Магиня - Дмитрий Федотов

— И вот вчера, — продолжала свою странную и печальную повесть Светлана, прильнув ко мне всем телом, обняв одной рукой за шею и поглаживая как-то по-особенному мочку моего уха, отчего по телу пробегали горячие волны и мужское естество мое отказывалось подчиняться рассудку, — я возвращалась домой примерно в шесть часов вечера, и вдруг увидела Энни, выходящую из моей квартиры с какой-то незнакомой молодой женщиной! Я едва успела отскочить обратно за угол и спрятаться в нише мусоропровода. Я испугалась, правда! Подумала, что они приходили за мной, чтобы снова поиздеваться или изнасиловать…

— А откуда у Энни ключ от твоей квартиры? — спросил я, почти естественно прикасаясь губами к коже у Светланы за ушком и чувствуя ответное движение ее тела.

— В том-то и дело, что я ей ключа не давала! — она округлила свои большие фиалковые глаза и выпрямилась, при этом пальцы ее будто невзначай забрались в волосы у меня на затылке и принялись легонько поглаживать и массировать кожу. — И эту женщину я раньше никогда не видела!

— Как она выглядела? — мне удалось немного стряхнуть сладострастное напряжение и взять под контроль желания тела. Теперь ласки были приятны, но и только, и не мешали думать и соображать.

— Молодая, лет тридцать, — медленно начала вспоминать Светлана, — высокая, одного роста с Энни, темные пышные волосы, черты лица я плохо разглядела… красивая, но скулы, по-моему, широковаты… Одета была в такой же как у Энни светлый плащ и полусапожки… Все.

— Ты в квартиру заходила потом? — я снова был собран и готов к действию.

— Нет! Что ты?! — испугалась Светлана и прекратила свои провокации, видимо, почувствовав изменения в моем настроении. — Я убежала оттуда, как только они ушли, и на такси уехала к тетке в Академгородок. Там и ночевала. А сегодня решилась попросить Мишу помочь, и вот пришел ты!

— Все праильна, — подал наконец голос Сильвер, но язык уже совсем не слушался его, так как за это время «добрый еврей» успел «уговорить» всю бутылку джина. — Щас Кот пойдет с тобой и выпуси-ит кишки обеим б…дям!

— Гут гецухт, кэп! Отдыхай, — я деликатно спустил с колен роковую красотку и поднялся. — А мы с Персиком прогуляемся и посмотрим, что делается в ее квартире. О’кей?

— Зеер гут! Тока верни моего пупсика в цельности и престранности… — он не договорил и захрапел, уронив лохматую голову себе на грудь.

На моей верной «двадцатке» мы добрались до дома Светланы всего за четверть часа. Это был стандартный «монолит» в новом, элитном микрорайоне города, окруженном с трех сторон естественным сосновым лесопарком, но, разумеется, чистым, ухоженным и с биотуалетами на каждом перекрестке пешеходных дорожек. Поднявшись на лифте на восьмой этаж, мы осторожно, стараясь не шуметь, подошли к обшитой деревянными «под ясень» панелями двери с обычным механическим замком «Медведь», который, по уверениям криминалистов, до сих пор не удалось открыть ни одному вору, а вот Энни-Шоколадке с ее таинственной «подругой» посчастливилось.

Я отобрал у Светланы ключ и, отперев дверь, толкнул ее рукой. Полутемная прихожая, а также длинный коридор за ней, оказались как на ладони. Я вошел первым, заглянул налево, в кухню, потом прошел на цыпочках по коридору до приоткрытой двери гостиной, и наконец остановился перед входом в спальню. Светлана быстренько перебежала ко мне, снова прижалась сбоку всем телом, и тогда я нажал на ручку двери.

Ничего не случилось, квартира оказалась пустой. Никаких следов постороннего присутствия мы не обнаружили. А когда осознали это, давившее на обоих нервное напряжение спало, и мы естественным образом оказались в объятиях друг друга на широкой и низкой софе посреди спальни.

Лишь часа через два мы наконец смогли встать и, по-прежнему не разжимая объятий, нагишом отправились на кухню — желудки обоих настойчиво требовали восполнения потраченных калорий. Там нам все-таки пришлось разъединиться, Светлана принялась хлопотать у плиты, а я от нечего делать прошел в гостиную, потому как заметил там при осмотре стойку с музыкальным центром. Выбрав диск с записью Яны Барышевской, восходящей звезды отечественной эстрады, я вставил его в «сидюк» и тут краем глаза заметил в кресле странный пестрый предмет, наполовину скрытый подлокотником.

Все еще не разобрав, что это, я подошел поближе и увидел… куклу! Несколько мгновений я не мог понять, что так меня в ней удивило, а потом, осознав, остолбенел. Странная кукла была как две капли воды похожа на Светлану Величко! Словно кто-то буквально скопировал женщину, вплоть до крохотной родинки на границе пушистого треугольничка внизу живота и пигментного пятнышка в виде сердца под правой ключицей. Заворожено я поднял куклу, оказавшуюся чересчур тяжелой для своих размеров, из кресла, и у меня тут же возникло знакомое ощущение ледяного сквозняка в затылке — «ветер смерти»! Одновременно с ним появилось не менее удивительное и зловеще-омерзительное чувство, что кукла живая. Я как бы раздвоился. Одна моя половина, загипнотизированная немигающим взглядом фиалковых глаз жуткого создания, покорно готовилась к чему-то, еще более ужасному и непонятному, что вот-вот должно было произойти, а другая, ясная, собранная и решительная требовала от первой: «Очнись! Не смей раскисать!»

И не знаю, чем бы все закончилось, но к реальности меня вернул дикий, душераздирающий вопль Светланы, вошедшей в этот момент в комнату. Я немедленно отшвырнул куклу в дальний угол и протянул руки к прижавшейся от ужаса к косяку девушке. Она тут же бросилась ко мне и буквально повисла на шее, рыдая и бормоча что-то неразборчивое. Раздвоение мое тут же прекратилось, я прижал к себе теплое вздрагивающее тело, погладил Светлану по волосам и сказал слегка осипшим голосом:

— Пойдем, Персик! Все в порядке. Ничего страшного, это просто чья-то неудачная шутка. Разберемся…

Глава 3

…В парке было пусто и тихо. Мир словно лишился всех красок, став черно-белым. Мертвенное сияние редких сутулых фонарей вдоль иссохших сиренью аллей лишь слегка осветляло клочкастую пакость, заполонившую все вокруг. Отсыревшие линялые скамейки сиротливо жались к черным кустам когда-то живой изгороди, а в ее скрюченных лапах запутались комья тумана.

Парапет разоренного фонтана тоже набух и поблек, пришлось подложить под себя толстый номер «Вестника». Я ждал. Неуютное состояние раздвоенности — участие в действии и стороннее наблюдение — ни на миг не отпускало. Я знал, что сейчас что-то произойдет, но не знал, что именно. В таких случаях всегда выручает сигарета.