» и на начальном этапе своего употребления были «характерной приметой нищенского арго»: Виноградов приводит пространный пример из романа В. В. Крестовского «Петербургские трущобы», где описывается быт нищих [Виноградов 1994: 130] (как известно, первоначально двурушник – это нищий, собирающий милостыню, протягивая обе руки).