Чарлз-стрит 44 - Даниэла Стил

— Пока нет, — вздохнула Франческа. — И не уверена, что позвоню. Ей незачем знать, что здесь произошло. Она замучает меня нотациями, будет твердить, что она с самого начала предупредила, что нельзя пускать в дом чужих людей, и настаивать, что я должна продать его. А я сама должна понять, чего я хочу. Пока я этого не знаю.

— Придет время — поймешь. Сейчас еще слишком рано, конечно, если пока у тебя нет желания продавать дом.

— Ни малейшего. Я по-прежнему люблю этот дом. Но не могу без содрогания вспомнить, что в нем произошло. Извожу себя вопросами, правильно ли я поступила или надо было вести себя с ней строже. Но ведь я была для нее домовладелицей и соседкой, а не матерью. Не могла же я запретить ей встречаться с ним! Вот я и ограничилась тем, что не разрешила приводить его в дом, но она все равно впустила его, пока я была в отъезде. Я ведь убеждала ее обратиться за помощью к психоаналитику и перестать заводить знакомства в Интернете. По-моему, с ней все было сложнее, чем казалось на первый взгляд, история с физическим насилием тянулась с самого детства. Потому она льнула к тем, кто причинял ей боль, потому и нашла где-то Брэда. Не было бы Интернета, нашлось бы другое место для знакомства. У каждого из нас свои секреты, проблемы и вопросы. Я все еще пытаюсь оправиться после разрыва с Тоддом, Мария — после смерти мужа, Крис болезненно переживает героиновую зависимость бывшей жены и пытается защитить сына. Каждый из нас ведет свою борьбу, и, наверное, порой мы производим обманчивое впечатление. Так было и с Эйлин. И посмотри, чем это для нее обернулось…

Франческа вдруг снова расплакалась, вспомнив, как любила Эйлин. Никто из ее знакомых не умирал такой ужасной смертью. Как это ужасно — погибнуть в собственной постели, избитой и задушенной! Но ведь Брэд всем своим видом предупреждал, что опасен, а она пыталась поладить с ним вместо того, чтобы опрометью бежать прочь, как поступил бы нормальный и здравомыслящий человек. Эйлин просто нельзя было назвать нормальной, у нее быстро развилась болезненная зависимость от Брэда и физического насилия, за что она дорого поплатилась. Эйвери напомнила Франческе, что статистические данные по склонности к насилию среди мужчин и количеству жертв насилия среди женщин ужасают. Семьдесят пять процентов мужчин, грозившихся убить своих женщин, в конце концов исполняют эту угрозу. Теперь и Эйлин пополнила статистику, стала еще одной галочкой в ней, а не милой веснушчатой девушкой с верхнего этажа. Игра в свидания с совершенно незнакомыми людьми и неумение их оценивать привели ее к гибели.

На следующий день Крис вернулся за Йеном на Виньярд, пообещав Франческе привезти сына как можно быстрее. Правда, Франческа уверяла, что с ней уже все в порядке. Она открыла галерею и продолжала снимать номер в «Гансвурте». Ее чемоданы одно время стояли в холле дома, как в день приезда, потом она перевезла их в отель. Марии она сообщила, чтобы та не торопилась возвращаться: помочь она все равно ничем не сможет. Из комнаты Эйлин вынесли все вещи, комнату продезинфицировали и перекрасили. Личные вещи покойной упаковали в коробки и отправили в Сан-Диего — после того как полицейские пересмотрели их и убедились, что среди них нет никаких вещественных доказательств. Франческа собиралась в дальнейшем просто запереть комнату и больше не пользоваться ею. Даже заходить туда ей было бы невмоготу. На какое-то время ей придется просто забыть, что в доме есть верхний этаж. Она не представляла, кто смог бы поселиться в этой комнате, зная, что совсем недавно в ней убили человека. Значит, теперь с Франчески причитается половина суммы выплат по кредиту, а не четверть, как было, когда в доме жили четыре человека. Столько же Франческа платила, когда жила вместе с Тоддом. Но другого выхода она не видела. Искать жильца на замену Эйлин она не желала — пусть в доме будут только Крис, Мария и, конечно, Йен. Ее жильцы — взрослые, рассудительные, нормальные люди, они не станут подвергать риску ни себя, ни окружающих. Вновь соседствовать с таким же человеком, как Эйлин, Франческа совсем не хотела, несмотря на все дружеские чувства к девушке. Невозможно угадать, какие обнаружатся привычки у новых жильцов. А у них троих — у самой Франчески, у Марии и Криса, — нет ни супругов, ни постоянных партнеров. Они самостоятельные взрослые люди, плюс один ребенок, которого все они любят. Эйлин оказалась слишком незрелой, ее чувству собственного достоинства еще в детстве был нанесен непоправимый ущерб, поэтому ответственности от нее ждать не стоило. Франческа винила себя за непонятливость — возможно, будь она посообразительнее, Эйлин удалось бы уберечь. Может, в другой обстановке ее не убили бы. Но все ее соседи разъехались на лето, и она стала легкой добычей для Брэда.

Из полиции Франческе сообщили, что Брэду предъявили обвинения и отдали под суд. По совету государственного адвоката он заявил о своей невиновности, настаивал на своем праве выступить в собственную защиту, в конечном итоге был готов даже на сделку с признанием вины. Но поскольку речь шла о хладнокровном убийстве, адвокат мало чем мог помочь Брэду. Первые же результаты анализа ДНК подтвердили его причастность к убийству. Расследование могло занять целый год, все это время Брэду предстояло провести в тюрьме, об освобождении под залог и речи быть не могло. Франческе вспомнилась бывшая жена Криса, которая тоже ждала суда, сидя в тюрьме. От ее имени адвокаты уже не раз пытались заключить сделку, но районный прокурор приложил все старания, чтобы не дать обвиняемой и на этот раз сорваться с крючка. Она несла ответственность за погибшего наркомана, вместе с которым употребляла наркотики и которого снабжала ими. Бедный Йен был вынужден видеть эту страшную сцену, на его глазах умер человек, а потом чуть не умерла его мать. Мальчик рассказал Крису, что видел, как оба вкололи себе дозу, — он знал, что это такое, потому что видел и раньше. Все эти подробности Крис собирался представить в суде, во время слушания дела об опеке. Он не желал, чтобы его сын жил с женщиной, прямо в его присутствии употребляющей наркотики, пусть даже эта женщина — его мать, не желал, чтобы Йена окружали наркоторговцы и наркоманы. Мало того, Крис собирался просить, чтобы свидания матери с Йеном после ее освобождения из тюрьмы проходили только под надзором. Йен больше не должен был оставаться с ней наедине. Крис даже не надеялся, что она вылечится: этого никогда не будет, сколько бы раз она ни лежала в клинике. Ее родители мечтали, чтобы она исцелилась, Крис тоже, но их мечтам не суждено было сбыться. Болезнь зашла слишком далеко, Ким было уже на все наплевать. Ее волновало одно — наркотики, по любой цене. Точно так же Эйлин стремилась во что бы то ни стало встречаться с Брэдом. Он был ее наркотиком, таким же смертельно опасным, как героин для друга Ким. Теперь и Эйлин, и этот безвестный наркоман были мертвы.