Порошок в зеркалах - Анастасия Эльберг

— Не знала, что Вивиан поет.

— И довольно неплохо. Не то, что я. Мне медведь на ухо наступил.

Алиса рассмеялась.

— А сегодня ты что-нибудь споешь?

— Если буду в настроении. — Ванесса оглядела гостиную. — Этот дом чем-то напоминает мне дом моего отца в Вене. Мы с братом любили сидеть в темном уголке при неверном свете свечей и рассказывать друг другу страшные истории. А потом нас находил отец, и приходилось отправляться спать.

— Так ты приехала из Австрии?

Ванесса потянулась, как сонная кошка, и посмотрела на огонь в камине.

— Да, я родилась в Вене. Отец мой был известным психоаналитиком, последователем профессора Фрейда. Он происходил из древнего графского рода, и, помимо денег, унаследовал фамильный особняк.

— А мать?

— Мать умерла при родах. Если первую беременность, после которой я появилась на свет, она пережила, то рождение Дитриха, моего брата, стало для нее последней каплей. Она была очень слаба и больна от рождения, как большинство женщин-аристократок. Отец остался с двумя детьми. Так и не женился — он слишком сильно ее любил. Приводил домой женщин… но надолго они не задерживались.

Алиса потрепала кисти шали, накинутой на плечи.

— Как ты оказалась здесь? — спросила она.

Ванесса потушила сигарету и села, сложив руки на животе.

— Я решила продолжить семейную традицию и поступила в университет на медицинский факультет. Не в Вене, а в Будапеште. Училась на «отлично», успевала по всем предметам. Печалило меня только то, что у меня не было друзей. Я сама отталкивала от себя людей. Ненавидела свой рост, свой цвет волос, свой цвет кожи, свое тело. Когда мужчины начали обращать на меня внимание, я думала, что они встречаются со мной из жалости. Потом я сама начала знакомиться с мужчинами, и тем самым доказывать себе, что красива, хотя в глубине души ощущала себя последней уродиной. Бессмысленная череда любовных связей, которые не приносили мне удовлетворения. В университете в меня были влюблены все мужчины, а женщины мне завидовали и не хотели общаться. А потом я познакомилась с Карлой.

Доктор Портман закурила в очередной раз и помолчала, разглядывая охваченные огнем поленья за решеткой камина.

— Она преподавала у меня теорию классического психоанализа. Написала десять книг, ее пациентами были самые известные люди Венгрии. Когда я увидела ее впервые, то почувствовала, что у меня на миг остановилось сердце. Она поднялась на кафедру своей обычной стремительной походкой, сильная, уверенная в себе женщина… и такая красивая, что, увидев ее, можно было умереть с улыбкой на губах. Оглядела аудиторию — и наша группа, очень шумная, тут же прекратила разговоры, в аудитории воцарилась тишина. А потом она заговорила. Говорила она долго, изредка прерываясь и давая разрешение на то, чтобы мы задавали вопросы. И, когда она попрощалась и вышла, я долго пыталась стряхнуть с себя ее очарование. Очень долго. Но не смогла. Она была старше меня на двадцать лет, но это не мешало мне мечтать о ней днем и видеть ее во сне ночью. И однажды произошло чудо. Она попросила меня остаться после лекции, пригласила на кофе. Через неделю я позволила ей прикоснуться к себе. Через месяц мы жили вместе.

Алиса вертела в руках бокал с вином и слушала, не перебивая.

— Если у меня спросят, кто сделал меня той, кем я являюсь сейчас, то я, не задумываясь скажу, что это была Карла. В какой-то момент я обнаружила, что мы с ней очень похожи — так почему же она ведет себя как королева мира, да и выглядит таковой, а я чувствую себя серой мышью? Люди вокруг меня не могли понять, что со мной происходит. Я расцветала на глазах. Сменила неказистые брюки и мужские рубашки на юбки, платья и блузки с декольте, кроссовки и ботинки — на туфли на каблуках, изменила прическу, начала пользоваться косметикой. Крутившиеся вокруг меня кавалеры, которые когда-то тешили мое самолюбие, смешили меня — они были ничтожными и жалкими. Потом они начали понимать, что моя планка для них слишком высока, и за мной пытались ухаживать лишь самые упрямые. Но мне не нужны были их ухаживания, ведь у меня была Карла. Она была строгим преподавателем, никогда не выделяла кого-либо из группы, ко всем относилась одинаково. Но я знала ее с другой стороны. Конечно, весь университет был в курсе нашей связи, но меня это не смущало. Думаю, что и ее тоже. Мы были счастливы. До той злополучной ночи, когда я решила прийти вместе с ней на день рождения отца. Ему исполнялось шестьдесят, он устроил пышный бал. Мы с Карлой опоздали, все гости уже были в зале. Мы шли по ковровой дорожке рука об руку, а все смотрели нам вслед, шептались, указывали пальцами. — Ванесса тоже взяла бокал с вином. — Я представила Карлу отцу, он вел себя с ней очень вежливо и всем своим видом старался не показывать своих чувств. Узнать, что его родная дочь предпочитает женщин… да еще на глазах у венских сливок общества! Я уехала рано утром, Карла осталась на день. В обед я узнала, что отца нашли мертвым. Он принял смертельную дозу снотворного. Не оставил ни письма, ни записки. Просто покончил с собой. — Она оставила недокуренную сигарету в пепельнице и пригладила волосы ладонью. — Я получила половину его денег, унаследовала дом, но мне все это было не нужно. Я собрала вещи и уехала, ничего никому не сказав. Около месяца путешествовала по Европе. А потом попала в Мирквуд. Слонялась по улицам, покупала одежду, книги, завтракала в забегаловках. Однажды вечером я вернулась в отель, заказала несколько бутылок шампанского, вылила их в ванну, зажгла свечи и несколько часов лежала, размышляя о своей жизни. И пришла к выводу, что прошлое нужно оставить в прошлом. Я так и не позвонила Карле, и знала, что она вряд ли нашла бы меня. Устроилась на работу в университет, начала читать лекции и заниматься научной работой. Потом подумала, что хочу открыть свою клинику. И незадолго после этого встретила Вивиана.

Алиса вернула бокал на стол.

— Ты не пробовала найти ее? — спросила она.

— Я не вижу в этом смысла. Я уже не тот человек, да и она изменилась. Не хочу разочаровываться.

Услышав звонок в дверь, Ванесса поднялась.

— Ну, вот и наши мужчины. Как раз вовремя. Я голодна!

Роберт поставил на стол в гостиной пакет и с облегчением выдохнул.

— Какого черта в магазине толпа народу? А мы всего-то должны были купить пару бутылок.

Вивиан снял плащ и принялся разматывать шарф.

— Вы не представляете, как я хочу есть. — Он оглядел гостиную. — Тут очень мило. А где бассейн?

Ванесса указала в сторону веранды.

— Там. Они его застеклили, так что можно плавать и зимой. Я бы сама не отказалась от дома с бассейном. Я бы плавала там каждый день!

— Не думаю. Когда у тебя что-то под боком, ты теряешь к этому интерес. Вам помочь с ужином?

Алиса обвела рукой стол.

— Как видишь, все готово. Кто мог знать, что вы опоздаете на час?

— Кто-то хочет заставить нас почувствовать себя виноватыми? — спросил Роберт. — Давай-ка я лучше покажу, что мы купили. — Он взял пакет. — Во-первых, бутылка шампанского. Во-вторых, бутылка вина. В-третьих, отличный ирландский виски. И, в-четвертых — самое главное! — коньяк тридцатилетней выдержки.

— А безалкогольные напитки? — спросила Ванесса удивленно. — Я специально составляла список!

— Вечно ты недовольна. — Роберт кивнул на пакет, который принес Вивиан. — Там. Точно по списку. Отчет закончен, и мы можем сесть за стол? Я, кстати, тоже хочу есть.

Ванесса поставила на стол бокалы и села. Роберт взял бутылку с шампанским, которую уже успел открыть.

— Думаю, до того, как все тут начнут набивать себе живот, нужно сказать пару слов в адрес человека, ради которого мы тут собрались, — сказал он. — А заодно и подарить ему подарок.

— Подарок? — Вивиан взял два наполненных бокала и поставил их рядом с Алисой и Ванессой. — Роберт, я ведь просил!

— Ты, может, и просил, но мы решили, что ты неправ. А поэтому возьми бокал и слушай.

Вивиан кивнул и взял бокал.

— Слушаю, — сказал он.

Роберт положил руки на стол.

— Итак, мы собрались тут для того, чтобы отпраздновать день рождения человека, которого все присутствующие имеют несчастье терпеть не один год. Вивиан, наш дорогой друг, уважаемый коллега и порой совершенно невыносимое существо, мы хотим поздравить тебя с днем рождения и пожелать тебе всего, что ты сам себе желаешь. Нет, не всего плохого, что ты себе обычно желаешь, а всего хорошего. Чтобы женщины тебя хотели сильнее, чем раньше, если это вообще возможно, чтобы ты не старел, а молодел, чтобы ты защитил еще одну диссертацию, чтобы ты женился, чтобы ты купил себе дом, чтобы ты написал еще миллион научных работ и тысячу книг. И чтобы ты продолжал портить всех, кто находится рядом с тобой. Что они понимают? Ты никого не портишь, это до общения с тобой они были испорченными, а после того, как с тобой познакомились, исправились.