Red Notice (Russian Edition). - Bill Browder
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда «отпуск» подошел к концу, я вернулся в Лондон, собрал всю нашу команду, и мы принялись планировать дальнейшие действия. Основной юридической проблемой было уголовное дело против Ивана. По поводу обысков в банках я не особенно волновался, но меня беспокоило все, что могло привести к аресту или экстрадиции Ивана.
Поскольку, как к этому времени выяснил Эдуард, майор Карпов не желает предоставлять никакой информации о деле Ивана, Сергей Магнитский предложил интересный ход: «Если МВД не говорит, что они делают, почему бы не обратиться непосредственно в налоговые органы и узнать, что скажут они?»
Отличная идея. Наш налоговый консультант направил запрос в московскую налоговую инспекцию, куда «Камея» подавала отчетность, с вопросом, числится ли за «Камеей» какая-либо задолженность по налогам.
Тринадцатого сентября Сергей перезвонил Ивану и с нескрываемой радостью в голосе сказал: «Пришел ответ на запрос. Вы не поверите, но налоговая инспекция уведомляет, что „Камея“ ничего не должна по налогам. Более того, у нее переплата налогов на сумму в сто сорок тысяч долларов!»
Когда Иван рассказал мне об этом, я был потрясен. Ответ налоговой доказывал полную несостоятельность обвинений в его адрес. Представьте, что Скотленд-Ярд по подозрению в уклонении от уплаты налогов проводит обыски в фирме в Сити, а Министерство по налогам и пошлинам Ее Величества не выдвигало к ней никаких налоговых претензий. Пусть российская правовая система и расшатана, но этот документ безоговорочно указывал на невиновность Ивана.
После этого я впервые за много месяцев позволил себе перевести дух. Сентябрь сменился октябрем, плохих вестей из России больше не поступало. Я работал в режиме полномасштабного кризиса, но осенью повестка рабочих совещаний начала мало-помалу смещаться от российского кризиса в сторону инвестиций. Я был несказанно рад возможности обсуждать инвестиционные идеи с аналитиками, а не обыски с юристами.
Одна страна все чаще и чаще упоминалась на наших совещаниях как инвестиционно привлекательная — Южная Корея. Ее едва ли можно было назвать развивающейся, как Таиланд или Индонезию, но южнокорейский фондовый рынок по коэффициенту «цена к прибыли» был дешевле американского на сорок процентов. Это разжигало мой инвестиционный интерес. Если бы удалось установить, что для такой низкой цены не существует объективных причин, то ряд корейских акций обещали хорошие перспективы роста. Я решил слетать в октябре в Корею и посетить несколько компаний, чтобы понять действительные причины низкой стоимости их акций.
Самолет совершил посадку в Сеуле воскресным вечером четырнадцатого октября. После двенадцатичасового перелета и двухчасовой поездки в город из аэропорта Инчхон я остановился в гостинице «Интерконтиненталь» и распаковал вещи. В Сеуле было одиннадцать вечера, но организму казалось, что сейчас только середина дня. Большую часть ночи я провел, безуспешно пытаясь уснуть, но в конце концов оставил попытки, выбрался из постели, сел у окна и стал глядеть на огни ночного Сеула. Взгляду открывался яркий, мерцающий и явно иностранный город, словно из кинофильма. Пожалуй, все западные путешественники в Азии — в Токио ли, Пекине, Гонконге или Бангкоке — страдали по прибытии от подобных бессонных ночей, стараясь совладать с разницей во времени.
Мне удалось поспать всего пару часов, и утром я с трудом заставил себя подняться. Меня ждал тридцатипятилетний корейский брокер Кевин Парк, который должен был отвезти меня на встречи с представителями различных компаний. Он предварительно договорился с несколькими банками, девелоперской компанией и производителем автозапчастей. Разница во времени и бессонная ночь превратили все встречи в каторгу. Я чуть ли не щипал себя под столом, чтобы не клевать носом. Тяжелый выдался денек.
К вечеру я был готов рухнуть в постель и отключиться, но Кевин настоял на том, чтобы отвезти меня на барбекю по-корейски. Он так старательно помогал мне в подготовке этой поездки, что я не мог ему отказать. Я выпил в номере две диетические колы, сполоснул лицо холодной водой и спустился к нему в вестибюль гостиницы. В ресторане мы заказали пулькоги (жареную говядину), пибимпап (смесь из риса, овощей и других продуктов) и кимчи (квашеные овощи). К концу ужина я только и мог думать о том, как вернусь в гостиницу и упаду на кровать, но Кевин сказал, что сейчас познакомит меня с коллегами по работе и мы вместе пропустим по стаканчику в ближайшем караоке-баре. Это было уже выше моих сил: Кевин с приятелями предлагали мне виски «Джонни Уокер», распевая по очереди песни в караоке. В полночь, когда у меня уже слипались глаза, он сжалился и вызвал такси до гостиницы.
На следующий день было еще больше встреч и еще больше еды. Несмотря на разницу во времени и перебор с гостеприимством, я получал огромное удовольствие от того, что снова могу просто побыть инвестиционным аналитиком и на время забыть о тяжелых заботах, связанных с Россией.
В конце дня я вернулся в номер, чтобы проверить сообщения. Английская мобильная связь в Корее не работала, так что мой офис перенаправлял звонки и почту в гостиницу. Пролистывая в лифте небольшую стопку записок с оставленными сообщениями, я заметил одно от Вадима: «Перезвони, как сможешь. Срочно».
Вадим никогда не горячился, и если он говорит «срочно», значит, это действительно срочно. Сердце учащенно забилось, и я кинулся в свой номер, чтобы позвонить Вадиму.
Он поднял трубку после первого же гудка:
— Билл, рано утром нам позвонил судебный пристав из суда в Петербурге. Он сказал, что имеется судебное решение против одной из наших российских инвесткомпаний, и спрашивал, с кем он может обсудить погашение задолженностей.
Хотя мы и продали все свои акции, инвестиционно-холдинговые компании в России оставались и должны были еще в течение трех лет сдавать отчетность до своей окончательной ликвидации.
— Какое решение суда? О чем он говорит?
— Я не знаю.
— Ты не в курсе, это хотя бы реальное лицо? — уточнил я. Вполне могло оказаться, что это чья-то неудачная шутка.
— Пока не знаю, но в любом случае нам не следует игнорировать эту ситуацию.
— Нет, конечно. О какой сумме шла речь?
Я подумал, что, быть может, остался неоплаченным мелкий счет какой-нибудь курьерской компании и каким-то образом этот спор стал предметом судебного разбирательства.
— Семьдесят один миллион долларов.
— Семьдесят один миллион?! Вадим, это же безумие! Что все это значит?
— Понятия не имею.
— Срочно найди Эдуарда и Сергея. Нам нужно выяснить, что происходит.
— Конечно.
Неделя, посвященная работе над корейскими инвестпроектами, на этом была прервана. Русские не сдавались.
Вся эта история с судебным приставом была невероятной. Откуда, черт возьми, мог взяться иск? Кто за этим стоит? Как они могут предъявлять требования на активы, которые уже находятся не в России? Не могут! Или все-таки могут?
Я не в силах был сосредоточиться на Корее. Нужно было как можно скорее возвращаться в Лондон. Я позвонил Кевину, долго извинялся, что не смогу прийти на ужин, и попросил отменить оставшиеся встречи. Затем связался с «Корейскими авиалиниями» и зарезервировал билет на первый же утренний рейс в Лондон. После долгого перелета я направился прямиком на работу, чтобы встретиться с Вадимом и Иваном. Мы устроились в переговорной комнате, и они рассказали мне о том, что произошло, пока я пребывал в воздухе.
Во-первых, решение суда действительно существовало. Эдуард съездил на поезде в Петербург, получил и отснял на цифру материалы дела в суде. Вадим вынул из стопки снимок и положил передо мной. Он показал на одно слово:
— Вот здесь речь идет о «Махаоне».
«Махаон» была одной из инвестиционно-холдинговых компаний фонда, приостановивших деловую активность.
— А вот здесь стоит сумма.
Она была указана в рублях, но я прикинул в голове курс и получил около семидесяти одного миллиона долларов.
— Как могло случиться, что мы не знали об этом? — строго спросил я, решив, что это, должно быть, какое-то колоссальное упущение с нашей стороны.
— Сергей тоже так подумал, — сказал Вадим. — Но пока Эдуард ездил в Питер, Сергей сделал запрос в государственную базу данных юридических лиц.
— И что? — спросил я с нехорошим предчувствием.
— «Махаон» был украден, Билл, — выдохнул Иван.
— Как это украден?! Как можно украсть целую компанию?
Иван, немного разбиравшийся в вопросах регистрации компаний, ответил:
— Это не просто, но в принципе незаконно перерегистрировать компанию на другое лицо без ведома владельца можно, если у мошенника есть печать компании, подлинные свидетельства о государственной регистрации и о регистрации в налоговом органе, а также устав и учредительные документы.
Это был как гром среди ясного неба.