Попаданка в царство фейри (СИ) - Иванова Инесса

В эти мгновения я стала частью этой земли, и налитые колосья, смотрящие сверху вниз, одобрительно покачивали головами.

«Останься с нами, — еле слышно шептали они. — Прими нашу судьбу. Нашу любовь…»

Шёпот раздражал и отвлекал, поэтому я поспешила согласиться. Формально, не понимая и не желая думать.

И они замолчали, оставив нас с Кайденом наедине друг с другом и нахлынувшим всеобъемлющим чувством, которое было больше и сильнее даже песнопений, пронизывающих Фейвильд.

Глава 16

— Это правда? — спросила я, когда мы, обессиленные, лежали рядом, сплетя руки и касаясь друга не только телами, но и душами.

— То, что я люблю тебя? — ответил Кайден таким тоном, будто обвинял в этом. — Удивительно, но это так. Не спрашивай, почему я удивлён, Дивона. Никогда не думал, что полюблю не просто человека, а ту, которая вначале вызывала лишь раздражение.

Я попыталась обидеться, но он притянул меня к себе и провёл рукой по обнажённой спине, гнев прошёл стороной, как далёкая гроза.

— Мы с вами очень разные. Сама заметила. Вы не понимаете нас, считая чудовищами, а мы вас. Ведь люди глухие и безразличные ко всему, что не входит в узкий круг их интересов. Но ты… заставила меня думать, что все разные. И мы, и вы.

— Жалеешь, что так получилось? — я приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.

— Мы никогда ни о чём ни жалеем. Тем более о таком, — спокойно выдержал мой взгляд Кайден. И внезапно одним движением перевернул на спину, заслонив собой небо: — Я не спрашиваю тебя сейчас, хочешь ли ты остаться. Время для подобного вопроса не настало. Но пока ты здесь, никуда больше не отпущу. В этом мире ты будешь только моей.

И нежно коснулся поцелуем моего рта, чтобы, не дожидаясь ответа, спустился ниже.

В итоге, когда мы покинули пшеничное поле, наступила глубокая ночь.

— Ты так и не сказала, что сама думаешь обо мне? — спросил Кайден, глядя в сторону.

— То же самое, что и ты обо мне, — я опустила голову и посмотрела на свои руки, в которых держала поднятый с земли колос. Он был огромным, величиной с предплечье взрослого человека, а каждое зерно с кулак. — Я боюсь за тебя.

Остановившись, я посмотрела на мужа исподлобья, еле сдерживая слёзы.

— Ну ты чего? — улыбнулся он, обнимая. — Всё самое страшное уже позади. Коллекцию холодного железа я королю доставлю, а с Нариной разберусь.

— Но ты ведь помог ей, взяв от родителей в свой дом? — спросила я, задрожав, хотя конец лета был настолько жарким, будто осень решила не приходить. Ламмас или Лугнасад — месяц, который продлится до двадцать первого сентября, когда в день осеннего равноденствия в права вступит следующий этап Колеса Года, Мабон.

— Удивительно, что она проболталась о своих планах тебе. Вероятно, думала, что расправится с тобой раньше, чем ты сможешь рассказать обо всём мне. С прошлыми жёнами мы почти не разговаривали, — Кайден гладил меня по спине и смотрел вдаль.

— Почему же она даже не попыталась? — спросила я. Нарина недолюбливала меня, но никогда не делала попыток сблизиться, чего вполне можно было ожидать от вероятной убийцы.

— Скорее всего она подсылала к девушкам верную ей дриаду, которая и делала так, как учила её хозяйка. Например, чтобы жертва находилась в нужном месте в нужное время.

Я вспомнила, как она была удивлена, что вместе со мной прибыли Асцелина и Фолкор. Видимо, испугалась или подумала, что Кайден начал что-то подозревать. Поэтому и со мной разоткровеничалась, чтобы отвести от себя подозрения.

Мы замолчали, размышляя каждый о своём, и отправились дальше. Вдалеке уже показались ворота Тары, чьи красные камни сверкали в темноте даже с расстояния не меньше двухсот шагов, словно сокровища Али-Бабы.

— И всё же почему Нарина не попыталась убить меня? — не унималась я, радуясь, что Кайден больше не спрашивает о чувствах к нему. Я сама не могла разобраться в них до конца, но очень подозревала, что втюрилась по уши. Поэтому начала ревновать мужа к Леприке. И не знала, что с этим делать и как спросить.

— Потому что тобой заинтересовался Одхан. Он ведь не просто друид, а друг Верховного, приставленный, чтобы следить за мной. Я ведь часто посещаю мир за Чертой, — улыбнулся Кайден, — а друиды ратуют за то, чтобы запретить переходы. Так что я под присмотром. Нарина, как и все, опасается тех, кто одним дыханием ветра может лишить разума или приказать миру свести предателя с ума. И потом, она понимала, куда мы отправляемся. И знала о готовящейся ловушке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Всё вроде было логично, и в тоже время я никак не могла понять, почему Кайден так спокоен. И существует ли у фейри полиция или тюрьмы? Как вообще они обходятся с такими, как Нарина?

— Друиды судят. А те, чьё Умение — видеть правду, им помогают, — ответил муж и поцеловал меня в висок. — Не забивай голову. Нарина пока не должна знать, что мы подозреваем её. Хотя, возможно, в Таре мы её уже не застанем. В любом случае будем вести себя так, будто подозреваем Леприку, хорошо?

Я пообещала и тяжело вздохнула, что не укрылось от фейри.

— Что такое? — спросил он, поворачиваясь и двумя пальцами взяв меня за подбородок, чтобы заставить смотреть ему в глаза. — Спрашивай.

— Ты и Леприке говорил такие слова, как мне сегодня?

— Говорил, — ответил муж, и я ощутила горечь и жжение в груди, будто меня проткнули ножом. Или холодным железом, как говорят фейри. — И не врал. Мы вообще не врём, но больше не скажу. Наши чувства угасли раньше, чем мы смогли это признать.

— По ней не заметно, — усмехнулась я, не поднимая глаз.

— Леприка цепляется за меня, потому что хочет быть представленной королевскому двору, — получила я ответ, который устраивал всех. И чувствовала, что Кайден верит в него, а вот про себя такого сказать не могла.

Поэтому решила спросить Одхана. Он наверняка знает способ выяснить правду о чувствах других. И раз уж у нас с друидом образовалось столь тесное сотрудничество, не откажется сообщить о нём мне.

— И ты будешь продолжать делить с ней постель? Может, и мне поступить так же? Найти кого-нибудь для одиноких ночей? — к глазам подступили слёзы. Я понимала, что несу чушь, но не могла остановиться.

— Уже нашла, Дивона. Твои ночи больше не будут одинокими. И даже если решишь вернуться, я найду тебя за Чертой, — произнёс Кайден, глядя мне в глаза. И я снова забыла свои печали, ненадолго растворившись в объятиях мужа. А незнакомые звёзды на чужом небосклоне одобрительно подмигивали мне, обещая, что всё как-нибудь образуется.

***

Гилмор отворил нам ворота и так сердечно поприветствовал меня, будто уже не ожидал увидеть, но был рад, что я вернулась.

Кайден проводил меня до спальни, у порога которой поцеловал ещё раз, но уже не страстно, а с оттенком нежной грусти.

— Спокойной ночи, Дивона, — улыбнулся он, потрепав меня по щеке, и, не дожидаясь ответа, повернулся спиной и направился к лестнице, ведущей на первый этаж.

Я проводила его взглядом и зашла в комнату. Казалось, что я отсутствовала больше месяца, настолько нехитрая обстановка спальни стала чужой и обезличенной. В этой комнате не было ничего, что говорило бы обо мне, как о личности. Да и в этом мире я чувствовала себя недостаточно хорошей и искусной.

Это там, за Чертой, я сумела выжить, находясь в полной власти тех, кто превосходил меня по силам, а здесь не могу даже забеременеть. Не то чтобы это сейчас было актуально, но тем не менее мне надоело чувствовать себя неполноценной и всё время стараться дотянуться до каких-то несвойственных человеку высот.

Я присела на кровать и задумчиво уставилась в одну точку. Поцелуи ещё горели на щеках, а внизу живота разлилась привычная после соития тяжесть, от которой хорошо помогала тёплая вода.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я позвонила в колокольчик, прикрепленный атласным шнуром к изголовью кровати, и уже через пару минут вошла Асцелина.

— Приготовь купальню, пожалуйста!

Дриада так обрадовалась и побежала исполнять просьбу с такой готовностью, будто я сообщила, что отсыплю ей золота или выдам замуж за знатного фейри.