Укус пятничной ночью - Хлоя Нейл

Я была знакома.

Стол Справки, очевидно не предлагал детальную и полную коллекцию, обрисовывая в общих чертах основную историю системы Дома от ее происхождения в Германии к развитию французского трибунала, который, впервые, коллективно управлял вампирами Западной Европы, по крайней мере пока Президиум не переместил собрание в Англию после Наполеоновских войн.

Оба действия были относящимися к панике, вызванной Чисткой.

"Тогда ты поймешь", продолжил он, после моего кивка,"важность защиты вампиров."

Построения альянсов".

Я действительно понимала, конечно, будучи направленной к Моргану, чтобы обеспечить потенциальный Наваррский союз.

"Брекенриджи",сказал я.

"Я бы считала их союзниками."

Я никогда не смогла б предположить, что они будут разговаривать со мной таким образом.

Но не Ника.

Он назвал меня вампиром-но это было не только словом, Этан.

Это было ругательством.

Проклятием."

Я остановилась, поднимая пристальный взгляд на Этана.

"Он сказал, что пришел после меня."

"Ты знаешь, что ты защищена?" тихо, но искренне спросил он.

"Будучи вампиром Кадогана.

Живя под моей крышей.

Я оценила беспокойство, но это не было так, словно я боялась Ника.

Это было, словно я сожалела его потерю к невежеству.

К ненависти.

"Проблема в том,"сказала я,"они не только не союзники-они враги."

Этан поморщился так, что крошечная линия пролягла между его бровями.

И в его глазах — я не знаю, что это было, но иное, чем тяжелый вес чего-то, чего я была уверена, предпочту не знать.

Я не была уверена, куда его речь была направлена, возможно только признание истории вампиром, но было такое чувство, что он не разделял бы всего, что он мог бы иметь.

Что-то ждало на выступе.

Неважно, что это было, он отогнал это прочь, сменил свое выражение и напустил тон Мастера вампира.

"Я привел тебя сюда-информация в твоем распоряжении.

Мы знаем, что ты могущественная.

Поддерживай эту силу знаниями.

Это было б не сделанным для тебя, чтобы ты осталась неосведомленной.

Я зажмурила свои глаза, словно при забастовке.

Когда я открыла их вновь, он направлялся к двери, его выход был отмечен отступающим звуком его шагов на мраморном полу.

Дверь открылась и закрылась снова, и затем комната стала тихой и все той же коробкой сокровищ, закрытой великому миру.

Я повернулась к книгам и просканировала полки, я понимала его пример.

Всякий раз, когда он начинал рассматривать меня как что-то большее чем ответственность или оружие, всякий раз, когда мы говорили друг с другом без барьера званий и истории между нами, он более чаще отступал, не оскорбляя меня, принуждая держать расстояние.

Я знала, по крайней мере, некоторые из причин его отступления— включая его общий смысл моей неполноценности — и подозрения других — различие в наших званиях.

Но было что-то еще, что-то, что я не могла определить.

Страх, обнаруженный в его глазах-он боялся чего-то.

Возможно, он что-то хотел мне сказать.

Возможно, что-то он не хотел рассказывать.

Я покачала головой, чтобы очистить мысли, затем проверила свои часы.

Уже было два часа до рассвета, большей части моего вечера, поднятого Этаном, Ником, и моим отцом, таким образом, я воспользовался возможностью, чтобы дать библиотеку на прочтение исследователю.

Книги были разделены на беллетристику и секцию научной литературы точно так же, как и в традиционной библиотеке, каждая секция организована, каждая полка безупречно убрана.

В комнате, должно быть, были тысячи томов, и не было ни одной огромной коллекции, которая могла бы быть поддержана без библиотекаря.

Я огляделась вокруг, но так и не увидела знаков наличия стола или администратора.

Интересно, кто был достаточно удачен получить это назначение

И что еще более важно, я задавалась вопросом, почему я не была очевидным кандидатом.

Книги или меч для английского освещенного студента? Походит на легкое требование.

Я обыскала полки на наличие чего-нибудь удобочитаемого и выбрала книгу городской фантазии с популярной полки беллетристики.

Я покинула библиотеку после задумчивого "до свидания", обещая книгохранилищу, что я вернусь, когда я получу больше времени, затем направилась вниз по лестнице по направлению к Дому.

Я следовала по длинному центральному коридору в область кафетерия, где горстка вампиров жевала предрассветные закуски, их пристальные взгляды, поднялись, когда я прошла к задней двери.

Я скользнула снаружи к кирпичному внутреннему дворику, который охватил конец Дома, а затем последовала тем путем, что вел к небольшому симметричному саду.

В середине сада был фонтан, освещенный дюжиной наземных огней, и свет был достаточно сильным для чтения.

Я выбрала скамью, согнула свои ноги на сиденьи, и открыла книгу.

Время проходило, парк становился тише и пустел вокруг меня.

Так как ночь уменьшалась, я с загнула уголок страницы и закрыла книгу, распрямив свои ноги.

Когда я встала, я оглянулась назад, на Дом.

Фигура стояла у окна на третьем этаже, руки в корманах, лицом к саду.

Это было окно бывшей комнаты Амбер, Супружеского номера около Этана, комнаты, которую он вычистил.

Она ушла, и там была мебель; я не могла представить то, что кто-нибудь, но он, окажется в комнате, пристально наблюдая за садом.

Я застыла там на мгновение, с книгой в своих руках, наблюдая его размышлениями.

Мне стало интересно о чем он задумался.

Носил ли он траур по ней? Действительно ли он был сердит? Был ли смущен, что он не предсказал ее предательство? Или он размышлял о вещах, которые произошли сегодня вечером, волнующийся о Николасе, Селине, и относительно войны, в которую она могла привести нас?

Горизонт стал багроветь.

Так как у меня не было никаких убеждений, быть пойманой на солнце и сожженной дотла, потому что я был согнута с книгой в мягкой обложке в саду — или шпионящий за моим Мастером— я возвращалась к Дому, иногда глядя на окно, но он никогда не изменял положение.