Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2006 - разные

Мастеру Томео нужно было видеть только Аля. Закрепив ткань, он попросил прощения у Города. «У тебя вон сколько защитников, — сказал мастер Томео, а у моего сына?» И, прищурившись, положил первый стежок на контур мальчишеской фигуры, который уже виделся ему отчётливо и ясно. Юноши, стоявшего невредимым на крепостной стене под градом стрел с рыжим оперением.

Мастер Томео торопился, чуял: успеет закончить фигурку — всё будет хорошо. И заметил слишком поздно, что кровь из ужаленного иглой пальца пятнает белую рубаху юноши, замершего на городской стене.

— А-аль!

Ра дикой кошкой впрыгнула из укрытия, схватила за руку.

— Пустяки, пустяки, — отмахнулся Аль, не замечая стрелы, вонзившейся в плечо, и алых пятен, поползших по рубашке. Кольчугу он снял — несмотря на бурные протесты Ра. Мешала. Аль переложил иглу в левую, всё ещё послушную руку — и опять склонился над вышивкой.

— Аль!

Следующая стрела, метившая в горло Аля, щёлкнула по затянутому в кольчугу локтю Ра. А третья — вонзилась в узкую щель шлема, в левый глаз удивительно нежного зелёного цвета. Глаз, который был уже мёртв когда-то — до тех пор, пока Аль не подарил ему ещё одну жизнь.

Хрипя, пытаясь уцепиться за локоть Аля, Ра начала сползать вниз.

Опомнившись, уронив иглу — будто в один миг вывалившись из сна в реальность, Аль закричал, подхватывая девушку на руки. — Аль, — прошептала она еле разборчиво, — Аль, нарисуй меня снова… Ты можешь, да? Нарисуй меня красивой, Аль…

Дальше Аль не помнил.

Воины, уцелевшие под ураганом рыжих стрел на крепостной стене, потом рассказывали о случившемся. Как треснула земля, и в рваный разлом хлынула бурлящая полноводная река — совершенно такая, как на вышивке у того парнишки. В один миг она обвила городскую стену тугим кольцом, сшибла рыжих всадников и бушевала, будто дикий зверь, до тех пор, пока макушка последнего воина не скрылась под водой.

Бри начал, как всегда, издалека. Мол, погода какая в этом году дождливая. Солнца мало. Светлого неба почти не видно. Молодёжь всё больше в лучники да в фехтовальщики идёт. Тоже искусство, конечно, но… Зато из дальнего города, за Стеной, юноши приехали, просят их учениками взять. Может, и получатся мастера, а?

Кстати, а не хотел бы Аль взять учеников — из этих, новоприбывших? Он ведь сейчас не занят?

«Я спрошу», — пообещал мастер Томео, чувствуя себя неловко оттого, что торопится выпроводить гостя. Старого друга, от которого у него теперь появилась тайна.

После ухода мастера Бри Томео осторожно поднялся по скрипучей лестнице наверх, к комнате сына. Постоял возле приоткрытой двери, так и не решившись сказать ни слова. Незачем. Аль и сам всё знал.

Нельзя вышивать собственную судьбу.

Нельзя изменить уже вышитое. Мастер Томео вздохнул и осторожно прикрыл дверь. Аль даже не обернулся. Склонился, изогнув напряжённую спину; аккуратно, выверенными движениями тонких пальцев укладывал стежок за стежком. Туго натянутая ткань вздрагивала от прикосновений иглы, но стена на вышивке казалась неподвижной. Крепостная стена, на которой стояли двое, взявшись за руки, — юноша в белой рубашке и девушка с облаком солнечных волос. И ни одна стрела не пятнала светлый шёлк неба, раскинувшего над ними сияющие крылья.

Рисунки Виктора ДУНЬКО

№ 10

Ольга Белоносова

ЧЕТВЕРТАЯ ПЛАНЕТА

Тёплый ветерок в очередной раз прошуршал колосьями полуметровой пшеницы — та лишь поклонилась садящемуся солнышку и снова гордо выпрямилась. Небольшая — четверть на пять метров — ярко-жёлтая полоска всегда привлекала взгляды завсегдатаев трактира «Подгорье». Кто-то дивился земной культуре — чуть ли не единственной, прижившейся на этой почве и чудом не мутировавшей. Кто-то вспоминал далёкий дом.

Не так давно хозяин трактира — Аклей, т-аргх в годах, завёл традицию: раз в неделю, вечером, когда на небосводе появлялись первые звёзды, а поселенцы и редкие гости системы уже утолили первую жажду, трактирщик, надев длинный тёмный балахон, выходил к публике, занимал старое добротное кресло у камина и неторопливо рассказывал разные истории, произошедшие в то или иное время в том или ином мире.

Сухая хроника событий приобретала мистические оттенки, реальные участники становились настоящими героями сказок, а слушатели внимательно следили за рассказом, наперегонки пытаясь угадать перипетии сюжета.

Вот и сейчас, едва солнце село за Неприступные горы, т-аргх с доброй кружкой пива и в не менее добром расположении духа доковылял до камина и сел в кресло Рассказчика. И без того негромкий гул мгновенно смолк, слушатели обратили внимание на Аклея. Тот поставил кружку на небольшой столик. Сидящий за ним чёрный орангутанг Рейкоб оперативно переместился из-за спины т-аргха в центр зала — к компании землян.

«Похоже, у людей обновление», — отметил про себя Аклей, разглядывая собравшихся и приветствуя каждого из местных лёгким кивком головы. Действительно, из десятка присутствующих вояк т-аркх узнал только Мэта — капитана городской стражи. Новички составили два столика вместе и сейчас сидели, бросая брезгливые взгляды на Рейкоба, который забрался на столешницу и демонстративно вылавливал из своей шкуры блох.

Аклей кивнул Мэту. В ответ здоровяк в ярко-синей форме приложил два пальца к берету:

— Приветствую т-аргха!

— Приветствую человека! — Формальное «здрасте» некогда было залогом выживания двух рас.

Капитан сделал знак, новички поднялись и нестройно отсалютовали хозяину заведения:

— Приветствую т-аргха!

— Приветствую человека, человека, человека… — Аклей обращался к каждому и, лишь когда получал в ответ кивок, приветствовал следующего землянина. Вообще, новичку, который попытался бы на взгляд отличить т-аргха от человека, можно было только пожелать удачи в этом провальном мероприятии. Умение приходило с опытом, и сейчас наверняка Мэт привёл молодых людей в этот трактир не просто послушать байку. «И точно, — отметил Аклей про себя, — земляне слишком пристально приглядываются».

Наконец формальности были соблюдены, а Рейкоб согнан со стола. Люди расселись, рассказчик поплотнее закутался в балахон, сделал глоток из кружки и начал:

— Это очень старая история. Когда она началась, неведомо никому. Когда закончилась — неизвестно. Была ли вообще — трудно сказать…

— Хм… наверно — пару веков назад, — послышался в глубине трактира глухой шёпот.