Меж двух орлов (СИ) - Зиентек Оксана

Шляхетные панночки тоже поглядывали на красавцев-воинов, но открыто улыбаться побаивались. Красавцы-то красавцами, но ядзвины, погане…. И вообще, а что мама скажет? А что люди подумают?

Вопреки сложившемуся обычаю, сегодня Ятвежь была открыта для гостей. Правда, сегодня не все гости, что гуляли в Соколуве, решили продолжить гулянку в доме пана млодего. Но, судя по царившему в поселении веселью, никто по ним особо не тосковал.

И здесь, как в случае с Марысей, многим было интересно, кто же вместо матери выйдет встречать Боруту. Хотя, тут этот интерес был, скорее, праздным, потому что, в отличие от часто выходящих на торг мужчин, ядзвинок почти никто не знал. С тем большим интересом разглядывали невысокую, как для ядзвинки, чуть полноватую молодицу. Голова ее была не покыта платком, как у многих старших женщин, а обернута намёткой  – длинным платом из тонкого белого полотна.

– Кто это? – Шепотом спросила Мирослава Боруту. И внезапно осознала, что за почти полдня не сказала мужу ни одного слова. Почему? Кто знает? Дуться на него было, вроде, не за что. Наверное, просто к слову не пришлось.

– Нетта. Жена Скирмута. – Так же тихо ответил Борута. Его долгое молчание жены, казалось, нисколько не смущало. Впрочем, так оно и было. Если Боруте о чем и хотелось поговорить с Миросей, делать это стоило никак не при всем честном народе. А когда к каждому твоему слову прислушиваются десятки любопытных ушей, наверное, и впрямь стоит помолчать.

Мирося благодарно кивнула, повнимательнее приглядываясь к старшей невестке. О том, что Сколоменд  – вдовец, в округе знали все. Мирослава даже не помнила, когда новость о его вдовстве дошла до Соколува. По всему выходило, что была она на тот момент настолько мала, что пани Сколомендовой просто не застала. Так что, как ни крути, сейчас перед Мирославой стояла старшая женщина в роду. И с ней придется как-то ладить.

– Нетта – хорошая. Вы поладите. – Прошептал Болрута, склонившись к самому уху Мироси, словно почувствовав ее сомнения.

Мирося снова кивнула, благодаря. На душе стало немного спокойнее. Хотя… От Сайны Борута тоже ничего плохого не ожидал, кольнуло сердце неожиданное воспоминание. Но Мирослава тут же поспешила себя успокоить, что Нетта – живой человек. Как-то поладят.

Свадебная забава у ядзвинов не сильно отличалась от такой же у пущан. Все так же пили, ели, пели и танцевали. Молодежь вскоре совсем перепуталась, перестав глядеть, кто в хороводе «свой», а кто – «иной». И только матери внимательно поглядывали, с кем танцует дочь на выданье. А то дружба дружбой, но мало ли…

Долго ли коротко ли, дошло время и до отчепин. На этот раз долгой забавы не вышло. Плечистые дружки просто похватали задиристых панночек и на руках повыносили их из круга, освободив Боруте проход к панне млодой. Короткая стычка, и вот уже Борута победно поднимает вверх руку с венком. А Нетта и Вигра – ее Мирослава помнила еще с яновой ночи – уже стоят наготове, держа в руках долгий белый плат наметки.

Вот и подошло к концу время главной свадебной забавы. И панна млода без венка уже не панна млода, а молодая жена. Осталось только проводить молодых на сеновал, а самим продолжить допивать и доедать щедрое угощение. Тем более, ни пан Януш, ни пан Сколоменд для детей не поскупились. Славная вышла учта.

– Боишься? – Спросил Борута, когда молодые наконец-то остались одни.

– Тебя? – Мирося отрицательно помотала головой, даже не дожидаясь ответа.

– Надо же, – Борута задумчиво хмыкнул. – А я, выходит, зря боялся, что тебя до свадьбы изрядно напугать успеют.

– Знаешь, Боруто, – Мирослава подняла руки, обнимая мужа за шею, – после ночи на болоте, дурманного зелья, русалок, мудрого Зубра… Мне кажется, тобой меня пугать уже бесполезно. Поженили, и слава Творцу.

– М-мда. И не поспоришь ведь. – Почесал затылок Борута. – Ну и ладно. Иди ко мне, ясколко моя! Если ты не боишься, то и я пугать не буду. – И добавил, помолчав. – А, все равно, глупо как-то вышло.

Мужчина сел на расстеленное на снопах полотно, приглашающе похлопав по месту рядом с собой. Мирося покорно опустилась рядом. Некоторое время молодые сидели просто обнявшись. Борута ласково перебирал светлые волосы жены, которые отныне – только для него. Для других они всегда будут убраны под белую наметку или цветной плат.

– Какая же ты у меня красавица! – После недолгого молчания выдохнул он. – Прямо дух захватывает.

– А сам-то? – Поддела мужа Мирося, уютно пригревшись под его рукой. – Мне уже вся округа обзавидовалась. С самого сватовства.

– Да? – Одним неуловимым движением Борута перекатился по полотну, укладывая Миросю на спину и нависая над ней. – Нравлюсь?

– Очень! – Открыто улыбнулась ему жена.

– Дурочка ты моя безрассудная! 

Праздничная голубая рубаха комком полетела в сторону.

Плечи Боруты были твердыми, неровными от старых шрамов и вздувшихся мышц. И Мирося растворялась в этой силе, снова и снова обнимая мужа. Ей казалось, что пока эта могучая сила окружает ее со всех сторон, ничего плохого с ней случиться не может. И пусть там хоть что говорят…

Снова и снова целовал Борута жену, не решаясь последним рывком причинить боль. Очень уж маленькой, хрупкой казалась ему сейчас Мирося. И мужчина, как и тогда в лесу, снова смирял свою силу, оберегая любимую.

– Как ты? – Спросил Борута, отводя с лица Мирославы спутавшиеся прядки.

– Пока не знаю. – Последовал честный ответ. – Дай подумать…

– Ну, хвала богам! – Облегченно рассмеялся мужчина, нежно целуя жену. – Если сил хватает поумничать, значит, в порядке.

Он прилег рядом, с улыбкой разглядывая Миросю. Вид у нее был, надо признать, слегка пришибленный. Словно прямо сейчас ей открылось новое знание, доселе скрытое за семью замками. Впрочем, может так и было. Некоторое время оба молчали. Борута уже подумал было, что утомленная Мирося уснула, когда она отозвалась.

– Я думала, хуже будет. А оно уже и не болит почти.

– Ну и славно.

Борута хитро подмигнул. – Так, может, повторим?

– Ой, нет! – Глаза Мирославы сделались испуганными.

– Прости! – Искренне покаялся Борута, утыкаясь носом в плечо жены и давясь смехом. – Не смог удержаться. Та просто это та-ак сказала…

Ответом ему был чувствительный удар кулачком в плечо.

– Ой! Полегче, ясколочко!

Борута снова прижал жену к ложу, не давай нанести очередной удар. Мирослава некоторое время боролась, недовольно сопела, пытаясь вырваться, и вдруг затихла.

– Боруто, – прошептала она, – ты же не хочешь, на самом деле…?

– Очень хочу, Миросенько. – Борута прижал жену, в который раз поражаясь, как она ухитряется так сводить его с ума. И ведь не скажешь, что до своих двадцати пяти он живую бабу не видел.  – Только потом. А то с таким медведем, как я, тебе и правда завтра несладко будет. Иди лучше, обниму.

Уснули Борута и Мирослава почти перед самым рассветом. У них наконец-то появилось время рассказать друг другу о том, что случилось, пока они были врозь. И немного помечтать о том, как они заживут вдвоем. И даже чуть не доиграться до повторения. Хорошо, что Борута вовремя опомнился, почувствовал, как снова напряглась Мирося.

В общем, поспать в ту ночь им не удалось. Поэтому, когда утром Боруту разбудили звуки приближающегося веселья, первым его желанием было послать веселящихся подальше. Ну что стоит им, право слово, продолжить гулять без них? Можно подумать, без Боруты пиво не такое пьяное или рыба не такая жирная. Однако, свадьба недогуляна, пока молодые не встали. И Борута поспешил поцелуем разбудить жену, чтобы пришедшие дружки и свашки не застали ее врасплох. 

Гулянье пошло своим чередом.

Смущенная Мирося сидела рядом со своим мужем (теперь уже точно мужем, для людей, Творца и даже яздвинских богов) и изо всех сил старалась не краснеть на совсем уж откровенные шутки. Не все из них она слышала впервые, хоть многие в полной мере поняла только сейчас. Но, поглядывая на Боруту, старалась сохранять такое же выражение лица. А Борута спокойно закусывал, словно все происходящее его совершенно не касалось.