5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева - Юрий Сушко

В 1974 году вместе с Высоцким на студии фирмы «Мелодия» они записали два диска-гиганта. Тогда пластинки так и не вышли, хотя союзный министр культуры Демичев клялся-божился «ускорить процесс». А когда после смерти Высоцкого Марина стала интересоваться судьбой записей, то ее, вспоминал фотохудожник Валерий Плотников, попросту отшили: «А кто вы теперь такая? Так, вдова…» (см. Живая жизнь. М.: «Московский рабочий», 1988).

Руководитель ансамбля «Мелодия» Георгий Гаранян отлично помнит приезд в студию Владимира и Марины: «Хотели мы записать две пластники-гиганта: одну – целиком он, вторую – совместно с М. Влади… Вторую записать не успели. Но хотели., За неделю до смерти он звонил мне, мы вели разговор на этот счет…» (А. Губер. Вернусь музыкой // Молодая гвардия. 4 февраля 1988). Его рассказ дополнял звукорежиссер фирмы «Мелодия» Игорь Вагин: «Марина… на диванчике сидела… Ноги мне ее запомнились, такие красивые, в тончайшие чулки затянуты. Очень элегантно у нее получалось почесывать одну ножку другой. Я так понял, что у них тогда самая любовь была. Представляешь, моль огромная откуда-то вылетела и прямой наводкой к Влади. Высоцкий так ретиво ее от насекомого спасал, что даже аппарат нам снес «Штуцер 37». А работал Высоцкий очень легко. С Мариной, конечно, повозиться пришлось…» (Е. Минина. Алла сваталась к Косте Кинчеву. Но пришлось выйти за Филиппа // Экспресс-газета. № 3. 2000).

Совместная запись Высоцкого и Влади 1974 года была выпущена на пластинке только в 1988 году

В конце 90-х годов Влади продала свой старый дом и перебралась в Париж, на Монмартр. Объясняла просто: «Дом – это все. Я знала, что у меня есть дом, где мои дети, мама, но у меня были и другие дома: Россия, квартиры и коридоры, – где мы спали с Володей, – это тоже был наш дом. О чем говорить, когда ты имеешь возможность купить в 15 лет дом и можешь там поселить своих сестер, родителей, друзей и собак, – конечно, это здорово. У меня все это было. И вот недавно я решила оттуда уйти, так как это было слишком тяжело, да и дети разъехались. Решила вернуться в Париж, где я родилась…» (www.kurierweb.com/1-20).

Она, талантливая муза огромного дара Высоцкого, всегда придерживалась принципа: «Я кузнец своей судьбы. Но моя жизнь вовсе не такая удивительно счастливая. У меня очень много несчастий в жизни, которые связаны с бывшими счастьями… Я никогда ничего не стыжусь…» (М. Влади. В Россию мне больше не хочется // «Известия», 19 марта 1997).

И гордилась тем, что: «Я умею любить. Это точно. Я умею любить потому, что отдаю все. Но и беру все тоже, конечно… Максималистка… Решение всегда остается за женщиной…» (см. Э.Рязанов. Эльдар-ТВ…).

Можно много рассуждать о взаимоотношениях Высоцкого и Влади, но меня почему-то крайне тронул рассказ фотохудожника Валерия Плотникова: «Мне при съемке мешали волосы Высоцкого. Я попросил Марину: «Причеши Володю». Марина начала причесывать, и я вдруг увидел, что лицо у него стало детским, таким, каким бывают лица детей, когда их причесывает мама…» (В. Желтов. Высоцкий с лицом ребенка // Смена. 27 октября 2004).

Татьяна Иваненко

Все богини – как поганки,Перед бабами с Таганки.

Такой стихотворный экспромт дерзко начертал на стене любимовского кабинета толстенным фломастером Андрей Вознесенский, наповал сраженный женской половиной труппы театра. Как рассказывал Вознесенский, «на заре театра Ю.Н. Любимов, обходя здание с министром культуры Е.А. Фурцевой и ее приближенными, ввел ее в свой кабинет и показал на только что оштукатуренные стены: «А здесь на стене мы попросим расписываться известных людей…». Разрумянясь от шампанского, министр захлопала в сухие ладошки и обернулась ко мне: „Ну, поэт, начните! Напишите нам экспромт!“» (А. Вознесенский. «Таганка» – антитюрьма И Театр. № 4. 1989). Он и написал эти строки поперек стены. Но, прочтя столь дерзкое признание, чиновная дама, вспыхнула и гордо удалилась, громко стуча каблучками. Автограф позже пытались смыть губкой, но он устоял. Первый секретарь Московского горкома партии В.В. Гришин, вызывая Любимова для очередной проработки, пошел дальше, заявив, что Юрий Петрович превратил свой рабочий кабинет в сортир, на стенах которого пишут кто во что горазд. Даже процитировал: «Там этот тип написал: «Все гражданки как поганки перед бабами с Таганки», оскорбив тем самым всех женщин Советского Союза…» (И. Корнеева. Что богини, что гражданки… // Российская газета. 21 апреля 2004). А Любимов только подтрунивал над поэтом: член Политбюро лучше тебя срифмовал.

Знаменитая стена с автографами в кабинете Юрия Любимова

Высоцкий с оценкой Вознесенским «таганских баб» был, в общем-то, согласен. И даже более чем. Но сердечных романов в театре старался все же по возможности не заводить. Хотя, как известно, нет правил без вопиющих исключений.

До недавнего времени для широкой публики Татьяна Иваненко была просто одна из актрис Театра на Таганке. Не ведущая, не звезда, но, безусловно, очень красивая, яркая, фотогеничная.

Проучившись год в Щукинском училище, Татьяна уверовала, что главным ее призванием является кинематограф. Ушла во ВГИК. Там стала любимой ученицей легендарного Бориса Бабочкина. Он звал ее в Малый театр. Но она упорно стремилась на Таганку. И в конце концов добилась своего.

Не обратить на нее внимания Владимир Семенович просто не мог. И вскоре, с осени 1966 года, их роман стал темой закулисных пересудов. Кинорежиссер Геннадий Полока припоминал, что за полгода до «Интервенции» Высоцкий стал ходить к нему в гости. «У него был роман с таганковской актрисой Таней Иваненко. Они ходили ко мне зимой смотреть хоккей…» (В. Иванов. Концерт Высоцкого для всей Одессы // Совершенно секретно. № 9. 2004).

Лариса Лужина в те годы была близкой приятельницей Тани, и всячески старалась помочь влюбленной паре в разрешении непреодолимых квартирных проблем («Несколько раз они встречались у меня дома, а я на время уходила…»). Она считала: «Роман у них был красивый… У Володи была безумная любовь… в свое время он увел ее от мужа… Отношения между влюбленными складывались непросто: бурные ссоры сменялись великим примирением, обожанием. Как-то пришли к нам счастливые-пресчастливые, поклялись, что больше никогда не расстанутся. Я была искренне рада, поскольку очень любила эту пару. И вдруг трах-бах! – не проходит и двух месяцев, как среди ночи Володя заявляется… с Мариной Влади. Леша (тогдашний муж актрисы. – Ю.С.) давай меня будить: «Вставай скорее, к нам сама Влади пожаловала!» А я за это на Высоцкого разозлилась – словами не передать. Сработала женская солидарность: «Ну и что, если Влади? Не выйду к ним, и баста! Даже чистого белья не дам. Пусть на раскладушке как хотят вдвоем укладываются. И водку свою сами пьют – я даже не пригублю…». (О. Кунгурцева. Л. Лужина: «Я единственная женщина, которая не ответила Высоцкому взаимностью» // Бульвар. № 3 (377). 2003).