Аромат Жасмина (СИ) - Гутовская Ирина

– Я так не думаю… и вообще не об этом говорю… – отстранилась от неё, взглянув пристально. Кое-что из её фраз показалось странным… – Ты с такой уверенностью рассуждаешь о нём… – с озвученной характеристикой полностью согласна, дело не в этом: – Разве тебе известно, какой он? В этом смысле…

– Прости, – подруга посмотрела виновато, скорчив лицо. – Каюсь и признаюсь: проверяла его на «вшивость». Чуть-чуть.

– М-нн… проверяла, значит… – «а Богдан ни полусловом не обмолвился об этом». – Ну и как: понравилось?

Хотела встать со стула, но Карина схватила меня за локоть:

– Сиди и слушай внимательно, не упусти что-нибудь важное. Да, я поступила по-свински, не должна была вести себя вульгарно и вызывающе – за это очень стыдно. Да, пыталась соблазнить твоего мужика разными способами. Да, решила убедиться, что он порядочный человек, а ты не совершаешь ошибку, связавшись с ним. Преследовала единственную цель – уберечь от душевной боли. Второго ублюдка, как Хасанов, не подпустила бы близко. И оно того стоило: можешь не сомневаться – Богдан изменять не будет, принципиальный и надёжный. Кремень! Не повёлся на мои провокации, и на место меня поставил. Любит тебя! Дорожит тобой!

«Она не была бы собой, если бы не применила эти методы» – ничему не удивляюсь.

– Больше ничего не скрываешь? – и ещё раньше догадывалась об этом... Желая доказать свою правоту, подруга способна на многое, из крайности в крайность впадает – для неё не существует норм приличий и границ дозволенного поведения.

– Нет, это всё. Честно, Ась.

– Это произошло в тот вечер, когда вы разыграли «спектакль» для Марата?

– Ага, и просила Богдана не рассказывать, только его ни в чём не вини, это я у тебя – взбалмошная и несерьёзная. Не сердись, пожалуйста. Прости, а? Могу на коленях умолять, если надо… – Карина уже собиралась опуститься на пол.

– Перестань, – остановила её. – Простила-простила, – такой поступок обижает, конечно, не отрицаю… Объективно говоря, нет повода не доверять, и накручивать себя не буду.

– Правда? – она расплылась в счастливой улыбке.

– Давай забудем.

– Аська, какая ты хорошая, понимающая – сокровище! Вы с Богданом – идеальная пара. Вам повезло встретить друг друга.

– Не подлизывайся, – я встала из-за стола. И снова подошла к окну, выглядывая машину моего мужчины.

«Где же он?» – лишь бы ничего не случилось… Надеюсь, у него, действительно, села батарейка телефона, уже едет домой, и нет причин для беспокойств.

– Слушай, – Карина приблизилась и тоже посмотрела на улицу, – в продолжение темы добавлю: секс, разумеется, важен в отношениях, но ведь есть другие варианты удовольствия. В чём проблема? Даже это для вас табу?

– Богдан опасается навредить мне любым неосторожным жестом – и пусть прямо не озвучивал это, по поведению заметно... Трясётся надо мной, пылинки сдувает, холит и лелеет, на руках носит. Скоро обнаглею от его заботы.

– М-м-м, мечта всех женщин… Ты хвастаешься, чтобы я позавидовала?

– Да ну тебя, не об этом я... Хочу сделать ему приятно, – «хотя бы оральными ласками, а он каждый раз останавливает, отказываясь», – приставала к нему… и никак… ей-богу, изнасиловать осталось…

– А это отличная мысль! Устрой своему мужику жаркую ночку! – воскликнула подруга. – Возьми в оборот и не спрашивай. Похоже, реально побаивается. Надо дать понять и показать, что беременность – не болезнь, и для вас существуют доступные способы наслаждения. Что теперь, самоудовлетворением заниматься… Действуй. Не вижу препятствий.

Пока подруга рассуждала, к дому подъехала машина.

– Наконец-то!

Богдан вышел. И не только он…

– О-о… не один… – прокомментировала Карина, удивившись. – Твой отец?

«Сама в шоке».

58

Богдан

– Оригинальная конфигурация, как будто кубы разных форм составили в хаотичном порядке, объединяя всё в общий ансамбль, – Ким Хёнджунович с интересом осмотрелся по сторонам. – Дом выглядит необычно и футуристично.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Построен по индивидуальному заказу, проект разработал и реализовал мой друг – архитектор. Прошу вас, – пригласил его жестом следовать за мной.

– И охрана есть… Зачем? До сих пор боишься чего-то? – уточнил он с нескрываемой тревогой.

– Нет. Первоначальные причины не в этом: я переехал сюда относительно недавно, одно время в коттеджном посёлке происходили кражи и поджоги, пока тех людей не поймали. Так спокойнее, когда есть, кому присмотреть за имуществом, особенно в моё отсутствие, а сейчас, разумеется, ещё обеспечить безопасность Жасмин, на всякий случай – подстраховаться не мешает, – не жду очередных «сюрпризов» и подвохов, но лучше всё держать под контролем и не дёргаться по пустякам, от каждого внезапного звонка или шороха.

– Значит, теперь она будет жить здесь... На холостяцкую берлогу совсем не похоже, – Ким Хёнджунович улыбнулся и тут же задал провокационный вопрос: – Готовился к кардинальным переменам? Собирался создать семью?

– У меня нет обязательств перед другой женщиной – если вы об этом спрашиваете. Последние отношения закончились несколько месяцев назад, и до появления Жасмин в моей жизни я был уже свободен, а интрижек параллельно не имел.

– Пойми правильно, я не против тебя, волнуюсь за будущее дочери – быстро переключиться с мужчины на мужчину, особенно после болезненного брака длиною в семнадцать лет… ну-у… даже не знаю, что и сказать… – он пожал плечами.

– И это хорошо, раз вас заботят такие моменты. Уважаю ваше мнение. Больше удивило бы, если бы вы промолчали, – как и было, когда познакомился с ним. – Поверьте, мой отец озвучивал ту же самую мысль. Могу вам лишь пообещать: рядом со мной Жасмин будет счастлива, ни в чём нуждаться не будет, навсегда забудет о случившемся ужасе.

– Она и так счастлива, мечтала о ребёнке – для неё нет ничего важнее и желаннее, чем материнство. Ещё бы Жанна переосмыслила своё поведение и осознала ошибки, пока ей сложно принять существующую правду – то, каким чудовищем оказался Марат… – вздохнул и добавил. – Возможно, ты думаешь иначе, но мы, действительно, находились в неведении и неизвестности касаемо всего. Впрочем, в твоих словах есть бесспорная истина: наша вина очевидна – пустили ситуацию на самотёк, не вникали глубже, ничего не замечали и, да, считали, что дочь удачно вышла замуж, меряя всё материальными благами… в деньгах никогда не купались, жили скромно, поэтому…

– Доказывать кому-то что-то – не вижу смысла, – лучше сразу предупредить, чтобы не возникало кривотолков, – а если ваша жена не хочет идти на контакт, заткнуть гонор и гордость, признать неправоту, откровенно поговорить и, наконец, попросить прощения – я не буду настаивать и пытаться переубедить её в обратном. Но и препятствовать, если вдруг одумается – тоже не стану. Выводы пусть самостоятельно делает. По поступкам судить надо.

– Согласен, – он кивнул в ответ, – и спасибо тебе за отзывчивость и неравнодушие. Выслушал и не прогнал.

Я открыл дверь и пропустил его вперёд:

– Проходите.

Именно за этим Ким Хёнджунович обратился ко мне – навестить дочь. Пообщавшись с ним, узнав поближе, не нашёл ни единого повода отказать в этой встрече и, не откладывая в долгий ящик, предложил поехать к нам домой.

Неплохой он человек, характер только слишком мягкий для мужчины, не хватает ему твёрдости и жёсткости (в правильном понимании) – внутреннего стержня, хотя решился на разговор, пошёл против мнения жены – и это не может не радовать. Значит – не всё потеряно. И пусть в этом возрасте люди не меняются, а сверх имеющихся качеств надеяться на что-то не стоит, главное – первый шаг сделан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну а Жанна Глебовна…

Вряд ли тут уместны какие-либо комментарии: как поступать – личный выбор каждого, учить уму-разуму поздно, и за это я ответственности не несу. И, повторюсь, если она пересмотрит свою позицию, готов пойти на уступки и примирение – ради Жасмин.