Дублер Казановы - Диля Дэрдовна Еникеева

ей говорить! Алку не исправишь. Придумала себе роль крутой и упивается ею. Одна надежда, что Лидия Петровна ей что-то втолкует. Ларису подруга не принимает всерьез.

— Ладно, мать, остынь и не бери в голову, — Алла поднялась. — Давай, занимайся своими бумажками, а я пока схожу на склад, с твоими замами познакомлюсь, а то все недосуг на мальчиков посмотреть.

Она вышла из кабинета, а Лара уткнулась в документы. Один договор нужно срочно подписать, иначе будут проблемы с растаможкой. Хорошо, что она заехала хоть ненадолго, подпишет документы. Вот ведь незадача! Вчера половина дня пропала, да и сегодня, похоже, весь день будет в суете.

С тремя замами проще, но право решения и подписи только за ней. Да и приглядывать за заместителями не мешает. Алка права, всех нужно регулярно проверять.

Обычно новый сотрудник первое время хорошо работает, но если нет контроля, то очень много шансов, что со временем начнет обманывать.

Раньше люди тащили все, что плохо лежит, потому что было общее, а значит, ничье. Понятие «государственное» — слишком абстрактно. Государство — это мы, следовательно, все наше, можно взять свою долю из общего котла.

Теперь подворовывают ничуть не меньше. Дескать, хозяин и так богатый, от него не убудет, если я пополню собственный карман. Или просто зависть а почему он богатый, а я бедный? Чем я хуже? Надо бы нас уравнять. Крылатые слова одного из наших деятелей: «Делиться надо!» — некоторые поняли буквально. Ты богатый — поделись.

Пока Лариса не замечала за ребятами, что они химичат, но порой по документам этого не поймешь. Скорее бы ситуация с Наткой завершилась, надо снова впрягаться в работу и тщательно проанализировать все, что замы проделали в её отсутствие.

Через полчаса Алла вернулась.

— Олег мотается по делам, а с двумя остальными я потрепалась за жизнь. Ничего мальчики, умненькие. Это те, которых Ароныч тебе порекомендовал?

— Да.

— Молодец старикан! Ну, подруга, нам пора ехать, уже двадцать минут второго. Я-то туда за двадцать минут домчусь, а ты доползешь самое раннее через полчаса.

— Ага, зато я точно к двум буду, а ты опять кого-то подрежешь и будешь собачиться, — поддела её Лара.

— А что? — беззаботно отозвалась Алла. — Двадцать минут полаюсь, да двадцать минут ехать. Как раз к двум и успею.

Тем не менее, когда Лариса подъехала к психиатрическому центру, красный «фольксваген» подруги уже стоял на стоянке.

— Ну, ты и плетешься! Я тут уже пятнадцать минут загораю, — заявила Алла.

— А куда спешить? Еще без десяти минут два.

Тут распахнулась дверь и на ступеньках появилась Лидия Петровна. Лара открыла правую дверцу и пригласила её сесть.

— Все же вам удалось настоять на своем, Лариса? — улыбнулась врач.

— Да, — лаконично ответила та, чтобы не пускаться в объяснения, и тут же тронулась с места.

Подруга пристроилась за ними. Почему-то она решила не уходить в отрыв. Даже лихую Аллу дисциплинирует присутствие психиатра.

— Как я понимаю, Лариса, ваше предложение связано с заботой о моей безопасности?

Лара только покачала головой. Ну и интуиция у Лидии Петровны!

— Вы удивлены? Но это же так просто. Характером вы с Аллой совершенно разные, а это обычно сказывается на манере вождения. Раньше мы уже говорили о том, что ваша подруга многолика. Я прекрасно понимаю, что в моем кабинете она вела себя очень сдержанно, а в обычной жизни совсем не такая.

— Тут вы правы. Как только мы вышли на улицу, Алла сразу сбросила маску благопристойности. А пока ехала в мой офис, уже успела вступить в конфликт с целой бандой головорезов.

— Да неужели? И как же все завершилось?

— Алла взяла их на испуг и удивила своим бесстрашием. Я упрекала её, что она сама нарывается на неприятности, а оказалось, что она не первый раз так развлекается, учит бандитов хорошим манерам.

— Это очень рискованно. Надо будет мне ещё не раз с ней пообщаться. Несколько раз подобное сойдет ей с рук, но ведь Алла может схлестнуться и с психически неуравновешенным человеком.

— Да я и сама за неё волнуюсь, — вздохнула Лара. — Говорю-говорю ей, но разве её удержишь.

— Я попробую переубедить вашу подругу.

— Вы думаете, это возможно? — с надеждой спросила Лариса.

— Вполне. Алла разумный человек, просто в силу своей истероидности любит немного порисоваться, поиграть на публику. Да и острые ощущения для неё привлекательны.

— Верно. Только вчера она жаловалась, что ей стало скучно жить, острых ощущений захотелось.

— Это может быть весьма чревато, поэтому ей нужно помочь.

— Поговорите с ней, пожалуйста, Лидия Петровна. Одна надежда на вас, я для неё не авторитет, а вы совсем другое дело. Порой Алла меня просто пугает своей бесшабашностью и любовью к бессмысленному риску.

— Характер, конечно, не переделать, но корригировать некоторые проявления можно. Беда ещё в том, что у неё нет детей. Была бы она матерью, — не стала бы так рисковать жизнью.

— Вы правы. В любой ситуации я прежде всего думаю об Алешке.

— Как и любая нормальная женщина. А Алла принадлежит только самой себе. У неё пока ещё нет чувства ответственности за существо, которое в ней крайне нуждается.

— Может быть, она изменится, когда родит?

— Обязательно изменится. Мало того, я абсолютно уверена, что Алла станет типичной одержимой матерью. Ребенок станет для неё центром Вселенной, и она быстро забудет про свою любовь к риску.

— А сейчас Алла ежедневно рискует, когда за рулем. Лихачит так, что с ней просто страшно ездить. Я, например, могу сидеть в её машине только с закрытыми глазами и успеваю трижды попрощаться с жизнью, а ей хоть бы хны.

— Ваши автомобили различаются даже по цвету, что тоже многое говорит о характере их владелиц. У Аллы очень яркая машина, — впервые вижу такой цвет, — а у вас неприметная, черная. Очевидно, различно и их предназначение. У вашей подруги небольшая, маневренная машина, позволяющая ей легко лавировать и ездить с высокой скоростью, а у вас — это просто средство передвижения, солидна, добротна, престижной марки. Я, правда, совершенно не разбираюсь в автомобилях, но этот фирменный знак, похожий на эмблему пацифистов, мне знаком.

Лариса рассмеялась.

— Первый раз слышу, чтоб эмблему «Мерседеса» сравнивали с пацифистской!

— Теперь и мне удалось пополнить свое образование. Значит, это «мерседес»?

— Да.

— Простите, Лариса, а почему вы выбрали такую марку, а, допустим, не отечественную? Из престижных соображений?

Та покачала головой.

— Нет. Здесь я далека от подражания другим. Просто подвернулся случай. Обе машины, и моя, и Аллина, обошлись нам гораздо дешевле «Жигулей». Кроме того, с ними никаких проблем.