Гол-2018 - Дмитрий Рыков

Королёв сосредоточился и начал звать свой организм. Тот, пусть слабо, но откликнулся. Гость посылал из мозга ещё и ещё сигналы. Организм нехотя зашевелился. О Ду Ван перекинул снаряд через головы соперников на свободного Жано, те помчались вслед, грузинский хавбек развернулся и отбросил «круглого» обратно, оставшийся свободным Одуванчик поднял голову, заметил Данилу и выдал ему сильный продольный пас. Защитник Матс Хуммельс пытался помешать, прыгнул на мяч, но только упростил спартаковцу задачу – тот, срикошетив от бутсы, взмыл в воздух, и Ноан, лишь сделав ему шаг навстречу, по сути, не сходя с места, с разворота правой ногой сильно ударил по воротам. Он не метил ни в штанги, ни в перекладину, просто старался бить не слишком высоко, чтобы снаряд не ушёл на трибуны, и по возможности в сторону от вратаря. Получилось, как и задумал – голкипер имел шанс достать, не хватило совсем чуть-чуть, но это «чуть-чуть» оказалось в пользу москвичей – гол.

– Р-р-р-а-а-а-а!.. – зашлись в восторге россияне на стадионе.

Пабло выхватил «пятнистого» из сетки и побежал устанавливать его на центр. Никто не ликовал – надо было быстрей начинать игру, время подходило к концу. Поплёлся на свою половину и Данила.

Когда немцы разыграли мяч, он пошёл обратно к своей точке. Это путешествие туда-сюда далось ему труднее, чем удар по воротам. Вдруг он почувствовал спазмы в желудке.

«Ещё не хватало блевануть на глазах у миллиарда телезрителей», – пронеслась ужасная мысль.

Он с трудом сдержался и встал опять у полукруга штрафной. Рядом помимо личного протеже бывшего тренера бундестим возникли ещё два цербера. Гость закрыл глаза и опять попытался сконцентрироваться. Удалось – он на какое-то время овладел собой.

Шли последние минуты. «Спартак» навалился на чужие ворота и принялся попросту «грузить» на Валерона и такого же высокого Хернандеса. Королёв в штрафную не лез, но, как ни странно, стража от него не отходила. Тут Лунёв, кореец и Паршивлюк затеяли перепасовку у правого угла штрафной, мяч получил грузинский хавбек и бесстрашно пошёл в обводку двоих соперников.

– Жа-а-а-а-а-ано-о! – пронеслось над полем.

Это Королёв с места отпрыгнул от своих охранников на несколько метров. Грузин мгновенно поднял голову и отбросил «круглого» одноклубнику.

Если сосчитать всех находившихся в тот момент игроков и нашей, и чужой команды, перед Ноаном получился частокол из двадцати шести ног. Найти щель в таком «заборе» мог только он. И Данила её нашёл. Снаряд по бильярдному, не слишком сильно, но очень точно, лёг в левый угол.

Трибуны начали бесноваться. Вратарь взял мяч и выбил его, куда глаза глядят. О Ду Ван радостно прыгнул Королёву на плечи, но был безжалостно снят Паршивлюком, который, расставив руки, кричал остальным:

– Не лезьте, дураки! Человек еле ходит! Вы не видите, ему плохо!

Остыв от секундной радости, потрусили на свою половину поля. Жано взял его за локоть.

– Ты бледный, – произнёс товарищ, – как прилетевшая на Землю погостить Смерть.

Ноан вздрогнул.

– Не боишься, – продолжил коллега, – что придётся жалеть? У тебя такой вид, что ты вот-вот кончишься.

– Жано, – ответил Данила, – я дополнительного времени не выдержу. Давай или сейчас решать, или ну его всё в болото…

– У нас ещё одна замена есть. Меняйся, может, до пенальти и дотянем.

– Не надо пенальти. Давай сейчас решать.

– Времени мало, – сказал грузин, посмотрев на табло. – Основное истекло. Но попробуем.

Получившие такой психологический удар чёрно-желтые растерялись. Очевидно, они ждали дополнительных тридцати минут, чтобы оправиться, получить необходимые указания от наставника, перегруппироваться и задушить спартаковцев. К тому же по Королёву – и по внешнему виду, и по тому, что он объявлялся в основном составе, но потом вдруг его экстренно сменил Рудаков, игрок несколько другого амплуа, – было видно, что он, мягко говоря, не в лучшей форме. Немцы осторожно катали снаряд, однако, его потеряли, Рикардо, завалившись на спину, успел протолкнуть его Одуванчику, и упрямый кореец с типично азиатской привычкой настойчиво доводить дело до конца полез бодаться с защитниками у штрафной. Может, Лассе Собих и не хотел его сбивать, но всё же поймал на бедро, и О Ду Ван, не будь глупцом, радостно упал. Судья не мог не свистнуть, и россияне получили право на штрафной.

Рефери так внимательно смотрел на свои часы, что Данила понял – после штрафного сразу последует свисток. В любом случае надо забивать. Или-или. Третьего не дано.

Он подержал в руках мяч, наклонился, установил его в месте нарушения, окинул взглядом вдруг притихшие трибуны, выдохнул и отошёл для разбега. Немцы вовсе не хотели пропускать в последнюю минуту и отдавать кубок с праздничными разноцветными ленточками на ручках, установленный на постаменте на всеобщее обозрение у центральной трибуны. В «стенку» отправилась чуть ли не вся команда. Как водится, наши потолкались с соперниками, пытаясь отодвинуть их на положенные десять ярдов, судья тоже делал знаки – но куда там!

Ноан прикинул расстояние и до «стенки» – семь с половиной метров, не больше, и до ворот – двадцать четыре, не меньше, и понял, что ему нужно пробежать при разбеге последние три шага со скоростью двенадцать с половиной метров в секунду, нанести удар со скоростью не менее девяносто шести километров в час, придать мячу вращение со скоростью шесть оборотов в секунду, и бить по нему под углом в семьдесят градусов, не меньше, иначе «стенку» не перекинуть. Будь он здоров, всё это казалось бы ерундой, но сейчас…

Он повернулся к «рамке» спиной, а глазами стал искать Жано. Поймав его удивлённый взгляд, Данила, сжав кулак и оттопырив большой палец, показал ему направление движения в штрафную. Грузинский хавбек сверкнул улыбкой – конечно, он всё понял.

Судья свистнул, Королёв разбежался, могуче замахнулся, «стенка» подпрыгнула, а он вместо удара точнёхонько короткой диагональю вывел одноклубника один на один. Пас был настолько удобен, что Жано пробил в касание в открытую половину ворот, которую защищала от возможного выстрела Данилы «стенка». Стадион взорвался.

Гость выдохнул и позволил себе расслабиться. Он попросту упал на траву, и теперь капитан не останавливал команду, которая в полном составе навалилась на него сверху.

Рефери не хотел ломать комедию и ждать, пока дортмундцы разыграют «круглого» с центра – и так команды переиграли шесть минут сверх лимита. Он дал свисток об окончании матча. Ноан выполз из-под кучи и прохрипел:

– Кто-нибудь… Мне нужны носилки…

Но просьбу он мог и не произносить. После судейской трели на поле высыпали все без исключения сотрудники клуба, помощники тренера, врачи, массажисты, запасные, сразу устроив безумные пляски, а Запевалов и ещё трое крепышей прибежали с носилками, осторожно положили на них Королёва, укрыли его пледом и понесли в раздевалку.

– Терпи, Данечка, терпи, – приговаривал Венеамин Григорьевич, – сейчас разотрём тебя, кровообращение ускорим, чайку попьёшь…

– В воду меня отнесите! – шипел змеёю гость.

– Отнесём, дружок, отнесём…

По пути он краем глаза увидел плачущего Альберту, уткнувшегося в Лёва.

«Прости, парень, – подумал Данила. – У тебя несправедливо украли кубок, я здесь – чужак. Но не плачь, у тебя ещё будут победы…»

В раздевалке ему помогли освободиться от одежды, пот с него катил таким градом, будто он отыграл не восемнадцать минут, а весь матч. Зайдя в душ, он направил струю воды в угол, и сел в него, прямо на пол. Минут через десять чуть полегчало. Он вернулся в помещение и увидел там Тихонова. Тот стоял к нему спиной и его не видел. Тренер орал на Запевалова:

– А если б ухайдокали мне мальчишку?!

– Да у него здоровья на нас двоих! – жалобно пытался оправдаться врач.

– Не ругайте его, – произнёс гость. – Это моё решение.

Андрей Валерьевич подошёл и крепко обнял игрока, не побоявшись намочить свой шикарный костюм.

– Спасибо, Данька, – пробурчал наставник. – Мне на награждение надо, извини. Выздоравливай, – ещё раз осторожно хлопнул его по плечу и ушёл.

– У меня есть лекарство, – улыбнулся доктор.

– Что за лекарство? – оторопел Королёв. – И почему раньше не дали?

– Потому что раньше было нельзя, – и врач, порывшись в сумке, вынул оттуда бутылку коньяку.

– Да вы что!? – гость так подпрыгнул, что чуть не взлетел. – Какой мне сейчас алкоголь помощник?

– Дурак! – обиделся эскулап. – У меня тридцать лет практики, диссертация и свой заочный курс. Выпьешь, расширишь сосуды, уберёшь кровяные тельца, задышишь свободнее, опять-таки успокоительное. Пей и не трынди!

«Почему на этой планете каждый второй хочет меня напоить?» – застонал про себя Ноан.

– Закусить хоть есть? – спросил он вслух.