Завтрашняя запись - Шарон Ли

Риа поменяла настройку, нажала кнопку включения связи.

— Говорит корабль Синдиката три-три-шесть из блокады системы Спангилна. Данная система закрыта. Повторяю, данная система закрыта Синдикатом. Посадку вы совершаете на свой страх и риск.

— У меня тут и риска хватает, и страха! — прозвучал резкий ответ женщины с холодным голосом. — Мы покидаем Корабль, планетница, до тебя доходит? О риске мы с тобой поговорим, когда мои люди будут вне опасности!

Риа кивнула, словно ничего другого и не ожидала услышать, и прикрутила звук. Инструкции по эвакуации стали тише, но могли привлечь внимание, если прозвучит какая-либо важная фраза. Риа повозилась со вспомогательной линией, вышла на разговоры техников и их тоже оставила звучать. Милт нахмурился: неужели эта женщина действительно способна следить одновременно за столькими разговорами?

— Ну что ж, — сказала его напарница, — мы их предупредили. Ты отправил пакет на Главный корабль?

Милт понял, что это не было настоящим вопросом, и промолчал, слушая, как она говорит сама с собой.

— Дальний периметр будет отслеживать спасательные шлюпки. Мы будем отслеживать планеты. — Она откинулась в своем кресле и наконец повернулась к Милту. Морщины у нее на лице выделялись темными линиями.

— На переселенческом корабле, — заметила она, — трофеев навалом.

Милт заморгал глазами.

— Трофеев?

— Все трофеи по праву наши, — заявила Риа. — Поровну распределятся между кораблями внутреннего кольца. Записи покажут, кто первым его увидел. Может, и мы. Я не слышала теневой болтовни. — Это было еще одно умение старожилов, в которое Милту не хотелось верить. — Если мы засекли их первыми, то нам причитается лишняя доля. — Она показала зубы в ухмылке. — Премия за находку.

— Трофеи, — повторил он, глядя на экран, оценивая громадные размеры корабля, прикидывая доход за один только металл, не говоря уже о сохранившихся компонентах систем, вооружении…

Он вздрогнул.

— Первая шлюпка отошла! — крикнул он, и почти сразу же: — Вторая! Третья! Я… и это — спасательные шлюпки! Они же с наш корабль размером!

— Переселенческие корабли, — глубокомысленно отозвалась Риа, подкручивая какие-то ручки, ловя и снова теряя голоса пилотов, спокойные и деловитые, обсуждающие координаты, вектора и относительные массы.

— Хотят выйти из системы, — сказала Риа. — Отлично. У нас не будет проблем. Просто дождемся, пока они улетят, потом причалим к кораблю, поставим наши маяки…

— А что, если он взорвется?

Она посмотрела на него с жалостью.

— У тебя же пульт управления сканированием? — сказала она. — Вот и запусти его.

Он раздраженно включил удаленное сканирование, на секунду задержался, чтобы подтвердить получение дополнительной информации от Сина, миновал голосовую связь с дальней стороной внутреннего кольца, а потом начал чертыхаться из-за того, что коды переселенческого корабля постоянно срывались.

— У переселенческого корабля старые коды, — тихо подсказала Риа.

Он прикусил губу, чтобы не ругаться вслух, прошелся по всему диапазону до самой примитивной технологии — и наконец, объединил все системы.

Он все еще работал на сканерах, когда от Главного корабля отделилась вторая волна шлюпок. Голоса пилотов снова повторили координаты перехода и места встреч.

Перед началом четвертой волны он закончил сканирование и откинулся в кресле, повернув голову к Риа, которая продолжала ловить переговоры и отвечала на вызовы.

— Да, — ответила она кому-то, быстро работая на пульте. — Закодировано и отправлено. Три-три-шесть закончил. Дез, у нас идет очередная волна. Насколько мы видим, они все уходят из системы. Мой напарник ведет сканирование. Да? Ладно. Мы поменяемся, как только он закончит. Пять секунд. Ухожу со связи. — Она выпрямилась и улыбнулась ему. — Что нашел?

Милт передернул плечами:

— Насколько я могу судить, крупный отказ систем. Реактор остановлен. Жизнеобеспечение едва работает. Экраны дырявые. Что-то странное с двигателями — похоже, отказал двигатель перехода.

— Старье, — сказала Риа, снова ухмыльнувшись. — У нас право на трофеи. Главный корабль дал разрешение. Записи говорят, что премия за находку — наша. Дез хочет обменяться данными сканирования. Давай помаленьку.

— Ладно, — ответил он и снова склонился над пультом.

Глава пятьдесят пятая

— Они клюнут? — спросила Корбиньи, отправив „Гиацинт“ прочь от Корабля.

Анджелалти посмотрел на нее из кресла второго пилота:

— Когда у них под самым носом брошенный корабль, стоящий целое состояние?

— Брошенный… Она вздохнула.

— Ты сожалеешь, Корбиньи?

Она без нужды подкорректировала траекторию, хмуро глядя в пульт.

— Мы уже у первой отметки, — сообщила она, не отвечая на его вопрос: пилотирование важнее.

Анджелалти кивнул, делая свою часть работы, и совместными усилиями они выполнили сложный маневр, четко и спокойно выведя корабль в тень третьей планеты, вне зоны наблюдения Синдиката.

— Разве что у них есть глаза, которые планету насквозь видят, — пробормотала Корбиньи.

— И пушки для расстрела или гравилучи для захвата, — насмешливо договорил за нее Анджелалти. Она развернула к нему свое кресло, а он поднял голову и встретился с ней взглядом. — Ненужные тревоги. Синдикат нас не увидит.

— Ты говоришь очень уверенно. Мне надо поверить, что Синдикат слеп, глух и глуп?

Он пожал плечами.

— Достаточно верить в пауков и Арахнидов.

— И в Анджелалти, — покорно добавила Корбиньи, — который вечно что-нибудь мастерит.

Он неожиданно рассмеялся, и в глазах его светилась радость.

— Финчет знает, что делать? Она поморщилась:

— Так он говорит. Если его Книгу написал тот же Провидец, который предсказал тебя…

— Тогда вселенная вот-вот существенно изменится, — закончил он, вводя в свой пульт управления то одну поправку, то другую. — Что заставляет нас принять взгляды Свидетеля. Утешительно, когда предсказания сочетаются.

— Хорошо говоришь! — раздраженно сказала она. — Да вот только Завтрашняя Запись предсказывала, что ты вернешь Экипажу величие! А вместо этого наши спасательные шлюпки разлетаются во все стороны, планетники собираются захватить Корабль и разобрать на трофеи… — Она прикусила губу. — Что такое Экипаж без Корабля, Анджелалти? Какой Капитан, будь он предсказан или избран, бросит в такой момент своих людей, а сам помчится решать проблемы тех, кто с ним не в родстве? Планетников, и к тому же сумасшедших!

Теперь в синих глазах уже не осталось смеха.

— Безумие, как учил меня Эдрет, понятие относительное. Если Биндальчи кажутся безумными Экипажу, то насколько более сумасшедшим должен Экипаж представляться Биндальчи? Спроси Свидетеля. Если осмелишься. Что до помощи людям, которые мне не родня, — так кто мне родня? Эдрет мертв. Шилбан мертв. И Линзер мертв.

Он закрыл глаза, и на лице его появилась гримаса почти страдания. Корбиньи закусила губу, почувствовала, как ее пальцы сами тянутся к его руке — и отдернула их.

— Мои действия послужили началом некоторым событиям. Из-за моих поступков совершились злые дела, — медленно сказал он. — Я стремлюсь исправить то, что испортил. Трезубцу возвращена сила. Я верну его и Свидетеля к Биндальчи, и пусть они тогда изберут нового защитника — и да пошлют им боги победу над Ворнетом.

Он открыл глаза, и у Корбиньи сжалось сердце при виде затаившейся в них глубокой усталости.

— А Корабль и Экипаж… Корабль убивал людей, и я подвиг их на уход, на смертельный риск вместо покорного ожидания смерти. Что еще я мог бы сделать для Экипажа, который кажется мне таким же странным и безумным, каким кажется тебе Свидетель?

Она понятия не имела, что ему на это ответить, только знала, что смолчать не может.

Сигнал сообщил о второй отметке, и они оба повернулись одновременно, защелкали переключателями, думая только о пилотировании и обмениваясь краткими репликами.

Свидетель Телио сидел в Центре Карателя, полузакрыв мечтательные глаза, отрешившись от своих желаний, погрузив ум в пламя транса.

В том трансе явилась ОНА — Убийца Бога, Мать Биндальчи, Трезубцедержица. Ужасная и божественная. Своими руками Она подняла его и унесла прочь, за жалкие стенки из металла. В черную пустоту Она увлекла его, и звезды пылью лежали у Ее ног, а Ее тело охватывало миры. На один из таких миров Она отнесла его, и он стоял на вершине Братской Горы и смотрел на мир, в котором родился.

Но только это оказался не тот мир, каким он его покинул, каким всегда знал: иссохший, песчаный, задыхающийся. Нет. Земля, простиравшаяся от горизонта до горизонта, была зеленой, влажной и здоровой, с серебристыми нитями рек, зеркалами прудов и озер на гобелене ландшафта. Ароматы растений наполняли ноздри, во рту ощущался вкус молодой листвы.