Разорванный круг, или Двойной супружеский капкан - Николай Новиков

— Если я не ошибаюсь, четыре тысячи сейчас, четыре после окончания работы.

— Сразу после окончания, — уточнил Алтухов.

— Ну, разумеется. — Савин достал с заднего сиденья кожаный «дипломат» с цифровыми замками, раскрыл его. — Вот текст договора, это, естественно, документ не для общественности, о нем будем знать только вы и я, а при необходимости и другие заинтересованные лица, вы понимаете, что я имею в виду. Прочитайте и распишитесь на каждой странице. А в конце проставьте данные вашего паспорта, я, помнится, просил вас взять его с собой.

— Взял, вот он.

Алтухов быстро пробежал глазами красиво отпечатанные на лазерном принтере страницы, дописал то, что требовалось.

— Только один вопрос, Лев Константинович. После завершения романа я совершенно не имею никаких прав на него?

— Я покупаю вещь в свое личное пользование, уважаемый Юрий Александрович. А вы продаете ее. Как телевизор, магнитофон или килограмм апельсинов. Продали — и все.

— Или килограмм огурцов, — пробурчал Алтухов, расписываясь на каждой странице. — Продал — и не спрашивай потом, где они, что с ними сделали. Съели.

— Совершенно верно, — усмехнулся Савин.

Два экземпляра договора исчезли в «дипломате», на смену им из черного чрева выплыл пухлый бумажник, из которого Савин выдернул пачку пятидесятидолларовых купюр в банковской упаковке. Неторопливо отсчитал двадцать бумажек, сунул их в карман, остальные протянул Алтухову.

— Можете не пересчитывать.

Алтухов и не собирался пересчитывать. Он никогда не пересчитывал свои гонорары. Четыре тысячи! Это ж сколько миллионов будет в наших деньгах? И сосчитать сразу трудно!

— Не сомневайтесь, Лев Константинович, я учту все ваши замечания.

— И самое главное, Юрий Александрович, это сцены любви. Сюжет у вас получился достаточно напряженным, даже план было интересно читать, но прежде необходимо особое внимание уделить сценам любви. Тут важно показать не женщину, вернее, показывать ее нужно, но очень аккуратно, деликатно, я бы сказал, постоянно подчеркивая ее красоту. Ну так вот, главное — ярко и убедительно выразить мои чувства, как мне было хорошо, как я… ну, вы понимаете. Эти описания должны быть сочными, красивыми, запоминающимися. Сделаете?

— Сделаю, — кивнул Алтухов. Он потерял всякий интерес к разговору. Деньги перекочевали в карман его джинсов, а мысли витали вокруг предстоящей встречи со Светой. Теперь она не уйдет от него!

— Дама у вас получилась очень похожей на оригинал. Это меня больше всего радует: умная, резкая, ироничная, красивая, загадочная. Но почему у нее — короткие волосы? Я же несколько раз подчеркнул: длинные волосы. Блондинкам не идут короткие прически.

— А мне казалось, именно короткие прически делают блондинок по-настоящему привлекательными, — возразил Алтухов.

— О вкусах, как говорится, не спорят, но вы, пожалуйста, сделайте так, как нужно, — жестко потребовал Савин. — У нашей героини — длинные золотистые волосы. И зеленые глаза.

— Нет проблем, Лев Константинович, — кивнул Алтухов.

— Теперь детали. В конце каждой недели вы передаете мне очередные семьдесят страниц. Если понадобится, доработаете текст, внесете необходимые изменения. Впрочем, этот пункт был в договоре. Вы ведь ничего против него не имели, так?

— Так.

Алтухов чувствовал, что еще немного и он поставит бизнесмена на место. Деньги заплатил? Договор подписали? Детали прояснили еще в прошлую встречу. Дело ясное. Ну и какого хрена он важничает, большого начальника из себя корчит? Будет роман, хороший и в срок. Все! Пора уже Лене звонить. Впрочем… одно обстоятельство не мешало бы выяснить.

— Лев Константинович, я так и не знаю, где вас можно найти в случае необходимости? Вдруг у меня вопросы возникнут, нужно будет посоветоваться, да мало ли что. Если вы такой уж законспирированный, дайте хотя бы координаты своих телохранителей, или тестя, или кого-нибудь из родственников.

— Тестя, — усмехнулся Савин, представив, как писатель будет звонить в Испанию, разыскивая его. Но мгновение спустя серьезно и строго посмотрел на Алтухова, а потом вырвал листок из записной книжки, черкнул два номера телефона. — Первый — служебный. Прямой. Я бываю в офисе каждый день, кроме воскресенья. Второй — домашний. Звонить строго после одиннадцати вечера, и только в самых крайних, неотложных, я бы сказал, случаях. Когда дело никак не может подождать до следующего утра. И еще. Если нечаянно к телефону подойдет жена, хотя вообще-то она спать ложится рано, ни в коем случае не разговаривать с ней. Ни о чем.

— Все ясно, — усмехнулся Алтухов, пряча листок с телефонными номерами в карман рубашки. — Жена у вас не зеленоглазая блондинка.

— Без комментариев, — резко отрезал Савин.

— Какие уж тут комментарии… Ну так я пошел? Через неделю приношу вам семьдесят страниц текста. Надеюсь, вы останетесь довольны. — Заметив, что бизнесмен чересчур напряженно смотрит на него, добавил: — не беспокойтесь, я свое слово держу. Что бы там ни случилось, через месяц вы получите хороший роман о любви к зеленоглазой блондинке с длинными волосами.

— Надеюсь, — выдохнул Савин.

30

— Ну что, подружка, влипли мы с тобой в нехорошую историю? — грустно улыбнулась Светлана и, не дожидаясь ответа, продекламировала: — «Превращается жизнь наша в замкнутый круг, и настолько бесцельно кружение, что живет человек как без ног и без рук, а потом — вообще без движения…» Хорошее стихотворение он сочинил, да и вообще мужчина интересный. Вроде бы понимаю, что не следует мне с ним встречаться, а… погоди, как же он говорил? Вспомнила! Как Билл — все понимаю, а не могу сказать. И даже — не могу сделать.

— Ты-то почему влипла? — возразила Лена. — Позвонит твой Ал, никуда не денется, и побежишь к нему, как миленькая. А вот я действительно влипла.

Они сидели на кухне в квартире Лены, куда Светлана прибежала, встревоженная звонком подруги. Такой у нее был голос, казалось, вот-вот и выбросится из окна. Слава Богу, обошлось. Выпили греческого коньяка «Метакса» по паре рюмочек, по чашке кофе, и Лена понемногу пришла в себя.

— Куда побегу? — усмехнулась Светлана. — В коммуналку, где живет его бывшая любовница? Ну уж нет, подружка, не хочу, чтобы меня задушили в приступе ревности.

— Ох, Светка, перестань, пожалуйста, придуряться. Можете и дальше встречаться на квартире Данилова, тот возражать не станет. А если ты разведешься с Левой и переселишься в мамину квартиру, так и вообще никаких проблем.

— Зазывать его к себе, ты это имеешь в виду?

— Можешь в третий раз выскочить замуж. Все у тебя нормально, не то что у меня. Да и отношения у вас были нормальные, это я прямо как с ума сошла. Сама не понимаю, что на меня накатило. Ужас, да и только.

— Влюбилась, дорогуша. Слишком долго осторожничала, ничего хорошего из этого не вышло. Вот и вырвались твои чувства на волю так резко, что теперь самой удивительно. А вообще-то ничего необычного тут нет.

— Но ты-то не вырвалась!

— Даже не знаю почему. Если бы он был решительнее, я бы не выдержала приступа. Но он, такой здоровый, такой смелый, задиристый, со мною был похож… на Билла, представляешь? Скажешь: нет! И он слушается. Такое удовольствие посильнее, чем твои постельные фантазии.

— Это не фантазии, а дурость!

— Ну чего ты злишься, Ленка? Сама виновата, упустила вполне нормального мужика. И деньги у него есть, и симпатичный, и влюбился в тебя, что еще нужно было нашей Елене? Проверять, выведывать, подозревать! Вот и получила, что хотела. Нет бы жить и радоваться, готовиться к вполне обеспеченной жизни, захотелось немного пострадать.

— Замечательно ты рассуждаешь, Светка! — язвительно сказала Лена. — А раньше, когда встречалась с Алом и думала, что он богатый, о моей обеспеченной жизни не думала, да? А говорила!.. Для тебя, мол, стараюсь, для тебя…

— Ну вот и постаралась, нашла тебе отличного парня.

— Слышала бы, что он тут городил, этот отличный парень! — в отчаянии махнула рукой Лена. — Я встречалась с ним из-за денег, я затащила его к себе, соблазнила и бросила, а потом, когда узнала, что он привел меня в чужую квартиру, а сам живет на Кутузовском, решила опять соблазнить его! Таких обидных вещей я никогда не слышала. Как он мог подумать, что я встречаюсь с ним из-за денег?

— Да, вы с ним похожи, — заметила Светлана. — Поразмышляй над своими подозрениями и поймешь его.

— Мои подозрения, между прочим, подтвердились!

— И его — тоже.

— Интересно, каким образом?

— Таким, что ты действительно хотела познакомиться с состоятельным писателем, но не отважилась пойти на встречу, пошла я и тогда действительно старалась только ради тебя.

— Нужно было говорить об этом Максиму, да?

— Конечно. Иначе мы бы все окончательно запутались. А теперь понятно, что же получилось на самом деле.