Айболит для короля (СИ) - Лебедева Ива

Я встал, помог проснуться задремавшему на кушетке в соседней комнатке-клетушке Чучундру, и мы отправились к выходу. Я чувствовал себя так легко, что даже вспомнил, как называется наемный быстрый экипаж: такси.

Мы вышли из клиники и стали свидетелями необычно старательной вечерней работы. Несколько землекопов поспешно закапывали траншею.

— Мужики, поживей, — торопил их знакомый кляузник, — премии не будет!

Увидев чукчука на плече Лиды, он охнул, зашатался и полетел в еще не зарытую траншею. Стоявший рядом рабочий проявил сноровку воина — успел его подхватить за воротник и вытащить.

Когда мы садились в такси, оказалось, что Лида не предупредила водителя экипажа, что мы везем двух итакари, по словам водителя — животных. Чтобы избежать ссоры, я влез в его голову и показал, как несколько самых симпатичных зверей ласкают его лапами и языками. Водитель улыбнулся, махнул рукой и даже подержал сумку Лиды с лекарствами, пока она садилась.

Интересно, может, теперь я смогу тоже заглянуть к ней в голову?

Эта мысль показалась мне немного непристойной. И все же я был обязан проделать этот опыт.

Нет, прежняя преграда, как и в моем замке. Я не удивился.

Это означало только одно из трех. Если ты не способен повелевать человеком, или он более сильный маг, чем ты. Или его сознание под защитой Медальона перехода, или…

…Или ты его любишь.

                        *** 

В квартиру мы заносили троих, точнее двоих — чукчук соскочил с плеча Лиды и шел своими ногами. Пришлось нести Рея и Чу. Парень за день не столько устал, сколько успел десять раз ощутить себя мертвецом и героем. В мире Лиды это называется «нервничать», надо расспросить подробней. Но я знал, что юнцы после первого боя или горланят до утра пьяные песни, или засыпают еще до заката, так что не удивился.

Мы уложили нашего юного воина спать и погасили свет в его комнате. Потом сделали с Реем все по рекомендации мастера-лекаря с необычным именем Борменталь и пошли на кухню. Я заметил, что чукчук все это время находился рядом с выдром.

— Он не ревнует? — спросила Лида.

— Наоборот, — улыбнулся я, — он чувствует, что мы рядом не просто так. Сейчас мы образовали подобие четырехугольника. Он увеличивает нашу силу, но при одном условии.

— Каком? — спросила Лида, наливая чай.

Я подождал, когда чашка опустится на стол. Потом положил руку ей на плечо. Взглянул в глаза, потянул к себе…

Лидия:

Я проснулась оттого, что в меня уткнулся холодный мокрый нос. Впрочем, через секунду к нему добавился еще один нос. Тоже мокрый и холодный, с колючками вблизи.

Я открыла глаза. Почему мне в руку ткнулся Рей — благодарил за вчерашнее спасение. Почему следом притопала Дикуша — напомнить, кто мой ит, и предложить выдру идти к хозяину.

Идти далеко не пришлось. Хозяин лежал рядом со мной.

За окном был день. А до этого — самая удивительная ночь в моей жизни. Самая светлая и радостная. Ночь, когда я поняла, что это — мой король. Заботливый, предупредительный и нежный мужчина.

Сейчас на его лице одновременно читались удовлетворение и беспокойство. Однажды он даже застонал во сне.

Мог бы и расслабиться. Он думает о своих придворных интригах?

Нет, конечно же, о своем итакари. Рей, будь умницей, прикоснись к своему другу.

Выдр ткнулся мордочкой в руку короля. На одну секунду лицо Раиса просветлело. Но мгновение спустя его опять исказила сильная тревога.

Я положила руку на его плечо:

— Раис, что с тобой?

Король открыл глаза, улыбнулся. Прикоснулся ладонью к моей щеке. И тотчас же сказал:

— Моя королева. Очень дурные вести. С границ, и не только.

Глава 55

Лидия:

— Там прошло не так много времени. По твоим объяснениям я боялся, что смогу вернуться в свое королевство, когда пройдет жизнь нескольких поколений. И не узнаю свою землю… — признался Раис, наливая мне кофе в большую красную кружку с логотипом нашей клиники. — Но нет. Не знаю почему, но теперь время идет день в день, час в час. А близость твоего проявившегося ключа позволила мне услышать зов с той стороны. Правда, только во сне, но так часто бывает - пока сознание спит, душа тоньше чувствует.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Уже легче, — прокомментировала я, старательно давя в душе тоскливое предчувствие.

— Да. Но ты же понимаешь…

Я поставила кружку на стол и опустила голову. Потом снова взяла ее в руки, обхватила ладонями, чтобы согреться. Мне очень не хотелось при нем плакать. Потом пальцы сами потянулись к проявившемуся из ниоткуда кулону. Он больше не исчезал, и я могла его видеть, чувствовать и снять.

Проклятая медяшка!

Хотя какой смысл на нее ругаться? Если бы не эта висюлька, мы вообще никогда не встретились бы. А теперь она ясно показывает, что для Раиса есть дорога домой.

Беда только в том, что его дом — не мой дом. Он не может остаться со мной, а я… а что я? Кроме романтики и сказки про морфов есть суровая реальность в виде опасностей войны, заговоров, средневековой медицины… мамы моей, которую я не потащу туда с собой ни за что. И здесь не могу бросить одну. И Петьки.

Этот, конечно, поскакал бы с радостью. В его возрасте дворцовые интриги, возможность обрести ита и веселые фэнтезийные войнушки перевесят любой аргумент.

Но я-то взрослая. И я его мать… Чучундру надо заканчивать школу и учиться дальше. Необразованные неучи не нужны нигде — ни в нашем мире, ни в чужом. То есть диплом там не спросят, я же обошлась. А вот знания…

Господи, о чем я вообще думаю?! Я хочу с ним! Я… Мне на все наплевать!

— Рой начал атаку на наше побережье. — Раис аккуратно убрал чисто вымытую турку на полочку и сел напротив меня. — Я не возьму тебя с собой. Не сейчас. Не тебя. И не твоего… не нашего ребенка.

У меня задрожали руки. Так сильно, что горячий черный кофе выплеснулся на колени, расплывшись бурым пятном по глупой розовой пижаме.

 — Это моя страна и мои люди. Пусть они делают глупости и сопротивляются моим приказам, — Раис забрал кружку, поставил ее на стол, а меня снял с табуретки и затащил к себе на колени, крепко обняв, — но когда-то я принял власть и корону, пообещав не только править, но и защищать. Ты понимаешь? Я не могу остаться. Иначе…

— Это будешь уже не ты…

Все, силы держаться кончились, и я тихо заплакала, спрятавшись у него на груди. Ну почему, черт возьми?!

Первый за столько лет мужик, который… с которым… Он даже дома у нас жил, и мне не было от этого плохо, неуютно или некомфортно! Мне, социофобке и единоличнице… а теперь… так не честно!

— Лида, не плачь. — Раис поцеловал меня в распухший нос, потом в губы, и поцелуй вышел с привкусом соли. — Не надо…

— Как же не надо! Надо! — обозлилась я, вопреки собственным же словам прекращая рыдать и торопливо вытирая руками слезы. — Ты… когда? И как? Я все равно не поняла, как эта штука работает.

Медальон, снятый с моей шеи, мерно покачивался на цепочке прямо у нас перед глазами, посверкивая выбитыми узорами на патине.

— Я сам не очень понял, — честно призналось мое величество. — Но эта штука, ключ, тянется к моей магии. Точнее, моя магия тянется к нему. И это явно неспроста.

— В прошлый раз переход произошел, когда нам грозила опасность. — Я старательно давила в себе боль и тоску. Все равно ничего не изменить. — Надеюсь, в этот раз будет иначе. От опасности мы избавились. Вроде бы…

— Нет, опасность не нужна. Хотя меня все равно тревожит ваша стража. Но если они вдруг вздумают вас беспокоить, скажешь, что это был я, а ты ничего не знаешь. Ничего иного они не докажут, а меня не найдут, — поджал губы Раис.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А у меня опять больно кольнуло в груди. Не найдут… потому что его тут уже не будет. Я опять останусь одна. Нет, не одна, конечно, с мамой, с Петькой, с друзьями и коллегами. Но… одна.

— Тебе нельзя уходить с пустыми руками. — Скрутив собственный эгоизм в морской узел, я решительно слезла с королевских колен и перебралась обратно на свою табуретку. Раскрыла лежавший на столе ноут.