Закладная ведьма (СИ) - Боргнев Ксандер

Определившись с направлением, Арваст уверенно устремился к своей цели, углубляясь в земли демонов. Здесь сразу чувствовалось отличие от безжизненных пустошей. Всё вокруг кишело демонами. Они летали по воздуху, сновали по земле, мелькали в кипящих реках и озёрах и копошились в земле. Крылатые, многоглазые, клыкастые, огромные и мелкие, ужасающие на вид и прекрасные, словно райские птицы, или же и вовсе бестелесные, подобно Арвасту, они заполонили всё пространство. Кто-то спешил по делам, а кто и просто незамысловато охотился.

Не раз и не два бес замечал на себе жадные и голодные взоры собратьев, но это его не беспокоило. На его сути ярко горела пайцза Князя Пахадрона, так что даже самый безмозглый адский дух поостережётся нападать на слугу одного из Падших. За такое ангелы карают нещадно.

Но вот впереди уже возвышаются башни Пандемониума. Каждый раз вид этого города вызывает у Арваста трепет как, впрочем, и у всех остальных демонов. И неудивительно — город ангелов, пусть и падших, был прекрасен, но в то же время и страшен, впитав в себя первые самые сильные чувства Низвергнутых.

Побеждённые и растоптанные, униженные и сброшенные с небес, лишённые привычного источника силы, мятежные ангелы были сосланы в дальнее захолустье Потустороннего, в котором особенно сильно свирепствовали ветра изменения. Тогда, тысячи лет назад, эта окраина Потустороннего не была интересна другим Царствам. Здесь лишь витали в поисках поживы бесчисленные полуразумные хищные духи, оставшиеся со времён Творения, когда Хаос был ограничен и отделён от тварного мира.

Арваст плохо помнил те времена. Как и многие другие демоны, тогда он был лишь одним из полуразумных духов, которых терзал вечный ненасытный голод. Века сменяли друг друга словно дни, и в его существовании всё оставалось неизменным. Не было ни смысла, ни цели, ни осознания себя. Но всё изменилось, когда ангелы пали.

Оглушительный грохот, сотрясший весь Потусторонний мир, и безумно-яркое свечение силы — вот его первое отчётливое воспоминание. Тысячи ангелов рухнули в Потустороннее, распугав бесчисленные сонмы духов. Арваст помнил те ярость, гнев и разочарование, которые исходили от Падших. Они были в отчаянии, и многие духи посчитали пришельцев лёгкой добычей. Они набросились на ангелов и тут же поплатились за свою самонадеянность. Падшие лишились поддержки Небес, стали намного слабее, но это не помешало им сокрушить волну хищных духов. Озлобленные на весь мир, они уже собрались было перебить их всех, но тут заговорил их предводитель.

Люцифер был хитёр и умён. Он решил обратить духов себе на службу. Именно тогда ангелы сотворили из них первых демонов, пробудив в них разум и дав имена. Пахадрон дал Арвасту самосознание и стал его хозяином. Бес видел, как Падшие возводили Пандемониум, чья архитектура несла на себе печать их гнева, злобы и отчаяния. Прекрасные башни устремились в бурлящие небеса, а дворцы напоминали о потерянном Рае. Их вид вызывал чувство щемящей тоски и горечи по навеки утраченному дому.

Потом было ещё много всего: войны, победы и поражения, создание Геенны Огненной, но именно основание Пандемониума навеки заняло особое место в душе Арваста.

Сбросив с себя наваждение и вынырнув из воспоминаний, бес продолжил свой путь. Он летел мимо бесчисленных дворцов и поместий, статуй и памятников, парков и удивительно чистых озёр. Пандемониум был маленьким уголком Рая в смердящем окружении Ада.

Пахадрон жил в изящной башне цвета слоновой кости. У всех ангелов были резиденции в Пандемониуме, но далеко не все жили здесь постоянно. Однако хозяин Арваста был как раз из таких. Домосед и гедонист, этот Падший редко и с крайней неохотой покидал своё поместье, в котором самозабвенно предавался всевозможным наслаждениям. Внутреннее убранство башни поражало своим великолепием: мрамор и полудрагоценные камни облицовывали стены и пол, затейливые мозаика и лепнина покрывали потолок, а в нишах скрывались искусные скульптуры. Можно было найти в башне и оранжереи с самыми экзотическими растениями, и фонтаны с вином, и… Да чего здесь только не было! Внутри башня была куда больше, чем казалось снаружи. И всё это великолепие создал лично Пахадрон. Князь был большим ценителем прекрасного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Оказавшись внутри, Арваст тут же принял свой излюбленный облик, и в виде крупного пушистого кота потрусил через бесчисленные залы и анфилады комнат. Предупредительные слуги сообщили, где сегодня можно найти его хозяина.

Зал Картин в полной мере соответствовал своему названию. Множество полотен украшали это помещение, и даже чёрствая душа беса не могла не признать их великолепие. Здесь же был и Пахадрон, занятый сотворением очередного шедевра. Арваст почтительно замер в отдалении, наблюдая за работой хозяина. Падший очень не любил, когда его отвлекали.

Князь увлечённо работал кистью, не отрывая горящего взора от полотна и не обращая внимание на своих рабынь. А тем временем, прекрасные обнажённые девы с должным чаянием ублажали своего господина. Одна разминала могучие плечи Золотого Властелина, другая кормила его спелыми свежими ягодами, а третья стояла перед ним на коленях и… Бес ухмыльнулся. Да, красиво жить не запретишь. Падшие обожали предаваться всевозможным порокам, и сладострастие — далеко не самый худший из них. Преисподняя постепенно меняла ангелов под себя, и Пахадрон ещё был из тех, кто сохранил в себе небесное начало. Атлетически сложенный обнажённый мужчина с кожей цвета расплавленного золота, его лик был прекрасен, а вид величественен. Он не шёл ни в какое сравнение с тем же Вельзевулом, от чьего облика содрогались даже демоны. Некоторые ангелы слишком глубоко погрузились в объятия злобы, ненависти и жажды мести.

— Как тебе, друг мой?

— Как всегда бесподобно, ваше сиятельство!

— Да, мне тоже нравится, — задумчиво обронил Падший, не отрывая взгляд от картины, на которой сплелись в вечной схватке два ангела. Вздохнув, Пахадрон взмахнул рукой, отсылая красавиц прочь, после чего возлёг на свой трон-диван. — Но сдаётся мне, что ты явился не для того, чтобы полюбоваться моими картинами.

— Вы как всегда проницательны, мой господин.

— Выкладывай поскорее, не отнимай моё время.

— Как прикажете, — кот отвесил глубокий поклон и поспешил перейти к сути. Он прекрасно знал всю нелюбовь своего хозяина к делам и работе. Нужно было поспешить. — Дело касается закладных ведьм.

— Вот как? Так значит, эта твоя Вероника согласилась привлечь на нашу сторону провидицу?

— Не совсем. Но эта ведьма поделилась со мной крайне важными сведениями о… Древних.

Выражение вселенской скуки тут же покинуло лицо ангела. Как Арваст и предполагал, эта новость не могла не заинтересовать Падшего. Пахадрон посерьезнел и подался вперёд.

— Хтоники… Что опять?

— Возможно, Вы знаете, что на Земле до сих пор живёт и действует один из их жрецов, известный как Крысолов.

— Да, я помню. Этот чернокнижник несколько раз ухитрился доставить нам неприятностей и избежать возмездия. Упорный малый.

— И теперь он вновь заявил о себе…

Арваст принялся пересказывать события, произошедшие в Москве, не забыв описать и следы масштабного ритуала, проведённого колдуном в катакомбах.

— Он собирает ключ… Это не есть хорошо, — пробормотал ангел. — Сам понимаешь, Ад не заинтересован в освобождении Древних. Земля — это наша житница, а отродья Хаоса её попросту уничтожат.

— Мы вмешаемся?

— К сожалению, в этом наши возможности несколько ограничены. Но да, нам придётся взять эту ситуацию под контроль. Кто из наших полноправных эмиссаров сейчас на Земле?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Арваст ненадолго задумался.

— В этом регионе? Кажется, Джонатан Блэкуотер.

— Отлично. Тогда свяжись с ним и передай следующее…

Рихард VI

Рихард вновь с удовольствием втянул в себя очередную порцию чужой силы и улыбнулся. Хорошо! Всё-таки не зря он ввязался в эту неожиданно изматывающую погоню. Охота прошла не без осложнений — скривившись, мистик потёр шею с непрерывно двигающейся татуировкой, — но финальный приз стоил того. Вон он, лежит в углу комнаты. Потомок древних змеев в очередной раз смерил взглядом того, кто доставил ему так много хлопот.