Третье. Сборник рассказов - Ando Mitich

Мишка рыгнул и кинул в меня пустым кремлём, и одной ириской:

— На, пососи!

Я вжался в землю.

Затем старшеклассники стали меня по очереди пинать, не давая мне встать, и потом кому-то пришла в голову мысль играть в футбол пластиковым кремлём, и они все с громким смехом унеслись в темноту двора, пасуя друг другу моим бывшим трофеем из дворца Пионеров.

Губа моя была разбита, и я с трудом поднялся с земли. Осмотрел свой школьный костюм и обнаружил отсутствие одной пуговицы. Встал на колени и начал искать её на земле. Из разбитой губы капала кровь, и один глаз заплывал фингалом. Неожиданно, на земле обнаружил эту ириску, которую Самохин кинул мне, как подачку.

Это была ириска "Золотой Ключик". Я сдул с неё пыль и засунул быстро в рот. Это была моя маленькая компенсация за такие большие потери.

Дома, я сказал бабушке, что упал, и чтобы она ничего не говорила родителям. Бабушка Сара вздохнула и пообещала ничего не говорить маме и папе, тем более их уже не было с нами уже более 5ти лет. То ли они сидели, то ли погибли — мы не знали, и жили, как могли. В этом мире было только 2 человека: пионер Боря и его бабушка.

Сара Моисеевна заварила крепкий чай, кинула туда кусок ваты, отжала его и приложила его к моему синяку. Попросила лежать и не шевелиться, а сама в это время пошла искать в шкатулке школьную пуговицу от моей куртки.

Я лежал с закрытыми глазами и проклинал Самохина, мысленно ругал этот мир за жестокость и несправедливость, пытался вспомнить далёкий вкус шоколадных конфет, которых я сегодня не попробовал, но в памяти всплывал только вкус варёной сгущёнки, который мне подарила одна единственная ириска "Золотой Ключик".

Я клялся сам себе, что отомщу Самохину и его банде. Я представлял себе, как мой пиратский корабль расстреливает шхуну Самохина из всех орудий, и он молит меня о пощаде. Я захожу на палубу захваченного корабля, Мишка стоит на коленях и плачет. Я беру его руку в свою, и вкладываю ему в ладонь черную метку. Он смотрит на неё, начинает биться в истерике и просит пощады. Но я буду непреклонен…

Прошли годы. Песок времени растворил в себе все обиды детства. Теперь я самодостаточный человек. Адвокат. Защищаю всякое отребье и очень редко нормальных людей. Работа у меня такая. С моей фамилией или в банковский сектор, или в адвокаты.

Сегодня у меня непростой клиент. Пассажир попался с крупной партией, плюс лаборатория и сбыт в особо крупных размерах. Есть смягчающие, но всё очень серьёзно. Сроки будут не маленькие.

Мой руководитель адвокатской конторы "Файман, Голдман и партнёры" просит меня взять дело под свой контроль. Максимально снизить прокурорские сроки в обмен на хорошее вознаграждение.

Напротив, меня сидит сейчас наглый мужчина, с хитрым взглядом. Я прочитал его дело. Зовут его Михаил Викторович Самохин. Трижды судим по мелким статьям. Родился и вырос, там же где и я…

Здесь у меня что-то щёлкает в голове. Это он! Тот самый Самохин!

Попросить отвод? Пожалуй, нет. Необходимо дело довести до конца.

Надо этому Мише ещё ответить за того шестиклассника, который лежал в майской пыли и смотрел на хулиганские ухмылки. За пластиковый кремль. За пиратские эскудо и стремительный абордаж.

Я обратился к подсудимому:

— Михаил Викторович, я прошу вас немного подождать. Думаю, ваше дело решаемо…

Увидел, как в глазах у него блеснул огонёк надежды на благополучный исход. Вижу, что доверяет он нам — сынам Моисеевым.

Мигом выбегаю на улицу и бегу к ближайшему магазину…

— Дайте мне вашу руку Михаил Викторович.

Вижу испуг в его глазах.

Достаю из кармана пиратскую Чёрную метку и вкладываю ему в раскрытую ладонь. Загибаю ему пальцы и продолжаю:

— Михаил Самохин, дело ваше решаемое, но решу я его НЕ в вашу пользу. Я попрошу у прокурора дать вам максимальный срок, оспаривать его не буду. Получите на всю катушку.

Самохин разжал пальцы и увидел у себя на руке ириску Золотой Ключик. Потом посмотрел на меня и, кажется, всё вспомнил. И Олимпиаду, и свою банду, и конфеты.

В бессильной злобе он кинул мне в лицо конфету, но было уже поздно. Чёрная метка, хоть и через года, но была доставлена адресату. Золотой Ключик, это не что иное, как ЗК, или проще говоря — зэк. Миша теперь надолго им станет.

Я вышел из помещения и направился в прокуратуру. Оставалось только обсудить с прокурорскими максимальный срок для этого поверженного пирата…

Чтоб ты — Босх!

— Мир западного южнолесья, изображённый на картинах художника Иеронима, жесток и непредсказуем.

Допустим, южнолесские козы, в момент опасности, ищут самого отчаянного козла отпущения и приносят его в жертву, перед надвигающейся стихией.

Козёл отпущения должен быть одинок, разведен и без детей от предыдущих браков.

Выбирается такой самец, мама которого, не могла бы ужиться ни с одной особью. Свекровь обязательно должна любить своего козла и ненавидеть невестку. В таком случае жертвоприношение должно давать свои плоды и только в таком случае, стаю коз ждёт спасение. Козы после этого могут спокойно пастись в своих угодьях и пожирать зелёные насаждения: Капусту, дорогостоящую морковь и даже молодые побеги спаржи.

Козёл, приговоренный таким образом, к неизбежному жертвоприношению, робко блеет и начинает бодаться. Его судьба незавидна.

Склонив голову перед неизбежностью, он начинает что-то понимать. Что-то невнятно мычит в телевизор, пытаясь достучаться до ведущего программы "В мире животных" Дроздова Н. Н. Точит рога о белгорючь камень и запрыгивает в последний вагон уходящего поезда мрачной жизни, наконец-то начинает что-то понимать. Рыскает в поисках достойной спутницы жизни.

Но злой рок — неумолим.

Для козлов, да ещё и отпущения, приготовлена специальная кара южнолесских лесов.

Канберрийские цыгане уводят такие экземпляры в свои стада, которые пасутся на скудных склонах скалистых сопок сурового севера. Там только из развлечений, редкий мох на камнях и серое подозрительное небо над рогами.

— Где вы мои козочки? — обращается наш герой к богам и требует к себе лояльного отношения. Но, к сожалению, цыганский бог бессилен. Ему безразличны разные виды козлов.

Каждый день — это рогатое чудовище, будет вспоминать обманутых, но гордых и красивых. Подтянутых и спортивных. Сексуальных и воздушных. Он будет скулить и выть на лунный свет. Но мы будем неумолимы! Проходя мимо этого чудовища, мы должны как бы невзначай бросить