Империя крови - Ричард Кнаак

Голгрин указал на центр, затем подозвал двух воинов с истертыми топорами. Нагрок взял оружие первым, проверил баланс и отказался от лат. Когда Мариция осмотрела топор, ей захотелось немедленно прыгнуть в воду. Но отступать было поздно, да и прорваться сквозь плотную толпу не представлялось возможным.

Людоеды окружили рисунок — по правилам, если один из поединщиков выходил за линию, его били все желающие, заставляя вернуться к дуэли. С арены мог сойти только победитель.

Оба соперника изучали друг друга, прикидывая слабые места. Помощник Голгрина не зря занимал свое место — он был настоящей горой мускулов.

— Приготовиться! — крикнул Великий Лорд.

Мариция пригнулась, держа топор на отлете.

Огромный людоед расплылся в широкой усмешке, а позади вновь загрохотали барабаны.

Высоко подпрыгнув, Нагрок рванулся к командующей, вызвав восторженный рев. Мариция смогла только блокировать удар, сотрясший ее тело, и, упав на колено, замедлить топор противника у своего черепа.

— Ф'хан, урсув суурт! — шипел людоед. — Ф'хан...

Она чихнула, стараясь хлебнуть воздуха сквозь зловоние, и внезапно пнула Нагрока в колено. Удар не повредил ему, но людоед был вынужден отскочить на пару шагов. Развивая успех, Мариция ударила топором, целя в живот, но Нагрок парировал, зацепив ее плечо ржавым лезвием.

Первая кровь ее... Чья будет последней?

Людоеды оглушительно ревели, смакуя редкое в море зрелище. Мариция уже не видела в толпе Голгрина, да и Нагрок не позволял ей этого сделать.

Они вновь сблизились, но тут людоед отбросил топор и вцепился командующей в горло. Мариция попыталась разжать его руки, но с тем же успехом могла попытаться сдвинуть с места Великую Арену.

— Я сниму с тебя кожу — смеялся Нагрок, — и буду носить каждый день!

Людоеды обожали носить в виде украшения не только кожу, но и черепа, рога и прочие части тел врагов. Минотавры редко перенимали подобную моду. Может, у двух-трех легионеров и лежал дома клыкастый череп, но только как сувенир...

Пальцы Нагрока смыкались все сильнее, но людоед слишком расслабился, и Мариция четко рубанула по волосатой руке. Людоед быстро отскочил, из глубокой раны полилась кровь.

Командующая зашаталась, с наслаждением вдыхая воздух... и от страшного ответного удара топор вылетел из ее рук.

Мариция метнулась за оружием, но топот ног позади предупредил ее, что Нагрок близко. Поняв, что не успевает, командующая резко рванулась обратно и вонзила рог в бедро людоеда.

— Ниа и коджа езаф'хани, урсув суурт! — завизжал помощник Голгрина.

От боли людоед не рассчитал удар и задел Марицию лишь обухом. Челюсть женщины онемела, в голове забили колокола.

Нагрок тяжело хромал — из второй круглой раны текло много крови. Но толпа людоедов немедленно разразилась смехом, посчитав сородича струсившим. Нагрок проревел ответные оскорбления и вновь рванулся к Мариции, выводя топором широкие дуги.

Теперь командующая билась уже уверенно — используя каждое преимущество. Она нашла лицо Голгрина, который, как всегда отрешенно, наблюдал за поединком.

— Падай! — ревел Нагрок. — Падай и избавься от мучений, я обещаю убить тебя быстро!

— Я не чувствую никаких мучений, — солгала командующая. — А как насчет тебя?

— Я Нагрок! А Нагрок это Тот-кто-силен-как-мастарк! Сам Доннаг дал мне имя!

Мариция понимала, почему людоеду досталось такое прозвище, — даже со слабеющей ногой он рвался в бой, как целое стадо мастарков. Но время играло не на ее стороне, поэтому командующая сосредоточилась на правой, поврежденной ноге людоеда. Теперь она наносила удары только в зону ранения, стремясь еще больше ослабить конечность. Мариция даже перемещалась так, чтобы Нагрок шел направо, используя правую же ногу как опорную.

Она тоже получила раны — одну на боку, другую на лодыжке.

Внезапно Нагрок споткнулся и упал на одно колено.

Людоеды удивленно взревели, но нельзя было понять, радовались они за Марицию или осуждали Нагрока. Тот старался подняться, но нога уже почти не слушалась.

Получив шанс, Мариция рубанула противника по груди. Вражеский топор взлетел для защиты... но она сделал ложное движение и ударила в горло. Брызги крови покрыли топорище до самых рук.

Нагрок издал жалобный вой, но, к удивлению Мариции, не собирался умирать. Он стремительно вырвал топор из горла и забросил далеко в толпу. Заливаемый кровью, людоед неуверенно, как кукла, поднимался, делая шаги к командующей. Топор грозно покачивался, чиркая лезвием об палубу.

Вынужденная отступать, Мариция опасно приблизилась к белой линии. За ней людоеды уже махали огромными дубинами. Надвигающийся Нагрок пробовал говорить, но лишь хрипел и скалился от боли, оставляя за собой палубу красной от крови.

Мариция, вновь ощутив зловонное дыхание, подпрыгнула и ударила врага двумя ногами в грудь. Массивный людоед глухо ударился спиной о палубу — рядом упала Мариция, сразу попытавшаяся встать.

Но Нагрок тоже поднимался! Пальцы помощника Голгрина сжались на ноге Мариции и чуть не сломали ее.

— Ниа-ниа и ф'хан и'Бастиони... — шипел он.

— Что? — замерла собиравшаяся нанести смертельный удар Мариция. — Что ты сказал?

Она никак не могла вспомнить, что эти слова означают на языке людоедов, но поняла — речь шла о Бастиане.

Рядом вырос Голгрин:

— Ты выиграла, леди Мариция. Но бой идет до смерти.

— Если...

— Ты опозоришь клан Нагрока, позволив ему умереть от ран как овце. Бей сейчас!

Людоеды вокруг арены уже затянули любимое «ф'хан» на все лады.

Мариции хотелось завершить дуэль, но что сказал людоед? Нагрок приоткрыл залитый кровью глаз:

— ...и'Басти...

Он не смог продолжить. Кривое лезвие свистнуло, полностью отделив голову от туловища. Нагрок рухнул на палубу в мертвой тишине, а Мариция высвободила ногу.

— Ты не должен был этого делать! — сердито посмотрела она на Голгрина.

— Таков путь нашего народа, — ласково ответил тот.

— Но он...

— Лучше выпей воды, — протянул Голгрин Мариции мех с водой.

Она не спорила — не было сил. Мысли кружились в голове: «Нагрок наверняка обманул... Он ничего не мог знать о Бастиане... Но почему вмешался Великий Лорд?»

— Сейчас обыщут вещи Нагрока и вернут тебе кинжал. Ты хорошо сражалась, потомок Хотака.

— Прекрасно...

Она устала, палуба качалась перед глазами, молнией проносилось лицо Голгрина с хищной и напряженной улыбкой. Мех выпал из руки командующей, и она упала в обморок.

Гаэрт

Фарос тонул — темнота поглотила его, а в легких была одна вода. Он знал, что умирает, но продолжал дергаться. Вокруг смыкался лес водорослей, которые хватали его за руки и ноги, утягивая вниз... С каждым мигом их только прибавлялось...