Серебряный блеск Лысой горы - Суннатулла Анарбаев

— Извините, я не допрашивал вас, — пробормотал Мансур, покраснев до ушей. — Стыдно, понимаете, когда жена учится в институте, а муж никак не может поступить.

— А ты не стыдись этого, стыдись, что целый год болтаешься без дела. Ты же в этом году опять ездил поступать и опять не поступил. Значит, плохо готовился. При чем тут колхоз? Вот теперь женился. Раньше твои отец и мать думали только о тебе. А теперь тянут лямку за вас двоих. Так до каких пор родители будут вас кормить, обувать, одевать? Если вдруг тебе захочется купить жене флакон одеколону, ты придешь к отцу и будешь просить: «Дайте денег, хочу вашей невестке подарочек купить»? Смотри, если твоя жена учится, пусть себе учится. А ты работай. Помогай жене, обзаводись хозяйством. Как жена окончит, начнет работать, ты будешь учиться. Пусть она помогает. Или же поступай на заочное отделение: работай и учись. Тогда попросишь справку или характеристику — дадим с удовольствием. Даже сами пошлем в вуз, который выберешь, сами будем выплачивать тебе стипендию. Понял?

Красный как свекла, Мансур кивнул.

— Так еще кому нужна справка?

Все молчали.

— Тогда говорите, кто какую специальность хочет получить в колхозе?

— Я хочу стать шофером! — заявил один паренек. — Джалил-ака немного научил водить...

— Хорошо. Поговорю в гараже. Оформят тебя учеником.

— А как изучу как следует машину, пошлете в автомобильно-строительный институт, ладно?

— Непременно. У нас в колхозе должен быть свой инженер. Мансур, а ты кем хотел бы работать? Как насчет скота? Любишь?

— Мансур любит молочко, — сказал кто-то.

Все дружно захохотали.

— Я вместе с отцом пас овец...

— Хорошо. Мне как раз нужен грамотный парень, который знает животноводство. Будешь работать лаборантом. Научу, как готовить и пользоваться СЖК — сывороткой жеребой кобылы.

Мансур оживился.

— Ладно...

— А еще Мансур-ака на рубабе хорошо играет, — вставила одна из девушек. — В школе в кружке участвовал.

— Эх, ты! Да у тебя, оказывается, есть специальность — за душу брать людей, а ты дуешься! — пошутил Шербек. — Послушай, собери всех желающих, да и девушек не забудь. Организуйте в колхозе музыкальный кружок. Вон клуб свободен. С сегодняшнего дня он в вашем распоряжении. После работы собирайтесь, репетируйте. Еще у кого что есть?

Девушки молчали, поэтому он спросил:

— Коров доить умеете?

Розовощекая, как яблоко, девушка переглянулась с подружками и сказала:

— Дома я сама доила корову.

— И я! — крикнула другая и от смущения закрыла лицо руками.

— Вы двое идите в коровник, представьтесь Зиядахон-апа. Остальные — в колхозный сад. Виноград умеете собирать?

— Умеем!

— А гонять воробьев?

— Умеем! — засмеялись девушки.

— Ну, тогда желаю успеха. Если что будет нужно или заметите непорядок, не стесняйтесь, заходите прямо ко мне. Будем работать сообща, договорились?

— Договорились!

Как только девушки вышли, появилась Мухаббат. Шербеку сразу вспомнилась тоскливая песня Кузыбая:

Мелкие-премелкие речки,Позевывающие годовалые жеребята,Полетевшие вниз соколята,Поклон передайте возлюбленной моей...

Женщина почувствовала пристальный взгляд Шербека, кокетливо улыбнулась.

— Вызывали меня, Шер-ака?

Мурашки прошли по телу Шербека. Так его называла лишь Нигора. На секунду он растерялся и выпалил:

— Я привез вам привет от Кузыбая.

— Дай бог ему здоровья, так и передайте.

В ее голосе Шербек почувствовал насмешку.

«Так тебе и надо! — мысленно сказал он себе. — Разве с этого надо начинать разговор».

— Для этого вы меня и вызвали? — растягивая слова, спросила женщина, словно уловив его мысли.

— Извините, сестренка...

— Меня зовут Мухаббат[36]. Как же это: живем в одном кишлаке, а вы не знаете моего имени? — игриво сказала она, покусывая влажные губы.

— Извините, Мухаббатхон... Садитесь, пожалуйста...

Мухаббат неохотно присела на краешек стула: ей было приятнее стоять у двери, показывая свою стройную фигурку. Шербек усмехнулся, а про себя подумал: «Эх, председатель, как бы не потерять тебе головы».

— Мухаббат, вы видели молодежь, которая сейчас вышла отсюда? Эти девушки и парни, как и вы, окончили среднюю школу. Хорошие ребята. Попросил их помочь колхозу — они с радостью согласились...

— Я не из таких, Шер-ака, — сказала Мухаббат, приятно сморщив носик. — В современных фильмах тех, кто сбивается с пути, вызывают и раз и два, и все советуют, а уже потом они исправляются. Так и вы еще много раз будете мне советовать. Возможно, после этого я соглашусь...

«Ну и орешек, и зачем только я ее вызвал!» — с досадой подумал Шербек.

В этот момент распахнулась дверь, и вошла Якутой.

— Кажется, я не вовремя? — ядовито сказала она, покосившись на Мухаббат.

— Нет, как раз вовремя. Садитесь, — сказал Шербек, пытаясь подавить чувство неприязни к этой женщине.

Тем временем Мухаббат тихонько выскользнула из комнаты.

— Заняли свои апартаменты, товарищ председатель?

Шербек пропустил мимо ушей эту колкость и постарался говорить спокойно:

— Сейчас все трудоспособные люди в поле, и вам, как всем, следовало бы работать. Вот, например... — Он собирался предложить ей работать продавцом в молочном ларьке, который намечали открыть в поселке шахтеров, но Якутой не дала ему закончить.

— Разве я просила подыскать мне работу? Что у меня, семеро по лавкам лежат? Проживу как-нибудь и без работы!

— До сих пор принцип «кто не работает, тот не ест» не потерял свою силу.

— Ну, а если я перееду из Аксая, избавлюсь от вас?

— Нет, не избавитесь. И там найдутся такие, как я. Они, указывая на вас, будут говорить: «Эй люди, поглядите! Эта ханум не работает, а ест. Откуда, интересно, она берет?»

— В свое время мой муж работал не покладая рук! А в результате что? Вместо спасибо лишь проклятие. Бросили муху в наш обед! Что вам еще нужно от нас? Оставьте нас в покое! Эй, спасите от Шербека, караул! — Якутой, сидя на стуле, стала визжать, хлопая себя по коленям.

Шербек растерялся, кинулся наливать воду из графина. Дверь отворилась, и на пороге появились старик сторож, Саидгази, Джалил. Шербек замер со стаканом в руке. Поставил стакан на место. Рассердился на себя. Что это он испугался шума базарной бабы!

— Не трогайте ее, пусть орет! — остановил он пытавшихся успокоить Якутой.

Как только он сказал это, Якутой умолкла.

— Идите домой. Придете в себя, тогда и поговорим, — сказал Шербек.

Когда Якутой вышла, сторож покачал головой: «Ну и баба!»

— Специально придуманная провокация, — проговорил Саидгази серьезно. — Хотела перед народом подорвать ваш авторитет.

— Не паникуйте, — сказал Шербек, стараясь не выдать ярости, застрявшей в горле.

Настроение его было испорчено: две неудачи в одно утро.

Глава восьмая

Джалил вышел из амбара и увидел, что председатель пристально разглядывает его машину.

— Куда путь держишь?

— В коровник, а оттуда проеду на Кызилжар. Везу коровам и свиньям соль, отруби.

— Не возражаешь, если поеду с тобой?

— Наоборот, что вы! — Джалил обрадовался, что председатель не брезгует его «старой телегой». Побежал к кабине, сел за руль. Хотел завести мотор, но зажигание не включилось. Отерев рукавом синего халата пот со лба, попросил: — Шербек-ака, нажмите ногой на педаль.

Зажигание снова не включилось. Джалил открыл капот старого «газика» и начал ковыряться в нем, но в это время в ворота въехала большая, словно бык, автомашина и начала реветь, чтобы освободили проход. Показалась голова шофера из кабины.

— Убери с дороги свою старую телегу! — Увидев Шербека, шофер смутился. Заглушив мотор, он подошел на помощь Джалилу.

Наконец «газик» тронулся. Глиняные дувалы с нависшими над ними ветвями джиды, гнущимися под тяжестью желто-коричневых плодов, остались позади. Черный пес бросился навстречу машине и побежал рядом с остервенелым лаем, норовя попасть под переднее колесо. Джалил искоса глянул на него, как бы говоря: «Собака, что с нее возьмешь». В это время машина выстрелила, словно из ружья, несколько раз подряд, выкинув клубы голубого дыма. Пес бросился в сторону и шлепнулся, громко визжа, в канаву с водой.

— Дела-то у тебя реактивные! — съязвил Шербек.

— А как же!

— Тормоз в порядке? — При этом Шербек указал на вывеску «Буфет» под огромным развесистым карагачем.

Джалил, поняв намек Шербека, расхохотался.

— Тормоз в порядке. Никак не можете забыть, Шербек-ака? Той привычки давно уж нет.