Зимний спиннинг - Константин Кузьмин

Вот так и с уклейкой – на Ахтубе, бывало, мне попадалось по три уклейки за рыбалку, причем на довольно крупную блесну («Лонг» первого номера), а в Подмосковье, даже когда я ловил, как мне казалось, на самые «уклеечные» по своему размеру приманки, все реальные случаи поимки можно было пересчитать по пальцам. Так продолжалось до тех пор, пока я не пересморел две ошибочные, как выяснилось, данные самому себе установки – относительно рациона и образа жизни уклейки и относительно типа и размера возможных приманок.

Первая установка состояла в том, что я причислял уклейку к нехищным рыбам. Вопрос этот гораздо сложнее, чем поначалу кажется. Дискутировать на тему, какую рыбу следует называть «хищной», а какую «нехищной», (слово «мирная» по отношению к рыбе у многих почему-то вызывает резко неприятие) можно долго и безрезультатно. Это в положении о спиннинговых соревнованиях, как в армейском уставе, все очень конкретно и без малейших полутонов: к зачету принимаются щука, окунь и так далее, и тому подобное – это и есть хищники, все остальные обитающие в водоёме виды, стало быть, «травоядные» или приравненные к таковым.

В этой связи приходит на память один контрпример. Дело было как раз на соревнованиях, под Саратовом. Когда я поинтересовался у действующего чемпиона России Александра Неустроева, что он поймал, тот ответил: «Баклешку!». Такой рыбы я не знал и несколько опешил. Однако оказалось, что под «баклешкой» в Саратове понимают любую небольшую белую рыбку непонятной видовой принадлежности, и уклейку – в том числе. «Баклешка» Неустроева была как раз уклейкой. В положении о тех соревнованиях, что очень нетипично, не было ничего сказано об ограничениях по видам рыбы – допускалась любая. Вот и «баклешку» уровняли в правах с откровенными хищниками…

На самом деле граница между хищниками и всеми прочими, пусть и не особо очевидна, но всё же должна быть. Можно провести «демаркационную» линию между теми и другими – с оговорками, что и признанные нехищными виды способны иногда питаться рыбьей молодью, но это ближе к исключению, чем к правилу. Вот и оказалась уклейка в компании с «травоядными»…

При этом у Сабанеева можно найти утверждение, что уклейка при определенном раскладе всё же ведет плотоядный образ жизни, поедая ещё более мелкую рыбу, но, если разобраться, в «Жизни и ловле пресноводных рыб» немало и откровенно ошибочных суждений. Однако в том и значимость книги Леонида Павловича, что независимо от степени достоверности излагаемых фактов, они наводят на неочевидные мысли и побуждают к экспериментам.

Первый опыт

Тот солнечный январский день я решил провести на небольшой «горячей» речке ближайшего Подмосковья. Прежде ловил в ней щуку и окуня, но знал, что в речке немало и другой рыбы.

Дело шло к концу, а со щукой и окунем случился полный облом – все, что было, это один откушенный хвостик твистера да ещё пара невнятных тычков. Но вдруг на границе обратки я заметил явные признаки жизни – с периодичностью не реже, чем раз в пять секунд на поверхности воды расходились круги, иногда при этом раздавались негромкие «плюхи». Если вы представляете, как играет летом чехонь на Ахтубе, то картина была отдаленно похожей – разве что размер и количество рыбы были меньше.

Я не захватил с собой поляризационные очки, и потому рассмотреть рыбу не удавалось. Мелькнула даже невероятная мысль, вдруг это и в самом деле чехонь? Любопытство заставило порыться в коробочке с приманками – из блесен более-менее подходящего размера нашлась Black Fury 00.

На первом же забросе одна из рыбок атаковала приманку – я заметил мелькнувший белый бок и ощутил четкий тычок в руку. Это уже было что-то – если честно, то поклёвки я особо и не ожидал!

На следующих забросах десяти-пятнадцати было ещё тычка три. Более того, после одной из поклёвок я даже секунду-другую подержал рыбу – она «бухтанулась» на поверхности и сошла. Мне показалось, что то был маленький голавль – в пользу того говорило серебристое тело и, главное, характерное именно для голавля бурное сопротивление сразу после поклёвки.

После того рыба перестала интересоваться блесной, хотя признаки её присутствия оставались без изменений–те же круги на воде и периодические всплески. Так оно бывает с разными рыбами в разных местах – хищник вроде как «наедается» приманкой. Самое правильное в таких случаях – сменить точку.

Следующее похожее место, где также плюхала непонятная мне пока рыба, нашлось в паре сотен метров выше по реке. Первый же заброс – поклёвка – и через несколько секунд рыбешка у меня в руках! Не без колебаний я признал в ней уклейку. Основания для сомнений были – весила рыбка граммов пятьдесят и по пропорциям тела она скорее походила на плотву, да и явные признаки «беременности» (очень толстое брюхо) делали её ещё меньше похожей на ту уклейку, к которой мы привыкли. Я даже показал рыбу стоявшему неподалеку деду-поплавочнику. Он подтвердил, что это и в самом деле уклейка, только его коллеги-удильщики её очень хорошо кормили кашей, мотылем да опарышем, оттого она и выросла большой и толстой…

Я прикинул, как соотносятся размер рта пойманной рыбки и размер тройника на «двойном нуле». Стало очевидно, что у меня нет с собой подходящей приманки и потому я не стал более упражняться в ловле уклейки и уехал домой готовиться к следующей рыбалке.

«Тройной ноль» – это не только средство уйти от нуля

Действительно, если брать даже наиболее мелкие из серийно выпускаемых блесен, то габариты стоящего на них тройника таковы, что в маленький уклеечный рот он никак не лезет. Ту свою первую уклейку мне удалось поймать, зацепив её одним крючком снаружи за нижнюю челюсть. На меппсовских «двойных нулях» стоят обычно тройники двенадцатого номера, что в переводе на отечественную нумерацию соответствует примерно номеру пять – пять с половиной. Поинтересуйтесь у спорстменов-поплавочников, какого размера крючки они ставят в расчете на уклейку – двенадцатого номера и близко не будет, а ведь удильщики пользуются одинарными крючками, мы же – тройниками. И это тем более говорит в пользу значительного уменьшения крючка, а также приманки в целом.

Получилось так, что мне не пришлось придумывать и воплощать в металле что-то принципиально новое – блесны, потенциально пригодные для ловли уклейки, у меня уже были. И «виноватым» в том оказался рыболовный спорт.

До самого последнего времени правила соревнований по спиннингу в качестве задачи первостепенной значимости предусматривали так называемый «уход от нуля»: надо было во что бы то ни стало каждому из членов команды поймать абы что – пусть даже окуня размером с полмизинца, а дальше – как дело пойдет, в силу умения и везения. Вот и шли в ход блесны низших номеров – можно было наблюдать, как на водоёме, где реально поймать «крокодила», большинство участников соревнований усердно работает по травке «нулевками» или максимум «копейками».

При моем неприятии практики ухода от нуля я как-то всё же решил на досуге поэкспериментировать – с тем, чтобы найти такую приманку, которая обеспечивала бы максимальную гарантию поимки того микроскопического существа, что с некоторыми колебаниями можно было бы назвать рыбой. Вскоре поставленная задача была выполнена – дело, правда, было доведено до абсурда: на новые приманки ловился «очень спортивный» окунь – его средний вес редко превышал 10 г!

Свои новые блесны я стал называть «тройным нулем». Название прижилось, возможно, с моей подачи, возможно – с чьей-то ещё. Похоже, я был далеко не единственным, кто проводил изыскания в области спиннинговых микроприманок, а термин «тройной ноль» просто сам собой напрашивается, если учесть, что есть «двойные нули» и они существенно крупнее.

В самом деле, характерные параметры блесен размера «00» фирмы Mepps таковы: вес – около 1.5 г, длина лепестка от 16 мм (Aglia) до 21 мм (Aglia Long), ну и тройник соответствующий. Мои «тройные нули» это вес 0.8 г, длина лепестка 7–11 мм и тройник шестнадцатого номера по международной системе, или третьего – по российской. Вот на такие блесны и клюют «спортивные» окуни, а заодно, как позже выяснилось, и уклейки.

Здесь есть, однако, несколько моментов, требующие обязательных комментариев. Если мы просто уменьшим длину лепестка, как и все её линейные параметры, вдвое, то вес её станет меньше не в два раза, а в восемь. Понятное дело, что о сколько-нибудь приемлемом забросе такой микро-блесны можно и не мечтать. Поэтому я фиксирую на проволочном каркасе перед лепестком небольшую свинцовую дробинку из набора грузил для поплавочной удочки, доводя тем самым общий вес приманки до 0.8 г. Такую блесну (рис. 34а) уже можно забросить метров на пятнадцать, а большего, как правило, и не требуется.

Рис. 34. "Тройной ноль": а) с лепестком; б) с пропеллером.