Поезд жизни на колее судьбы - Александр Шельфский

о чем поговорить, но в данном конкретном случае она сделать этого не могла.

– Антуан, – обратилась она на французском, – помоги моей маме на кухне. Пожалуйста.

– Но я же…, – начал возражать он.

– Я тебе говорила, что она знает французский. Помоги, заодно и пообщаетесь.

– Хорошо.

Антуан встал и пошел на кухню, а отец непрерывно наблюдал за тем, как они общаются на непонятном для него языке.

Когда Антуан подошел к кухне, он чуть замялся. Мама Екатерины стояла к нему спиной и не заметила как он подошел. Он легко ударил в наличник, женщина обернулась и посмотрела на него.

– Salut, – сказал он, входя на кухню, явно нервничая.

– Привет, – ответила она, без какого бы ни было акцента и с улыбкой, – что-то хочешь?

Антуан удивился и чуть шире обычного раскрыл глаза.

– Не нужно ли, – запинаясь начал он, – не нужно ли вам помочь? – и глуповато улыбнулся, перебегая пальцам рук по стене.

– Помочь? Да я все сделала уже – она стала глазами «бегать» вокруг, – бери вот эти тарелки, – она показала на кухонный стол, где стояли две тарелки, – и неси в комнату.

– Хорошо, – он взял тарелки и пошел обратно в комнату.

Он поставил тарелки на стол, в комнате Екатерина разговорила с отцом, но они отвлеклись на вошедшего Антуана.

– Сейчас уже иду! – крикнула мама с кухни.

Через несколько секунд она зашла и они сели за стол.

Первый несколько минут, обычно, при таких встречах проходят в молчаливом приеме пище. Но до того момента, пока кто-то что-то у кого-то не спросит или не попросит. Вот это что-то и спросила мама Екатерины у Антуана.

– А расскажите о себе, Антуан. Чем занимаетесь? Как живете? – попросила она на французском языке, а затем перевела свой вопрос отцу. После каждой реплики на французском, будь то от нее, дочери или Антуана, она переводила отцу на понятный ему язык.

Антуан рассказал все то, что уже слышала Екатерина. О работе, семье, окружении. Он рассказал погружено, явно ему было приятно это делать. Также он рассказывал о себе и ей, также он говорил, рассказывая о Париже и Лионе. Конечно, новость о том, что он совсем не пьет немного смутила родителей, особенно отца, но в общем-то встретили они Антуана в своем доме довольно благосклонно.

– А ваша мама хотела бы посетить наш город, приехать сюда? – спросила мама Екатерины.

– Моя мама? – он облизнул кончиком языка верхнюю губу, – думаю, если когда-нибудь я навсегда приеду сюда или на большее время, чем несколько дней…Она с удовольствием приедет. Было бы время, – он сделал глоток минеральной воды, – она у меня вообще не самый большой любитель путешествовать, но, мне кажется, что смог бы ее уговорить приехать, – он улыбнулся и чуть заметным движением вновь провел по верхней губе языком.

Екатерина обратила внимание на то, пока мама и Антуан продолжили общение, что это не очень нравится ее отцу, что он несколько раз облизал языком свою губу. Он стал смотреть на него с небольшим подозрением. Да, незнакомому человеку этого не заметить, но дочь, которая знает своего отца больше четверти века очень хорошо себе представляет как тот выражает эмоции.

«Вот все же в кого Саша больше похож. Сын с отцом, мама с дочкой больше проводит времени, это логично. Но, что тот что-то подозревает, что этот. Вот мама (она посмотрела на мать и их взгляды встретили – они улыбнулись друг другу, но она не отрывалась от того, что рассказывал Антуан) спокойно и с интересом слушает его, он ей нравится. А мужики мои (она сама себе чуть улыбнулась) все ищут какую-то подоплеку, будто бы хотят, чтобы в нем что-то было не так. Все с ним хорошо! Да, он со своими, иногда отличными от наших, тараканами. Но кто без них? Я понимаю, что отец никуда не выезжал практически и ему трудно понять менталитет другой страны, тем более такой, прямо скажем, своеобразной как Франция. Но я то что-то понимаю и знаю их. Ладно, потом покажу им с Сашей, когда все у меня будет замечательно!»

Думала она обо всем этом без какой-либо злобы, но с небольшой обидой и даже азартом. Ей хотелось показать и доказать, что она давно уже выросла и может все решать сама без советов родителей и старшего брата. Но и признавала, что ворчать ворчат, но ничем не мешают ей. Ничего не делают. Все решает она сама.

Обед, как и последующий чай с тортом, так и прошли в таком ключе. Говорили в основном Антуан и мама Екатерины, несколько слов вставлял отец, и совсем немного она.

От родителей Антуан и Екатерина вышли в начале седьмого и сразу пошли к метро.

– Ну как тебе мои родители? – спросила Екатерина, когда они вышли из парадной и помахали родителям.

– Спасибо, Катрин. Мне все понравилось. Я вижу, что замечательные родители вырастили такую прекрасную дочь.

Антуан сказал общие слова, но ей все равно было приятно.

– Много с мамой общался ты, – с улыбкой сказала она.

– Прекрасная женщина. И она мне многое рассказала о вас, о тебе, и я с ней мог поделиться. С ней очень легко, просто разговаривать. С такими людьми очень люблю общаться, – он даже сильнее сжал руку Екатерины, – а вот с твоим отцом немного не вышел разговор…барьер есть барьер. Все равно, даже если переводить, то тяжелее общаться. Тут либо он должен говорить на французском, либо я на русском. А так…так немного не то. По крайней мере для меня, да и для твоего отца, видимо, тоже.

– Согласна с тобой, – хотя сама она видела отчасти другую причину не очень активного их общения. Но и то, что высказал Антуан бесспорно мешает общению.

– А вообще…мне, честно, очень понравилось. И готовит твоя мама великолепно.

– Передам ей твой комплимент. Я готовлю хуже, – они оба посмеялись, – но тоже, вроде неплохо.

– Я уже убедился в этом вчера, что ты готовишь отлично.

– Спасибо! – она чмокнула его в щеку.

За общением они дошли до метро и поехали домой. Вечер был для них свободен. Для них двоих вечер принадлежал им. И оба знали как его проведут.

– Ну как тебе мужчина Кати? – спросила мама отца, когда мыла посуду, а он сидел на кухне и пил чай.

– Ну…я скажу так – это ее выбор и ей все решать, – после слов он сделал глоток чая.

– Не понравился? – повернула мама голову в сторону стола.

– Да и понравился вроде, и не противен…но вот его поведение…ты заметила как он иногда облизывал в разговоре