Подвойский - Николай Тихонович Степанов

(Урал); Н. Н. Яковлев, Б. З. Шумяцкий (Сибирь). А они, в свою очередь, опирались на тысячи и тысячи других военных работников, имена которых остались разве лишь в очерках истории местных партийных организаций, в архивных материалах, которые еще только ждут своих исследователей, а то и не сохранились вовсе.

Н. И. Подвойский не уставал повторять членам Бюро:

— Расширяйте актив. Ищите и растите помощников. Без этого мы ничего не сделаем.

Уже за первую неделю, прошедшую после конференции, Бюро «Военки» значительно укрепило связи с фронтом и периферийными гарнизонами. Делегаты, разъехавшиеся на места, привезли с собой номера «Солдатской правды» и «Бюллетени», которые предусмотрительно выпускались «Военной» во время работы конференции. В них были материалы конференции, ее резолюции, то есть все, что нужно для работы.

«Военка» уверенно перестраивалась, выходила на новый уровень работы, приступала к решению новых задач. I! они были бы решены в кратчайший срок, если бы не события первых дней июля…

Требования некоторых делегатов, а также ходоков в «Военку» превратить конференцию в штаб и сбросить Временное правительство были не случайными. Они отражали настроения рабочих и солдат столицы. Обстановка в Петрограде была критической — воля петроградских рабочих и солдат покончить с Временным правительством созрела. Малейший повод мог вызвать несвоевременное выступление. За поводом дело не стало.

1 июля в столице была введена карточная система на продовольствие, а продуктов для отоваривания карточек не оказалось. Оставшийся без продовольствия рабочий Питер негодовал. 2 июля стало известно о провале наступления на фронте и огромных потерях русских войск. Заволновались солдаты. Последней каплей в чаше терпения был кем-то преднамеренно пущенный слух о решении властей расформировать революционные 1-й пулеметный и Гренадерский полки.

Вечером 2 июля солдаты 1-го пулеметного и Гренадерского полков, пригласив рабочих завода «Новый Лесснер», собрались на митинг и, подстрекаемые провокаторами, решили выйти на улицы и силой заставить эсеро-меньшевистскую верхушку Совета отобрать власть у Временного правительства. Участники митинга разослали гонцов в другие полки и на заводы с призывом к общему выступлению.

Партия большевиков поддерживала революционные настроения в массах, но она была против немедленного выступления. У рабочих и солдат Петрограда, безусловно, хватило бы сил свергнуть Временное правительство и взять власть. Но удержать ее они бы не смогли. Поэтому 3 июля ЦК, ПК и Военная организация приняли решение воздержаться от выступления. Всю ночь и весь день 3 июля Я. М. Свердлов, Н. И. Подвойский, А. В. Луначарский, Г. И. Петровский и другие руководители ЦК, ПК и «Военки» вели агитацию, пытаясь удержать 1-й пулеметный, Гренадерский, 180-й запасной и многие другие полки, а также рабочих ряда предприятий от выступления. Но безуспешно. Тогда поздно вечером экстренное совещание ЦК, ПК, Военной организации отменило свое прежнее решение и постановило принять участие в выступлении с целью превратить его в мирную, организованную демонстрацию под лозунгом «Вся власть Советам!» и тем самым не дать Временному правительству повода для разгрома революционных сил. А такой повод оно явно искало.

4 июля свыше 500 тысяч рабочих, солдат стройными колоннами, в полном порядке, во главе с большевиками пошли по улицам столицы. Но Временное правительство уже приняло решение о расправе. «На углу Садовой улицы и Невского проспекта, — вспоминал участник демонстрации рабочий П. А. Анисимов, — вдруг, точно по сигналу, затрещали пулеметы с трех сторон…» Начался хладнокровный, беспощадный расстрел демонстрантов. Против них были брошены верные правительству войска.

Вечером 4 июля на совещании ЦК, ПК и Военной организации, проходившем под руководством В. И. Ленина, было решено прекратить демонстрации и принять меры к предотвращению повторного выступления. Но Временное правительство перешло к репрессиям. Ночью 5 июля была разгромлена «Правда». Штаб округа, получив подкрепление с фронта, сколотил отряд с восемью броневиками, пулеметами и двумя орудиями для захвата штаба партии — особняка Кшесинской. По городу был пущен слух, что в особняке находятся сотни немецких шпионов, горы германского оружия и золота. На исходе ночи отряд под командованием помощника командующего округом Кузьмина двинулся к особняку.

А Н. И. Подвойский, разослав в части членов Бюро, всю ночь вместе с комендантом особняка Г. В. Елиным не покидал «Военку». Они сформировали усиленную охрану из 120 матросов и 60 солдат Гренадерского полка. Часов в 5 утра Николай Ильич выслал на прилегающие к особняку улицы разведку и позвал Елина.

— «Правда» разгромлена, — озабоченно сказал Подвойский, — значит, очередь особняка. Штаб большевиков они в покое не оставят… А тут документы ЦК, ПК, Военной организации, «Солдатской правды»…

Открылась дверь — вернулась первая группа разведки, за ней вторая, третья…

— У Троицкого моста — правительственные войска.

— Войска на Каменно-Островском.

— На Кронверкском войска, у Народного дома…

Подвойский взглянул на план города: особняк был почти полностью окружен, остался лишь небольшой проход к Петропавловской крепости.

— Надо спасать документы, — сказал он Елину. — Паковать — ив Петропавловскую крепость! Там наша организация сильная — спрячут!

Раздался резкий телефонный звонок. Звонил командир отряда захвата Кузьмин.

— Кто у телефона? — спросил он начальственным тоном.

— Конторщик из «Солдатской правды», — мгновенно среагировал Подвойский.

— Командующий округом генерал Половцев приказал немедленно очистить особняк. — Кузьмин чуть помолчал и добавил: — На это есть санкция ЦИК. В случае невыполнения приказа даю команду на штурм!

— Тут никого из ответственных лиц нет, — ответил Подвойский, подмигнув Елину. — Приказать солдатам и матросам сдать оружие я не могу. Прошу дать минут сорок, чтобы оповестить кого-нибудь из ЦК или «Военки».

— Даю сорок пять минут.

Подвойский повесил трубку и приказал Елину:

— Пулеметы — во все подъезды! Охрану — сюда! Быстро!

Николай Ильич сообщил солдатам и матросам о телефонном звонке. Те сразу схватились за винтовки и гранаты. Со всех сторон послышались грозные и решительные голоса: «Пусть попробуют», «Будем стоять!», «Не на тех напали!»

— …Мы не можем сдаться и сложить оружие, — сказал один из матросов. — Не привыкли…

— Я не сомневаюсь в вашем мужестве и преданности революции, — горячо сказал Николай Ильич. — Но особняка мы все равно не удержим. Жертвы будут напрасными. Для нас сейчас важнее всего спасти документы партии, «Солдатской правды». Надо перенести их в Петропавловскую крепость. Туда еще можно пройти.