Волчья хватка - Сергей Алексеев

Тот кивнул.

Это был дар утешения…

— А поможет? — деловито спросил он.

— Размочи и мездрой к телу на ночь. Но сначала возьми иглу от шприца, да потолще… Спусти кровь из гематом, пока не свернулась.

Колеватый принял к сведенью, ещё раз глянул на зарубцевавшуюся рану на боку и что-то спросить хотел, однако обмотался, закутался в шкуру, будто озяб, и пошёл восвояси.

Ему было нестерпимо больно, и потому он спешил уйти подальше с глаз вотчинника, чтобы где-нибудь в укромном месте, в одиночестве покряхтеть, постонать или даже поплакать, если это поможет.

Но сойдя с ристалища возле крайнего дуба, он обернулся, натянул на лицо волчью морду и завыл.

— Прощай, Колеватый! — ответил Ражный. Он знал, что побеждённый в первом поединке араке уже больше никогда не встретится с ним в рощах, а так вряд ли сведёт судьба.

В ответ на прощание вольный поединщик заворчал волком, застонал:

— Позор мне… Позор на весь Засадный Полк.

— Не поминай лихом! — добавил хозяин Урочища.

Колеватый снял шкуру с лица и то ли пошутил, то ли пригрозил:

— Лучше не попадайся, прапорщик! С говном съем!

Отдохнуть в глухом углу на охотничьей базе и отметить пятилетний юбилей своего существования приехала московская охранная фирма «Горгона». На территорию базы въехала кавалькада из шести разноцветных иномарок, ярко-жёлтого микроавтобуса, и последним с какой-то скромной осторожностью вкатился огромный чёрный джип «Линкольн Навигатор» с Утемнёнными стёклами.

Случилось это спустя немногим больше месяца после поединка, когда Ражный ещё никого не принимал, отдыхал сам в своё удовольствие, разогнав егерей, наведался старый приятель, с которым когда-то боролись в одной клубной команде Ярославля, и уговорил принять его партнёров по бизнесу, в прошлом тоже спортсменов, людей достойных, нормальных и надёжных в том смысле, что не принесут особых хлопот и не кинут с оплатой.

Предложение это Ражному понравилось, сулило выгоды — дела земные следовало поправлять, иначе приличных людей сюда не заманишь, да и с долгами надо рассчитываться.

И при этом что-то все-таки смущало, то ли обещанные лёгкие деньги, то ли бегающие глаза приятеля, вдруг явившегося после двадцатилетней разлуки. Впрочем, он всегда был трусоват на ковре, и когда его брали на болевой приём, сильно потел, боялся смерти.

Да ведь столько времени минуло…

Неизвестно, как, что и кого охраняла эта «Горгона», да Ражному хватило трех минут общения, чтобы понять, кто такие. Десяток молодых, здоровых и упитанных парней явно делились на две категории: одна отличалась спортивностью и неплохой речью, другая, судя по жаргону, была, скорее всего, из бывших ментов, и вряд ли кто из них бывал на зоне, но все одинаково распускали пальцы веером.

Женская часть общества, приехавшая на микроавтобусе, оказалась числом больше мужской-девушек взяли с запасом и на удивление воспитанных, с хорошими манерами (как потом выяснилось, были они студентками филфака МГУ — этакий яростный стройотряд на летних каникулах). Возглавляла их командир — красивая и властная женщина лет тридцати, судя по тому, как ей все повиновались и называли Надеждой Львовной, преподаватель, а в свободное от учебного процесса время — содержательница фирмы «Досуг». Возле неё все время вертелась девица лет двадцати, с печально-ласковым взглядом, какой-то затаённой, скрываемой красотой, но в вульгарных эротических одеждах и с чёрной лентой на шее, туго сдавливающей горло, — то ли помощница, то ли комиссар стройотряда, которой позволялось называть командира Наденькой.

Так вот, бандерша отряда, едва освоившись в обстановке, подошла к Ражному, без всяких прелюдий указала на смуглую, итальянского вида филологиню и сказала:

— Это ваша девушка. За все платит хозяин. Но если она понравится кому-то из гостей, уступите и возьмёте вон ту, крашеную.

Такой откровенности он не ожидал, хотя в летний период народ приезжал богатый, без комплексов и с лёгкими нравами. В «джентльменский набор» для отдыха непременно входили девушки не слишком тяжёлого поведения, но чтобы вот так их раздавали, ещё не бывало.

Против откровенного цинизма действовал только цинизм.

— А я вас хочу, Надежда Львовна, — сказал он, будто бы задыхаясь от страсти. — У хозяина право первой ночи.

— Я занята, — сухо бросила она и как бы увернулась от взгляда — так обычно ведут себя официантки в ресторанах, подающие на стол пьяным и похотливым гостям.

— Хорошо, тогда вашу наперсницу. Мне её ошейник нравится.

На сей раз он не играл. Девица ему на самом деле понравилась, но так, как могут нравиться проститутки — с виду.

Бандерша смерила его строгим и презрительным взглядом, ответом не удостоила и, кажется, затаила тихую ненависть.

Несмотря на это, вначале все шло мирно и благопристойно, хотя гости пили всю дорогу и к базе подрулили на хорошем взводе. В том числе и начальник службы безопасности, приехавший один на джипе «Навигатор», и, верно, пивший всю дорогу за рулём в гордом одиночестве. Однако внутреннему распорядку они подчинились безропотно и с удовольствием: все приезжающие на охотничью базу проходили ритуал очищения — шли сначала в баню.

Исполнительный и трудолюбивый Витюля натопил так, что волосы трещали; мужчины бросились в парилку, как в рай земной, но девушек пришлось втаскивать, словно грешниц на сковородку в ад. Они визжали, даже царапались, чем ещё больше возбуждали аппетит, а с наперсницей бандерши даже стало худо, и её вывели в предбанник отдышаться. Бандерша, как и положено администратору, вначале самоустранилась, вероятно, выполняя определённые условия, тут же забегала, захлопотала, принесла нашатырь и потом увела пострадавшую на травку: охрана труда у студентов стояла на высоте.

После первого захода разгорячённые, взвинченные парни искупались в реке с барышнями, приняли пива и попытались втащить в парилку хозяина. Он сослался, что на работе, и это подействовало на отдыхающих — все понимали и особенно не напирали, поскольку ждали приезда шефа «Горгоны» — человека по фамилии Каймак. Официально он был крупным государственным чиновником (о чем упорно намекал ещё тот приятель, что организовал Ражному клиентуру), работал в Палате по правам человека и, как понял Ражный, являлся тайным покровителем и, по сути, полным хозяином охранного предприятия.

Разумеется, его приезд на юбилейное торжество должен был остаться в абсолютном секрете от кого бы то ни было, потому и выбрали отдалённую охотничью базу в глухих местах. Ражного сразу об этом предупредили, чтобы тот не ломал себе голову, с кем имеет дело, а также намекнули, что теперь он отвечает за утечку конфиденциальной информации: то есть повязали секретностью, как верёвкой.