Курсом зюйд - Елена Валериевна Горелик

сестрой шведского короля. Эта пара сейчас пытается убедить младшую сестру Карла, что русский кронпринц — лучшая партия из всех, на какие она может рассчитывать. Тем более, что в её свите в Москву или в этот…Петербург обязательно приедут наши братья. В Швеции их ещё немного, но ради полезного дела мы постараемся пристроить некоторых в сопровождение принцессы. Их задачей будет стать частью русского высшего общества и распространять в оном наши идеи… Посему дама Меркулова должна довести это дело до конца. А когда свадьба состоится… Что ж, в наше время всякое бывает.

— А Карл?

— С его смертью и в отсутствие королевского завещания в Швеции может наступить династический кризис, что усилит позиции риксдага. В данный момент это нам на руку. Наконец, шведская принцесса в любой момент может стать русской царицей, если Пётр будет неосторожен… А Карл свою пулю рано или поздно найдёт, ибо ищет её с завидным упорством.

— Карл здесь, в Петербурге.

— Мне сие ведомо. Вам так и не удалось получить к нему доступ?

— Увы, его слишком хорошо охраняют.

— Насколько мне известно, время от времени он пишет своим сёстрам, но не сообщает в тех письмах ничего существенного. Собственно, одна из целей моего визита — подобраться к нему как можно ближе.

— Устроить вам подобное могла бы мадам Меркулова, поскольку переговоры с Карлом тоже ведёт она. Но меня эта дама с некоторых пор вовсе не жалует.

— В таком случае я мог бы явиться к ней не как ваш знакомый, а как человек, заинтересованный во вложении денег в России.

— Она направит вас в Коммерц-коллегию. Полагаю, наилучшей стратегией было бы явиться к ней в качестве лица, заинтересованного в политическом союзе России с любой из держав, какую вам заблагорассудится представлять. Нынче это модно.

— Полагаюсь на ваш бесценный опыт, шевалье…

Визит был не слишком длительным, однако гость сумел-таки привести де Сен-Жермена в некоторое смятение. Конечно, высказанные в виде пожеланий приказы Старшего Брата не подлежат обсуждению, однако каким образом их исполнить, шевалье не имел ни малейшего представления.

Это не Европа, это Россия. Здесь всё делается не так, как принято в цивилизованном обществе. В этой стране может удаться самая безумная авантюра и провалиться надёжное, до мелочей продуманное дело.

Плохо, что пришлось убрать матроса, но он видел высокого гостя вместе с Гийомом, об истинной роли которого хорошо знал. Этот Гийом… Умный, блестяще образованный и исполнительный, бывший драгунский офицер. Своё настоящее имя, впрочем, скрывает. Но так и норовит ударить кого-нибудь в спину заточенным железом, ему это почему-то безумно нравилось. Лишь вмешательство Старшего Брата спасло его от тюрьмы, и шевалье догадывался, по какой причине оная Гийому грозила. Даже он сам опасался этого человека, а прочие его вовсе боятся до дрожи. Шевалье догадывался, зачем Старший Брат либо возит Гийома с собой, либо отправляет его с поручениями к местным исполнителям. Впрочем, у этого человека было ещё одно достоинство: он откуда-то хорошо знал русский язык. Возможно, некогда имел дело с русскими. Это значительно облегчало его работу в России.

Приказание, которое дал Старший Брат, без Гийома не выполнить. К величайшему сожалению шевалье.

4

Озарение, как обычно, пришло в самый неподходящий момент.

Катя была на докладе у Гаврилы Ивановича. Разложила «по полочкам» всё, что изволил написать австриец, и с почтением передала начальству папочку с бумагами по означенному вопросу. Отвечать канцлеру должен канцлер, таков дипломатический этикет. Но часть подготовительной работы всегда исполняют подчинённые. Головкину нравилось, как она работает: сравнивал манеру её мышления с работающим механизмом и без шуток считал это комплиментом. А ведь поначалу кривился, считая государевой блажью то, что он устроил на службу свою сродницу.

— Экий узелок завязывается, Екатерина Васильевна, — вздохнул Головкин, прибирая папочку с уже просмотренными бумагами в ящик секретера. — Польша надобна всем и не надобна никому. Цесарцы на неё зуб точат, саксонцы, даже пруссаки. А с юга турки идут, никак не менее, чем на Подолию, рассчитывают. Выходит, ежели мы к сему комплоту не присоединимся, то всё равно растерзают её на части, токмо без нашего участия. И земли, что искони русскими были, а во времена былые поляками подмяты, под немцев да турок уйдут. Своё-то жалко… Цесарцы уж больно много хотят за союз. Нам-то спешить некуда, это у них сковородка подгорает — вторая армия османская прямо на Штирию нацелилась. И мадьяры у них бузят. Вот пусть и думают скорее.

— Мне подготовить аналитическую записку по ситуации в Венгрии, Гаврила Иванович?

— Напиши, только кратко. Лучше подготовь подробную записку по Франции. Что-то они там в Версале мутят, мутят, да никак не вымутят. А нам ясность надобна. Коль надо, так с поверенным ихним переговори.

— Жаль, что у нас нет своего посла в Версале. Там сейчас может быть интересно.

— Да, дюк Орлеанский хитёр. Как бы самого себя не перехитрил… Ну, да Бог с ними. Ступай, Екатерина Васильевна… И не тяжко тебе с таким чревом на службу являться?

— Бывало и тяжелее, Гаврила Иванович, — Катя пожала плечами. — Когда подать вам обе записки?

— В понедельник.

— В понедельник они будут готовы. Встречаться с поверенным в делах Франции, думаю, нет нужды, ничего нового он не сообщит…

И именно в эту секунду, когда она помянула шевалье де Сен-Жермена, паззл и сложился.

Шевалье лишь раз написал им с Алексеем письмо — когда сообщал о своём первом визите. И это письмо до сих пор хранится у неё в архиве.

Почерк.

Нужно немедленно вернуться в кабинет и сличить фото обрывков, найденных Юрием на месте преступления, с письмом шевалье. Зрительная память её не подводила: если прошёл «сигнал» о совпадении, значит, так и есть. Но проверить стоит: мало ли. Торопливо раскланявшись с начальством, Катя быстрым шагом направилась к себе в «кабинетец». Заперлась изнутри, достала и включила смартфон с сохранёнными фото улик. Пока он загружался, быстренько добыла из нужного ящичка искомое письмо.

— Чёрт бы тебя побрал, Сен-Жермен, — процедила Катя, устало опускаясь на обитый шёлком стул. — Чёрт бы вас всех побрал, вместе с вашими коза-нострами…

Память не подвела. Это был почерк шевалье.

Только этого ей и не хватало для полного…абзаца.

Катя выхватила из чернильницы перо, быстренько набросала записку и, наскоро запечатав собственным перстнем, вызвала одного из младших секретарей.

— Начальнику следственного отделения Юрию Николаевичу Панченко в собственные руки, — наказала она парню. — Только ему и никому иному. Ну, ступай с Богом.

Записка будет доставлена по назначению: с этим в ведомстве Гаврилы Ивановича с некоторых пор был абсолютный порядок. Но то, что поверенный в делах Франции замешан как минимум в паре убийств, а как максимум в диверсионной деятельности — это крайне хреново. Его прикрывает дипломатический статус, и максимум, что можно сделать — это спровоцировать его на дуэль и убить. Алексей — он такой, что влёгкую согласится на подобный вариант. Однако Катя не собиралась рисковать жизнью любимого человека. Именно поэтому она написала в записке не только про совпадение почерка, но и о том, что нужно собрать всех «немезидовцев», кого только возможно, кто остался в Петербурге. Их сейчас немного, но это больше, чем ничего.

И действовать нужно молниеносно.

Глава 16. По местам стоять

Интермедия.

— Молодёжь… А ведь вы правы, щеглы. Мы не знаем, что именно они задумали, но примерно догадываемся, кто может стать целью. Значит, нужно прикрывать цели, — Артём хоть и изрядно поседел, обучая курсантов, но полезные инициативы своих воспитанников старался поддерживать.

— Швед наш, — Меркулов потеребил эфес своего палаша, с которым не расставался почти никогда. — Мы с Катей станем его опекать, чтобы сбежать не вдохновился.

— Катька — ещё одна цель, — напомнил Юрий.

— Тем паче. Уж на две-то цели кряду могут и соблазниться. А мы их уже встретим как полагается.

— Сложнее будет вам, молодая поросль, — невесело хмыкнула Катя, обращаясь к неразлучной троице — Гришке, Алёшке и Ксюхе. — Потому что именно вам придётся прикрывать наше самое слабое место…

1

Тяга Петра Алексеевича к морю, проявившаяся ещё во время строительства Петербурга, здесь, в Тавриде, явила себя во всю мощь. Он уже грезил новыми прибрежными городами, где скоро поднимутся верфи и станут строить корабли Черноморского флота. Извёл гору бумаги, делая наброски проектов и заметки. С дотошностью