Дом Цепей (litres) - Стивен Эриксон

Он очнулся от ударов молотка, которые раздавались уже у его правой стопы. Сквозь рокочущие волны боли урид расслышал голос Торвальда:

— …тяжёлый, Карса. Придётся тебе совершить невозможное. Придётся самому туда взобраться. А значит, перевернуться, встать на четвереньки. Подняться. Пойти… ох, Худов дух, ты прав, придётся мне придумать что-то другое. И ни крошки еды на этом растреклятом корабле. — Раздался громкий треск, а затем шорох уползающей вниз цепи. — Ну вот, ты свободен. Не беспокойся, верёвки я перевязал, так что ты не утонешь. Ты свободен. Ну? Каково это? Ладно, не важно — я тебя снова спрошу через пару дней. Но всё равно — ты свободен, Карса. Я ведь обещал, а? И пусть никто не говорит, что Торвальд Ном не держит данного… хм, ну, пусть никто не говорит, что Торвальд Ном боится делать что-то впервые.

— Слишком много болтаешь, — проворчал Карса.

— Ага, слишком. Ты бы хоть попробовал пошевелиться.

— Пробую.

— Согни правую руку.

— Пытаюсь.

— Помочь тебе?

— Только медленно. Если я потеряю сознание, не останавливайся. И другую руку тоже согни. И ноги.

Карса успел почувствовать, как нижеземец ухватил его за правую руку — у запястья и повыше локтя, — а затем теблора вновь окутала милосердная тьма.

Когда он опять пришёл в себя, под головой у Карсы оказался узел мокрой ткани, а сам урид лежал на боку так, что руки и ноги его были согнуты. Все мускулы, все суставы налились глухой болью, которая, впрочем, казалась почему-то отдалённой. Карса медленно поднял голову.

Теблор по-прежнему находился на плоту. Канаты, привязанные к носу ладьи, не позволили ему затонуть. Торвальда Нома нигде не было видно.

— Я призываю силу крови теблоров, — прошептал Карса. — Вся кровь в моих жилах пусть ныне исцелит меня, даст мне силы. Я свободен. Я не сдался. Остался воином. Остался…

Урид попытался шевельнуть руками. Вспышки боли — острые, но терпеть можно. Он попробовал вытянуть ноги, задохнулся от боли в бёдрах. На миг его одолело головокружение, словно сейчас теблор вновь потеряет сознание… но слабость миновала.

Карса попытался встать на четвереньки. Любое напряжение становилось пыткой для мышц, но урид не сдавался. Пот градом катился по рукам и ногам. Всё тело сотрясали волны дрожи. Крепко зажмурившись, Карса продолжал бороться.

Он не представлял себе, сколько прошло времени, но затем вдруг обнаружил, что сидит. Сидит, переместив весь свой вес на пятки, а боль уходит. Теблор поднял руки, поразился и ужаснулся тому, какими неуклюжими и тонкими они стали.

Отдыхая, Карса огляделся по сторонам. Разбитые корабли остались на своих местах, обломки и мусор сложились между ними в своего рода мостки. С редких уцелевших мачт саванами свисали обрывки парусов. Нос ладьи рядом с уридом украшали резные панели с изображением сражения. Длиннорукие и длинноногие фигуры стояли в челнах, похожих на чёрные ладьи вокруг. Однако враги их, судя по всему, не были теми же, с кем прежним владельцам корабля пришлось схватиться здесь. Противники на барельефе стояли в лодках поменьше и пониже, чем ладьи нападавших. Эти воины были очень похожи на теблоров, толсторукие, мускулистые, хотя ростом казались ниже своих недругов.

Движение в воде — блестящая чёрная спина с острым плавником вырвалась на поверхность и тут же вновь скрылась под волнами. И сразу же возникли другие: вода между кораблями закипела. Видно, в этом море всё же была жизнь, и сейчас она вышла на охоту.

Плот под Карсой дёрнулся, так что теблор потерял равновесие. Левая рука вылетела вперёд, чтобы принять на себя его вес, когда великан начал заваливаться. Тяжкий удар, мучительная боль — но рука выдержала.

Урид заметил, что рядом с плотом всплыл раздутый труп, затем из воды вынырнула чёрная тварь, распахнула широкую, беззубую пасть — и проглотила тело целиком. За острым усом мигнул маленький серый глаз, и гигантская рыба пронеслась мимо. Глаз продолжал следить за теблором, а потом чёрное создание ушло под воду.

Карса не успел толком разглядеть труп и не мог сказать, насколько тело совпадало по размерам с теблорским или нижеземским. Но чётко понял одно: эта рыба способна проглотить урида Карсу так же легко, как и Торвальда Нома.

Нужно встать. И потом — взобраться на борт.

Он заметил, как рядом с другим кораблём мелькнула ещё одна чёрная спина, и мысленно добавил: и быстро.

Карса услышал сверху шаги, затем у планширя на носу ладьи возник Торвальд Ном.

— Нам нужно… ох, благослови тебя Беру, Карса! Встать можешь? Выбора у тебя нет — сомы здесь не меньше акул и, скорее всего, ничуть не добрее. Вон один — прямо за тобой показался — он круги нарезает, знает, что ты здесь! Вставай! Хватайся за верёвки!

Кивнув, Карса потянулся к ближайшему канату.

Вода вдруг взорвалась у него за спиной. Плот содрогнулся, доски с хрустом переломились — и, не оборачиваясь, Карса понял, что огромная рыбина только что вынырнула и всем телом обрушилась на многострадальное днище повозки, разломив его напополам.

Но ладонь теблора уже сжала верёвку. Он ухватился покрепче, а плот вдруг ушёл из-под ног, вода поднялась до бёдер. Карса вцепился в тот же канат и другой рукой.

— Уругал! Узри!

Урид поджал ноги над вспенившейся водой, а затем, перехватывая канат руками, полез вверх. Верёвка сорвалась с обломков плота, ударила теблора о борт ладьи. Он удара он крякнул, но хватки не ослабил.

— Карса! Ноги!

Теблор взглянул вниз — и увидел лишь огромную, неимоверно широко распахнутую пасть.

Даруджиец схватил его за запястья. Завопив от боли в плечах и бёдрах, Карса подтянулся одним отчаянным рывком.

Пасть захлопнулась, подняв облако белёсых брызг.

Некоторое время Карса неуклюже барахтался, молотя коленями по планширю, затем всё же сумел перевалиться через борт и с глухим стуком растянулся на палубе.

Торвальд продолжал орать, поэтому теблор заставил себя перевернуться — и увидел, что даруджиец пытается поднять что-то вроде гарпуна. Маловразумительные вопли Торвальда, кажется, касались какого-то «линя». Карса огляделся, заметил, что к концу гарпуна привязана тонкая верёвка, сложенная бухтой совсем рядом с теблором. Застонав, урид подполз к ней. Нашёл конец, потянул его к носу.

Карса подтянулся, обернул линь вокруг носа — раз, другой, — а затем услышал громкие проклятья Торвальда, а верёвка начала быстро разматываться. Карса набросил ещё одну петлю и закрепил неким подобием полуштыка.[2]

Он не верил, что тонкая верёвка выдержит. Пригнулся, когда последняя петля вырвалась у него из рук, а линь со звоном натянулся.