Мастер снов - Наталья Турчанинова

Я взглянул в сторону, где за стеклом Барбара с помощью Ирис ставила на скатерть тарелки с пирогами и пирожными.

– Пожалуй, откажусь от десерта и займусь этой проблемой. Дашь мне ключ от твоего дома? Настоящего дома.

Эйнем улыбнулась своей прежней ясной улыбкой и сняла с шеи цепочку, на которой висел тонкий изящный ключик.

– Поедешь туда прямо сейчас?

– Да.

Она быстро сказала мне адрес и отодвинула балконную дверь, чтобы вернуться в столовую. Сновидящая выглядела абсолютно успокоенной, хотя я не давал никаких гарантий. Удивительно, но она доверяла мне.

Я быстро попрощался с Барбарой и Ирис. Первая молча кивнула в ответ. Вторая улыбнулась и тихо попросила приходить еще. Леонид проводить гостя не вышел.

До настоящего дома Эйнем я доехал минут за двадцать. На узком мысе, выдающемся далеко в море, у самого обрыва стояло одинокое здание. Маленький белый домик с крепким фундаментом, в окружении сосен. Дорога, ведущая к нему, была засыпана гравием, и тот громко хрустел под колесами моей машины. Небольшой фонтан справа от входа давно не работал, в его потрескавшейся чаше росло несколько рябин. Сад одичал, а красная сныть разрослась не хуже, чем у меня, заполонив собой все доступное пространство. Она уже начала пускать корни в крыльцо, и я сбил несколько особо наглых цветков, лезущих под ноги.

Ключ свободно повернулся в замочной скважине, дверь открылась легко и беззвучно. За годы отсутствия хозяйки домик должен был слегка обветшать, но, к своему удивлению, я увидел, что здесь регулярно убирали. Высокие окна с частым переплетом чисто вымыты, на них покачиваются от сквозняка белые занавески, полы из светлого дерева подметены, на белых оштукатуренных стенах ни обрывка паутины, ни следа потека зимней сырости. В маленькой кухне на светло-бежевых шкафчиках недавно подновлен орнамент из плодов и листьев. Запах краски еще не выветрился. В одной-единственной комнате на круглом столе – букет колокольчиков в вазе, а широкая кушетка у панорамного окна застелена пледом.

Идеальное место для работы. Интересно, кто так бережно заботился о жилище сновидящей? Неужели Ирис приходила сюда?

Узкая винтовая лестница вела на второй этаж, но упиралась в закрытый люк на потолке. Я поднялся по ступеням, толкнул тяжелый деревянный щит, но тот не подался – создавалось впечатление, что сверху на нем стояло что-то тяжелое. Видно, секрет такой же, как и с моим зеркалом – внутрь пускали не всех.

Я спустился обратно в гостиную, открыл окно и, глядя сквозь ветви сосен на море, достал коммуникатор.

Герард ответил почти сразу.

– Да, Мэтт?

Фоном к его голосу с той стороны звучали еще два – принадлежащие Хэл и коту.

– Ну как там у вас дела?

– Все отлично, – довольно пророкотал оракул. – Твоя ученица вместе с Аяксом разносят дом.

– Слушай, у меня вопрос. Пациент считает, будто его тело сновидения начало жить своей жизнью, появляется в реальности и делает, что ему вздумается. Такое вообще может быть, или это психическое расстройство?

– Погоди.

Через чуткий динамик я слышал, как он вышел из комнаты, задвинул за собой дверь. Теперь в трубке зазвучало отдаленное пение птиц, размеренное дыхание моего друга, и наконец:

– Куда ты опять успел ввязаться?

– Просто интересуюсь.

– С чего бы это?

– Ты можешь ответить на вопрос?

– Ладно. В древности появление двойника считалось одним из предзнаменований смерти. Человек, к которому являлось его отражение, умирал очень скоро. Хотя, – Герард хмыкнул, – иногда бывали исключения.

– Но тело сновидения – не двойник.

– Наши предки полагали, что оно – душа человека. И если она является к нему, то уже практически отделилась от тела и готова уйти.

– Еще какие есть версии?

– Некоторые считали, будто люди живут в двух мирах одновременно. Один мир – наш, второй – тот, с которым мы можем соприкоснуться во сне. И двойник приходит из этого второго мира, чтобы предупредить об опасности.

– Что говорит современная наука?

– Двойник – проекция сознания, каким-то образом принимающая визуально воспринимаемую форму.

– Эта проекция опасна?

– Нет, насколько я знаю. Напугать, конечно, может. Мало приятного вдруг увидеть рядом себя самого.

– А если предположить, чисто теоретически, что это происходит со сновидящим?

– Мэтт, – произнес оракул внушительно. – Я в курсе твоего кодекса целителя, который запрещает тебе выдавать секреты и личность пациентов. Но в этом случае ты должен сказать, с кем собрался действовать.

– Все так серьезно?

– Да.

– И в чем причина беспокойства?

– В том, что я ни разу не слышал, чтобы собственное тело сновидения являлось к мастеру сна…

– Ясно. Спасибо.

– Твой… учитель не упоминал ни о чем подобном?

– Нет.

– Надеюсь, ты не увидел сам себя?

– Нет, – усмехнулся я. – Повторяю, это просто чисто теоретическое рассуждение. Так что нет причин для беспокойства.

– Ну ладно, – в голосе Герарда звучало не слишком много доверия. – Смотри, опять не вляпайся в неприятности.

– Непременно, – отозвался я на эту заботу обо мне, высказанную столь своеобразно, и отсоединился.

Затем развернул кушетку так, чтобы солнечные лучи не падали на изголовье. Улегся, чувствуя под спиной удобный, в меру упругий и жесткий матрас, свернул плед, сунул его под голову и вытащил из кармана кольцо. Полюбовался игрой камней, подбросил на ладони и положил рядом с собой, а вместо него достал ключ.

Для работы оракула необходима вещь, которую пациент держал в руках во время эмоционального всплеска. Целителю эффективнее всего работать с предметом, который ему отдали по доброй воле. Дэймос может действовать с любым трофеем, подаренным, украденным, потерянным и тем, которому не придают совершенно никакого значения.

– Ну, посмотрим, Эйнем, что происходит в твоем подсознании… – Я сжал ключ в руке, закрыл глаза и тихо произнес заветное слово: – «Вокруг…»

Сон приближался медленно, мягко, пугливо, готовый отпрянуть от любого резкого звука или моего неосторожного движения. Я ощущал его и лежал не шевелясь, едва дыша. А тот подкрадывался все ближе и ближе, еще немного, и он коснется меня… как вдруг рядом послышался взволнованный голос:

– Мэтт! Ты уже начал?

Я открыл глаза, приподнялся и незаметно накрыл ладонью кольцо.

– Эйнем, ты?

Целительница торопливо входила в комнату. Одетая все в то же легкое белое платье с высокой талией, с распущенными золотистыми волосами, она выглядела немного обеспокоенной и как будто виноватой.

– Слушай, я передумала. Давай все отменим. Ты прав, я поняла окончательно, мне все показалось. Извини, что побеспокоила тебя. Очень спешила, чтобы ты не начал погружение, и, кажется, успела вовремя.

– Уверена?

Мой вопрос можно было истолковать двояко. Она ухватилась за самый простой смысл, лежащий на поверхности.

– Да. Не хочу, чтобы ты напрасно тратил силы. Это просто нервы, усталость, трудности с адаптацией. – Целительница подошла и присела на край кушетки. Ее движения были уверенными, грациозными и наполненными силой. – Нет смысла втягивать тебя в мои надуманные проблемы.

– Ты же знаешь, мне это не сложно. – Я пристально всматривался в ее лицо. Розовые щеки, нежные губы, глаза блестят ярко и задорно.

– Знаю. И очень тебе благодарна. Но больше ничего не нужно. Ты… вернешь мне кольцо?

– Конечно. Держи. – Я протянул руку и уронил украшение в ее раскрытую ладонь.

Целительница вздохнула удовлетворенно и надела его на палец.

– Хорошо. Спасибо.

– Значит, я могу ехать домой. – Я поднялся и посмотрел на нее, по-прежнему сидящую на кушетке. – Кстати, я не слышал шума твоей машины.

– Я оставила ее у поворота к дому, – ответила она беспечно. – Люблю пройтись по этой дороге пешком. Мимо сосен.

Я не стал уточнять, откуда у нее взялось время на прогулки, если она очень спешила остановить меня.

– И как ты вошла, я тоже не слышал.

– Был слишком сосредоточен, наверное, – улыбнулась Эйнем, но в ее взгляде промелькнула легкая досада.

– Да, вполне возможно. – Я сделал шаг вперед, словно собираясь уходить, но затем остановился и вновь повернулся к ней. – А может быть, дело в том, что ты отсюда и не уходила?

– Что?

– Дверь, Эйни. Ты забыла ее закрыть.

Она невольно посмотрела в ту сторону, куда я указывал. Люк в потолке, надежно запертый совсем недавно, был немного сдвинут в сторону, длинную щель наполняла темнота.

Девушка вскочила.

– Этого не может быть! – Она вцепилась в кольцо на своем пальце. – Ты же отдал… Мы должны быть в реальности!

– Заблудилась немного? – спросил я как можно доброжелательнее. – Перепутала миры.

– Как ты это сделал?! – Эйнем смотрела на меня, и ее красивые голубые глаза сверкали от ярости.

– Она дала мне ключ от входной двери.

Я показал пустую ладонь, в которой в реальности оставался зажат маленький кусочек металла.