Том 1. Стихотворения 1906-1920 - Марина Цветаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
22 декабря 1917
«Новый год я встретила одна…»
Новый год я встретила одна.Я, богатая, была бедна,Я, крылатая, была проклятой.Где-то было много-много сжатыхРук — и много старого вина.А крылатая была — проклятой!А единая была — одна!Как луна — одна, в глазу окна.
31 декабря 1917
«Кавалер де Гриэ! — Напрасно…»
Кавалер де Гриэ! — НапрасноВы мечтаете о прекрасной,Самовластной — в себе не властной —Сладострастной своей Manоn.
Вереницею вольной, томнойМы выходим из ваших комнат.Дольше вечера нас не помнят.Покоритесь, — таков закон.
Мы приходим из ночи вьюжной,Нам от вас ничего не нужно,Кроме ужина — и жемчужин,Да быть может еще — души!
Долг и честь, Кавалер, — условность.Дай Вам Бог целый полк любовниц!Изъявляя при сем готовность…Страстно любящая Вас— М.
31 декабря 1917
Братья
«Спят, не разнимая рук…»
Спят, не разнимая рук,С братом — брат,С другом — друг.Вместе, на одной постели.
Вместе пили, вместе пели.
Я укутала их в плед,Полюбила их навеки.Я сквозь сомкнутые векиСтранные читаю вести:
Радуга: двойная слава,Зарево: двойная смерть.
Этих рук не разведу.Лучше буду,Лучше будуПолымем пылать в аду!
«Два ангела, два белых брата…»
Два ангела, два белых брата,На белых вспененных конях!Горят серебряные латыНа всех моих грядущих днях.И оттого, что вы крылаты —Я с жадностью целую прах.
Где стройный благовест негромкий,Бредущие через поляКупец с лотком, слепец с котомкой…— Дымят, пылая и гремя,Под конским топотом — обломкиКитай-города и Кремля!
Два всадника! Две белых славы!В безумном цирковом кругуЯ вас узнала. — Ты, курчавый,Архангелом вопишь в трубу.Ты — над Московскою ДержавойВздымаешь радугу-дугу.
«Глотаю соленые слезы…»
Глотаю соленые слезы.Роман неразрезанный — глуп.Не надо ни робы, ни розы,Ни розовой краски для губ,
Ни кружев, ни белого хлеба,Ни солнца над вырезом крыш,Умчались архангелы в небо,Уехали братья в Париж!
11 января 1918
«Ветер звонок, ветер нищ…»
Ветер звонок, ветер нищ,Пахнет розами с кладбищ.. . . . . .ребенок, рыцарь, хлыщ.
Пастор с книгою святою, —Всяк . . . . . .красотоюНад беспутной сиротою.
Только ты, мой блудный брат,Ото рта отводишь яд!
В беззаботный, скалозубыйРазговор — и в ворот шубыПрячешь розовые губы.
13 января 1918
«На кортике своем: Марина…»
На кортике своем: Марина —Ты начертал, встав за Отчизну.Была я первой и единойВ твоей великолепной жизни.
Я помню ночь и лик пресветлыйВ аду солдатского вагона.Я волосы гоню по ветру,Я в ларчике храню погоны.
Москва, 18 января 1918
«Вам грустно. — Вы больны…»
Ю.3.
Beau ténébreux![36] — Вам грустно. — Вы больны.Мир неоправдан, — зуб болит! — Вдоль нежнойРаковины щеки — фуляр, как ночь.
Ни тонкий звон венецианских бус,(Какая-нибудь память КазановыМонахине преступной) — ни клинок
Дамасской стали, ни крещенский гулКолоколов по сонной Московии —Не расколдуют нынче Вашей мглы.
Доверьте мне сегодняшнюю ночь.
Я потайной фонарь держу под шалью.Двенадцатого — ровно — половина.И вы совсем не знаете — кто я.
Январь 1918
«Уедешь в дальние края…»
Уедешь в дальние края,Остынешь сердцем. — Не остыну.Распутица — заря — румыны —Младая спутница твоя…
Кто бросил розы на снегу?Ах, это шкурка мандарина…И крутятся в твоем мозгу:Мазурка — море — смерть — Марина…
Февраль 1918
«Как много красавиц, а ты — один…»
Как много красавиц, а ты — один,Один — против ста тридцати Кармен,И каждая держит цветок в зубах,И каждая просит — роли.
У всех лихорадка в глазах и лестьНа красных губах, и такая страстьК мехам и духам, и невинны все,И все они — примадонны.
Вся каторга рампы — вокруг юных глаз.Но занавес падает, гром гремит,В надушенный шелк окунулся стан,И кто-то целует руки.
От гения, грима, гримас, грошей —В кабак, на расправу, на страстный смотр!И возглас в четвертом часу утра,С закинутым лбом: — Любите!
19 февраля 1918
Плащ
Плащ — для всех, кто строен и высок,
Плащ — для всех, кто смотрит на Восток.
«Пять или шесть утра. Сизый туман. Рассвет…»
Пять или шесть утра. Сизый туман. Рассвет.Пили всю ночь, всю ночь. Вплоть до седьмого часа.А на мосту, как черт, черный взметнулся плащ.— Женщина или черт? — Доминиканца ряса?
Оперный плащ певца? — Вдовий смиренный плат?Резвой интриги щит? — Или заклад последний?— Хочется целовать. — Воет завод. — БредетДряхлая знать — в кровать, глупая голь — к обедне.
8 марта 1918
«Век коронованной Интриги…»
Век коронованной Интриги,Век проходимцев, век плаща!— Век, коронованный Голгофой! —Писали маленькие книгиДля куртизанок — филозóфы.Великосветского хлыщаВзмывало — умереть за благо.Сверкал витийственною шпагойЗа океаном — Лафайет.А герцогини, лучший цветВздыхателей обезоружив,Согласно сердцу — и Руссо —Купались в море детских кружев.
Катали девочки серсо,С мундирами шептались Сестры…Благоухали Тюилери…А Королева-Колибри,Нахмурив бровки, — до зариБеседовала с Калиостро.
11 марта 1918
«Ночные ласточки Интриги…»
Ночные ласточки Интриги —Плащи, — крылатые героиВеликосветских авантюр.Плащ, щеголяющий дырою,Плащ вольнодумца, плащ расстриги,Плащ-Проходимец, плащ-Амур.
Плащ прихотливый, как руно,Плащ, преклоняющий колено,Плащ, уверяющий: — темно…Гудок дозора. — Рокот Сены.Плащ Казановы, плащ Лозэна. —Антуанетты домино.
Но вот, как черт из черных чащ —Плащ — чернокнижник, вихрь — плащ,Плащ — вороном над стаей пестройВеликосветских мотыльков.Плащ цвета времени и снов —Плащ Кавалера Калиостро.
10 апреля 1918
«Закинув голову и опустив глаза…»
Закинув голову и опустив глаза,Пред ликом Господа и всех святых — стою.Сегодня праздник мой, сегодня — Суд.
Сонм юных ангелов смущен до слез.Бесстрастны праведники. Только ты,На тронном облаке, глядишь как друг.
Что хочешь — спрашивай. Ты добр и стар,И ты поймешь, что с эдаким в грудиКремлевским колоколом — лгать нельзя.
И ты поймешь, как страстно день и ночьБоролись Промысел и ПроизволВ ворочающей жернова — груди.
Так, смертной женщиной, — опущен взор,Так, гневным ангелом — закинут лоб,В день Благовещенья, у Царских врат,Перед лицом твоим — гляди! — стою.
А голос, голубем покинув в грудь,В червонном куполе обводит круг.
Март 1918
