Яд для живых - Николай Андреев

– Пора рассчитываться, – довольно бесцеремонно проговорил смотритель. – Сириус уже высоко, и надо слегка промочить горло.

Сразу было видно, что мутант привык к смерти. Он рассуждал философски. Мертвым уже все равно, а у живых есть свои проблемы. В чем-то с ним были согласны и тасконец, и землянин. А потому без лишних слов Алонс достал из кармана куртки золотой браслет. Изделие не являлось произведением искусства, но мастер, сделавший его, умел работать. Профессиональный уровень и утонченность линий указывали на довольно древнюю дату изготовления. В нынешние времена на Оливии таких умельцев не было. Следопыт протянул украшение уроду и спросил:

– Этого хватит?

– О, вполне, – обрадованно воскликнул морсвилец. – Вы заплатили очень щедро. За такую вещь скупщики передерутся…

– А за такую? – спросил Олесь, протягивая свой кинжал.

– Конечно! – сказал смотритель, внимательно рассматривая клинок. – Но ведь вы со мной уже рассчитались…

– За одну могилу, – пояснил русич. – Но у нас есть еще покойник. Он находится в пустыне на северо-западе от Морсвила, примерно в полукилометре. Это молодой парень чуть старше меня, одетый в пятнистые штаны и куртку…

– Он раздет, – поправил Алонс.

Храбров взглянул на тасконца и сразу понял, кто это сделал. Банда Коуна всю дорогу шла по их следам. Эти ублюдки не брезговали даже вещами мертвецов.

– Если ты притащишь труп сюда и похоронишь его – кинжал твой, – продолжил после паузы юноша. – Но я не настаиваю. Дело слишком рискованное и опасное.

Мутант раздумывал довольно долго. И скорее всего, им двигала вовсе не алчность. Награда, конечно, была важна, но гораздо больше морсвильца удивила сама просьба. Ведь проверить выполненную работу чужак никак не сможет, и тем не менее, ему отдают оружие. Доверяют? В Морсвиле к этому не привыкли. Слова здесь стоили мало, очень мало.

– Я согласен, – наконец вымолвил смотритель. – Сегодня же ночью Кошмарный Дол отправится в дорогу. Либо через сутки на кладбище появится еще одна могила, либо я никогда не вернусь.

Кинжал перешел из рук в руки. Мутант не стал рассматривать оружие, а засунул его за пояс и поковылял к своему дому. Находиться под палящими лучами Сириуса было удовольствием не из приятных. Вскоре покинули кладбище и воины. Они быстро достигли заведения Броуна и у входа расстались. Алонс взглянул в открытое юношеское лицо Олеся и невольно произнес:

– Не хочу, чтобы вы выполнили свою миссию, но тебе желаю остаться в живых. Таких людей на Оливии не так уж много.

Храбров искренне рассмеялся.

– Два взаимно исключающих пожелания, – ответил он. – И все же, спасибо. Советую в бою не искать встречи со мной. Там я не разбираю, кого рублю. Рука не дрогнет.

– Учту это, – сказал тасконец и скрылся за дверью.

Спустя несколько секунд в «Грехи и пороки» шагнул и русич. Храбров миновал зал ресторана, подошел к стойке и негромко обратился к бармену:

– Стакан чего-нибудь освежающего.

– Есть превосходное холодное пиво, однако его цена… – начал было морсвилец, но тут словно из-под земли появился Элан.

Мальчик что-то шепнул мужчине, и на лице того появилась заискивающая улыбка. Поспешно наполнив бокал пенящейся жидкостью, бармен восхищенно вымолвил:

– У вас кредит высшей категории. Нечасто приходится сталкиваться со столь богатым человеком. В любое время – все, что угодно.

Олесь кивнул головой и пригубил напиток. Ледяное, чуть горьковатое пиво охлаждало, даря великолепное ощущение. В подобную жару придумать что-нибудь лучшее вряд ли возможно. Юноша осушил бокал одним залпом и сделал жест наполнить его еще. Приказание было выполнено тотчас же. На этот раз Храбров пил мелкими глотками, растягивая удовольствие и чувствуя вкус напитка. С тем пивом, которое варили на Руси, его, конечно, сравнивать было нельзя. Нет, оно ничуть не уступало своему земному аналогу, просто слишком различна была технология приготовления. И как следствие – одно название, но разные вкусовые качества. Какое больше было по душе, юноша сейчас вряд ли мог бы сказать. Он просто наслаждался покоем и приятным, пьянящим напитком.

За вторым бокалом последовал и третий, и четвертый. Вскоре русич почувствовал тяжесть в ногах, а предметы и люди в зале начали подозрительно двоиться. Пиво оказалось не только освежающим, но и довольно крепким. А может, сказалась психологическая нагрузка последних дней. Олесю требовалась хорошая разрядка.

– Где Элан? – тихо спросил Храбров у бармена.

Морсвилец не успел даже раскрыть рта, как перед землянином появился подросток. Казалось, что он вездесущ.

– Доведи меня до комнаты, – мягко попросил юноша. – Я, кажется, здорово набрался. Не думал, что это произойдет так быстро.

– Само собой, – сказал мальчик, поднимая воина.

К счастью, на ногах Олесь держался еще довольно крепко. Правда, его качало из стороны в сторону, но русич ни разу не упал.

Подъем на четвертый этаж оказался самым сложным участком пути, однако и он был в конце концов успешно преодолен.

Пройдя по коридору метров семьдесят, Элан остановился перед дверью с номером 410. Легкий стук, и подросток уверенно шагнул вперед. Они оказались в небольшом коридоре, из которого в разные стороны отходили две комнаты. Из одной навстречу вышел полураздетый Аято.

Увидев состояние Храброва, японец весело рассмеялся. Тино перебросил руку товарища себе через плечо и повел Олеся в противоположные апартаменты. Оценить ситуацию полностью юноша не мог, но он заметил, что на кровати самурая сидит совершенно обнаженная грудастая девица. Не обращая внимание на возню мужчин, женщина расчесывала длинные волосы.

Вскоре она исчезла из виду, так как Аято уложил Храброва на постель, стащил с него ботинки и расстегнул куртку. Русич тотчас отключился. Он не видел, как японец с заговорщицкой улыбкой что-то сказал Элану, и тот невольно рассмеялся. В мозгу Олеся наступила полная темнота. Он даже снов никаких не видел.

Юноша проснулся через семь часов. В голове шумело, и ужасно хотелось пить. Разомкнув веки, Храбров поднялся, с удивлением обнаружив, что совершенно обнажен.

Впрочем, эта мысль сразу отошла на второй план, ведь всего в трех шагах от кровати на небольшом столике стоял графин с ярко-желтой жидкостью. Олесь вскочил с постели, наполнил стакан и начал жадно пить. Постепенно светлела голова, исчезла жажда, а тело налилось свежестью и силой. Постепенно русич пришел в себя и начал с интересом рассматривать комнату. Это был поистине царский номер. Новые розовые обои с золотистым рисунком, тонкие прозрачные занавески и тяжелые багровые шторы. Весь пол устилали мягкие красные ковры. В комнате было одно большое окно, выходящее на площадь. Где-то сбоку виднелся угол ресторана. Трудно сказать, как использовали это здание двести лет назад, но Броун нашел ему достойное применение.

Возле столика стояли два мягких кресла. Храбров хотел сесть, но передумал. Он начал оборачиваться к кровати и от неожиданности замер. Стакан в его руке дрогнул, и часть холодной жидкости выплеснулась на грудь. Вскрикнув, юноша начал поспешно вытираться. В комнате раздался приглушенный девичий смех. Дело в том, что в постели Олеся лежала совсем молоденькая тасконка. Своими огромными красивыми глазами она изучала тело юноши. Закрыться чем-то было просто невозможно, да и уже, наверное, не имело смысла.

– Кто ты? – спросил русич.

– Веста, – с улыбкой ответила девушка.

– А как я здесь оказался? – удивленно спросил Храбров.

– Ты – не знаю, а я пришла по вызову. Твой друг нанял меня на сутки. Он сказал, чтобы я развлекала тебя…

После этих слов тасконка откинула покрывало, и юноша увидел молодое красивое тело. Небольшая упругая грудь, изящная талия и крутая линия бедер. Оторвать глаз от девушки Олесь был не в состоянии. Веста сделала призывный жест рукой и изменила позу. Храбров проклинал себя за слабость, но сдержать желание уже не мог.

Несмотря на свой юный возраст, тасконка оказалась довольно опытной любовницей. Спустя час юноша и девушка были совершенно истощены и в обнимку уснули. Как и следовало ожидать, разбудил их Аято. Войдя в комнату, японец довольно бесцеремонно крикнул:

– Общий подъем! Время для занятий любовью еще будет.

Русич тотчас сел, но вовремя остановился. Самурай стоял в обнимку с пухленькой брюнеткой, причем она была совершенно не похожа на ту, которую Храбров видел в полдень.

– Где моя одежда? – воскликнул Олесь.

– Под кроватью, – спокойно сказал Аято, усаживаясь в кресло.

Он наполнил стакан освежающим напитком и разом его выпил.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес японец. – Всю жизнь бы так прожить. Мягкие кровати, красивые женщины, отличное вино… Кстати, я до сих пор не могу понять, как эти парни охлаждают напитки. В пятидесятиградусную жару они просто ледяные. Ведь не холодильники же у них стоят…