Двенадцатый жнец (СИ) - Орлов Дмитрий Павлович

Теперь он точно знал, что вампиры здесь совершенно не причём и Рена скорее всего напрасно проведёт ночь в саду. Хотя с другой стороны ей это пойдёт только в плюс, ведь демон начавший охоту делал это не просто так. У него есть цель и она скорее всего как-то связанна с семьёй Эрнеста, а значит сейчас демон не станет охотится в саду и Рена будет в безопасности. В коридоре раздались торопливые шаги и когда Амадей вышел из комнаты и практически столкнулся нос к носу со слугой. Юноша был бледнее покойника и увидев жнеца трясущимися губами пытался, что-то ему сказать, но смог только выдавить из себя нечленораздельные звуки.

— Внизу происходит, что-то странное? — спросил жнец, взяв ситуацию в свои руки.

Юноша лихорадочно закивал и указывая на Амадея пальцем одной руки, другой тыкал в сторону лестницы ведущей в торжественный зал, где продолжался праздник.

— Демон внизу?

Перепуганный слуга опять кивнул.

— Он тебя послал за мной?

Ещё один кивок.

— Спрячься где-нибудь и пока всё не закончиться не высовывайся, — посоветовал юноше жнец и направился к лестнице.

Спустившись в зал Амадей увидел Аурелию в облегающем платье из чёрного бархата. Возле несостоявшегося жениха стояли два рыцаря из состава гостей и жнец понял, что он ошибся. Это не была иллюзия, всё мужчины в зале оказались мертвецами но четырёх рыцарей которые прибыли с Аурелией он не видел. Скорее всего она их отправила за Реной, вот только они сильно удивятся когда встретятся с ней, по крайней мере Амадей на это рассчитывал.

Эрнест стоял у подножия лестницы по которой спускался жнец и гневно дышал понимая, что сейчас он ничего сделать не может и его сын совершенно глупо угодил в заложники.

— Знакомая ситуация, — произнёс Амадей, остановившись рядом с Эрнестом. — Правда чтобы за золотом охотился демон мне такого ещё не встречалось.

— Я не думал, что когда-нибудь окажусь на месте моего отца, но видимо это крест нашей семьи и я должен продолжать его нести.

— Верно, — произнёс жнец. — И этот крест вы получили в тот момент, когда твои предки согласились хранить моё золото. Я надеюсь, что в будущем вы будете более осмотрительными и подготовленными, но появление здесь демона меня действительно удивило.

— Прошу, спаси моего сына.

Жнец ничего не ответил лишь молча направился к столу занятому бывшими гостями, а теперь представшими в новом амплуа.

— Давно на моём пути не попадался суккуб, — обратился к Аурелии жнец. — По правде сказать я даже спутал тебя с вампиром, который не хочет создавать себе подобных и высасывает жертву до капли.

— Фу, как это низко сравнить меня с упырём, — ответила Аурелия. — За подобное оскорбление мой несостоявшийся жених мог бы тебя вызвать на дуэль, но жаль, что мальчик всего лишь пешка в моей руке и он мне нужен для другого. Хотя я специально сделала так, чтобы мои жертвы немного напоминали жертв вампира. Но я в отличии от них питаюсь жизненной энергией людей, именно поэтому мои груди упруги как у девственницы.

— Всё это конечно интересно, но тебе сильно не повезло повстречать на своём пути меня.

— Мужчины меня всегда восхищают своей наивностью, — улыбнулась Аурелия. — Ваша уверенность в том, что наши встречи совершенно случайны так умилительны. Наверное ты до сих пор полагаешь, что идея пригласить тебя на свадьбу принадлежит этим убогим людишкам? До сих пор не могу понять почему он так тянет с твоим убийством. Ведь насколько я знаю проблем с одиннадцатью жнецами у него не возникло. Не удивляйся, я прекрасно знаю кто ты такой. Последний, созданный самим Богом, двенадцатый жнец.

— Видимо у падшего совсем дела идут плохо если он послал тебя, чтобы разобраться со мной, — предположил жнец.

— Нет, он как раз сказал тебя не трогать, — возразила Аурелия. — Я должна убить девчонку, которая возомнила себя арбитром, но я не привыкла соблюдать правила даже те, которые установлены Люцифером. Поэтому когда я тебя увидела то изменила планы.

— Падший не любит когда его приказы не исполняются, — заметил Амадей.

— Так я и не собираюсь отказываться от убийства девчонки, просто я поменяла последовательность. Но даже если он и рассердиться, то после исполнения договора, который он по глупости заключил со мной падший обязательно меня простит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Падший никогда не заключает невыгодных договоров, и если он заключил его с тобой, то считай, что ты подписала себе смертный приговор, — произнёс жнец. — Скорее всего ты это поймёшь непосредственно перед смертью.

— Это всё лирика, а она как и прелюдия в постели не должна быть слишком длинной. Внешне приличные дамы по сути своей являлись злобными завистницами и я лишь дала им то, чего они желали — убийственную красоту. Правда пылко познав мужчину они превратят его в живого мертвеца. Я их честно предупредила чем закончится близость с мужчиной, но никто из них не отказался. В них просто дьявольская похоть и они не хотят связывать себя только с одним мужчиной. Так что в скором времени всю округу заполонят опасные мертвецы управляемые юными суккубами.

— Этому не бывать, — подал голос Эрнест.

— Сильное утверждение особенно если учитывать, что и мой жених и ты вскоре пополните ряды мертвецов. Против чар суккуба никто не может устоять, даже жнецу это не под силу, а наивного женишка и его отца легко совратят мои юные ученицы.

— Повторяю, этому не бывать, — опять произнёс Эрнест и достал небольшой нож.

Аурелия от вида подобного абсурда не смогла удержаться и разразилась хохотом. Ставшие суккубами дамы поддержали свою госпожу откровенно издеваясь над отцом Валентина. Вот только Эрнест не бросал слов на ветер и сделав надрез на ладони сорвал одну из картин висевшую на стене. Под ней оказалась вырезанная в камне пентаграмма по которой он и провёл окровавленной ладонью.

В следующее мгновение по всему дому начали загораться пентаграммы и даже на груди Валентина вспыхнула одна из них. Удерживающие его мертвецы упали возле него окончательно превратившись в покойников, которые уже никогда не оживут. Смех Аурелии мгновенно пропал и она поняла, что только что произошло.

— А вот этого я признаюсь честно не ожидала, — призналась она. — Заклинание «Заточение» простым смертным не всегда даётся, но вам это удалось.

— Теперь никакая нечисть отсюда живой не выберется, — произнёс Эрнест и расстегнув рубаху показал мерцающую на груди пентаграмму.

— Умно, — одобрила его план Аурелия. — Но кое чего ты не учёл, ведь и сам ты тоже не сможешь покинуть это место.

Когда на груди Валентина замерцала пентаграмма он словно сбросил с себя наваждение и смог увидеть истинную сущность своей невесты оказавшейся демоном. Поднявшись из-за стола он привлёк внимания учениц Аурелии, но пентаграмма не позволяла им приблизиться к нему и он спокойно подошёл к отцу.

Продавшие душу дамы не хотели повторить участь двух мертвецов, которые удерживали Валентина до того момента пока не активировалось заклинание, а теперь они неподвижными тушками лежат возле стола. Единственное, что им оставалось делать это скалиться и шипеть на ускользнувшую из их лап добычу. Красивые лица искажённые злобой сводили на нет всю их привлекательность ради которой они и продали души, превратившись в демонов. Только мертвецы сохраняли могильное спокойствие ведь им пока никто не давал приказа на действие.

— Вы беспомощны и ничего сделать нам не сможете пока действует заклинание, — произнёс Эрнест, обняв сына и радуясь, что с него спала пелена наложенная суккубом.

— Верно, — улыбнулась Аурелия, не сводя хищного и похотливого взгляда со жнеца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Суккуб взяла из вазы вишенку и поднеся её ко рту медленно сжала спелую ягоду белоснежными зубками. Продолжая пожирать глазами Амадея она облизала губы на которых в виде нескольких красных капель оставался сок и с уверенностью хищника увидевшего беспомощность жертвы, Аурелия направилась к жнецу. Хотя она и не сводила взгляда с Амадея, но её слова были адресованы Эрнесту.

— Я действительно бессильна перед знаком на твоей груди, — произнесла она, приближаясь к жнецу соблазнительной походкой, при помощи которой она каким-то образом умудрялась демонстрировать все достоинства своей фигуры.