Дерзкая и желанная - Анна Бартон

– Ох, Оливия, прости!..

– Не за что. Кажется, это мне надо извиниться. Я не должна была целовать тебя тогда, на террасе. Именно оттуда и началась вся эта вереница неприятностей: сначала драка, потом моя нога, сломанная ось… и мое грехопадение. Всего этого можно было бы избежать, если бы не моя невоздержанность.

Джеймс лег на бок и подпер голову рукой.

– А я не жалею, что ты меня поцеловала. И отчетливо помню, что тоже целовал тебя, и мне понравилось.

Оливия старалась не смотреть в его обольстительные глаза – правда старалась, – но, как всегда, устоять перед их притяжением, которое было сильнее прилива, не смогла. Что-то теплое шевельнулось внизу живота, и это едва не растопило ее решимость сохранять дистанцию.

– Мы оба наделали ошибок и теперь вынуждены пожинать плоды. Но ты не должен упускать возможность отправиться в исследовательскую экспедицию в Египет, к которой столько готовился. – Ей удалось произнести это без малейшей дрожи в голосе. Важно было убедить его поверить, будто она ничуть не возражает остаться одной на целых два года.

Джеймс сел.

– Ты уверена? В свете сочтут это странным.

– Мнение света – недостаточная причина отказываться от своей мечты. Такой шанс может выпасть лишь раз в жизни. С какой стати ты должен подчиняться условностям?

– Я бы не хотел делать тебя объектом насмешек – ты мне небезразлична.

Оливия с трудом проглотила ком, образовавшийся вдруг в горле. Он сказал: небезразлична, но даже не заикнулся о любви. Призвав на помощь свои скромные актерские навыки и весь запас смелости, она произнесла:

– Ты мне тоже небезразличен. И те два года, что ты будешь в отъезде, этого не изменят. Мы сможем начать нашу совместную жизнь, когда вернешься.

– Как ты великодушна, Оливия!

Она пожала плечами, будто речь шла о каком-нибудь пустяке.

– Я еще не успею привыкнуть к супружеской жизни, поэтому, подозреваю, для меня мало что изменится. Если хочешь, перееду в твой дом, поближе к брату и сестре, чтобы почаще их навещать. А в остальное время буду заниматься хозяйством и руководить твоей челядью.

– Да у меня и челяди-то всего только экономка, кухарка и служанка.

– Я могу нанять еще людей, если в этом возникнет необходимость. – Она мысленно поздравила себя с тем, что сумела сохранить прозаичный тон, обсуждая эти обыденные дела, хотя сердце истекало кровью. – Если хочешь, стану навещать твою маму и брата, пока тебя не будет.

– Нет, лучше не надо.

– Как знаешь, – отозвалась она сдержанно, сделав вид, что его отрывистый ответ ничуть ее не задел.

– Не знаю, что еще сказать. После всего случившегося я и представить не мог, что ты станешь поддерживать меня.

На лицо его закралась осторожная, неуверенная улыбка, и она поняла, что поступает правильно.

– Не вижу причин, почему наш брак должен что-то менять: сотни супружеских пар на какое-то время расстаются.

Он устремил задумчивый взгляд вдаль, на искрящийся летний день, а через пару минут молчания повернулся к ней.

– Спасибо, что понимаешь, как много это для меня значит.

Джеймс неуверенно протянул руку, коснулся ее щеки, затем наклонился и нежно поцеловал. У нее защемило сердце от того, как трогательно, как сладостно это было, почти больно. Тело ее молило о большем, жаждало ощутить на себе его ищущие руки, настойчивый язык во рту, но они оба держали свою страсть в узде. Она смаковала его коричный вкус, наслаждалась теплым ветерком, который заигрывал с локонами на затылке, и тем, что, по крайней мере сейчас, они вместе.

Джеймс вдруг прервал поцелуй и резко встал.

– С твоего позволения, пойду пройдусь, разомну ноги.

Оливия дотронулась пальцем до своих губ, которые все еще покалывало от поцелуя.

– Иди прогуляйся. Я посижу здесь. – Ей тоже нужно время, чтобы взять себя в руки, собраться с мыслями.

Джеймс послал ей признательную улыбку и, подхватив свою сумку, зашагал к речушке. Оливия смотрела ему вслед и видела, как он ее перепрыгнул одним махом и пошел вдоль другого берега, а когда скрылся из виду, легла на одеяло и заплакала.

Глава 20

Одного целомудренного поцелуя с Оливией ему хватило, чтобы в паху стало твердокаменно. Захотелось залезть ей под юбку и ласкать до тех пор, пока не застонет от наслаждения; захотелось затеряться в ней и сделать своей раз и навсегда.

Но если он намерен отправиться в Египет, не важно, что они скоро станут мужем и женой, то не может соблазнить ее, – велик риск наступления беременности. Поэтому он и ушел, надеясь остудить пыл.

Джеймс старался идти вдоль извилистого берега, на случай если понадобится Оливии. Остановившись у излучины, где берег полого спускался к воде, он сбросил сюртук и закатал рукава рубашки. Вода лениво струилась по камням и корням нависших деревьев, медленно унося опавшие листья и веточки. Склонившись над ручьем, Джеймс поплескал водой в лицо и дал холодным каплям стечь по шее.

Он не ожидал от Оливии предложения не менять планов и отправиться в экспедицию в конце лета, думая, что молодая жена потребует его безраздельного внимания и времени, но она преподносит ему такой дар…

Когда он это окончательно осознал, его взгляд непроизвольно заскользил по окружающему пейзажу и остановился на участке твердо спрессованной земли. Из глинистого на вид берега торчало несколько камней, и что-то в их расположении показалось необычным. Джеймс порылся в сумке, достал маленькую лопатку и начал копать.

К счастью, работа требовала определенных физических усилий, а равномерные глухие удары лопаты, вгрызающейся в глину, давали желанное отвлечение. Он сосредоточился на клочке берега площадью не больше одного квадратного ярда, методично откалывая от него крохотные кусочки. Скоро руки его были по локоть в земле, а лоб блестел от пота. Хотя пока он ничего и не нашел, кроме камней размером с кулак, то, как они лежали, позволяло предположить, что это могла быть какая-то ограда.

Джеймс проверил положение солнца в небе, потому что, увлекшись раскопками, мог потерять счет времени, и сложил инструменты в сумку. Пока мыл в речке руки, уже строил планы вернуться на это место и продолжить раскопки. В голове у него теснились вопросы о камнях и о том, кто мог обитать в этом идиллическом местечке.

Странное дело, но он не мог дождаться, когда поделится своим открытием, каким бы незначительным оно ни было, с Оливией.

Джеймс поспешил обратно к дереву, где оставил ее, с нескольких ярдов увидел одеяло, расстеленное в тени, но на нем – никого.

Сердце его заколотилось, и Джеймс припустил бегом, оглядываясь вокруг в поисках Оливии и рассчитывая увидеть розовое платье с белой каймой на фоне зелени.