Аш. Пепел Ада - Ульяна Соболева

Тоска нахлынула сразу, когда увидел остекленевший взгляд, окровавленное платье и эту надломленность…пропал огонь, искорка света. Бледная до синевы, похожая на призрак, растерзанная им же и сломанная, как хрупкий цветок.

Когда белые крылья упали на снег, окрашивая его в алый цвет ее боли, Ашу казалось, что он задыхается, серная кислота разъедает легкие, сердце, внутренности, сжигает его изнутри.

Он не отдал ее Аонесу и не отдаст. Сеасмил…к дьяволу Сеасмила. Сошлет к такой-то матери, разорвет собственными руками грудную клетку и достанет черное сердце. Шели принадлежит Ашу. Она его. Убьет каждого, кто тронет. Пусть Веда вернет ей огонь. Пусть скажет, как Аш может оставить ее себе. Ведь Руаха оставил когда-то падшую, значит есть тайна, ритуал. Надо будет — Аш отгрызет Аонесу башку.

А насчет кристалла сам разберется. Со временем. Позже. Сейчас это не имело значение. Он хотел, чтобы Шели открыла глаза. Хотел даже больше, чем вернуться домой.

Где Фиен? Проклятый Инкуб уже несколько часов его носит по Мендемаю.

Полог шатра распахнулся и Веда посмотрела на Аша темно-синими глазами молодыми и одновременно древними. Заглянула прямо в душу потрогала ее невидимыми нитями, "коснулась цветка" и нити сгорели.

Он так и стоял с Шели на руках, посреди шатра.

Ведьма подошла к демону и тихо спросила:

— Зверь покорен? Боишься своих чувств, Повелитель?

— Я не знаю, что такое страх, — Аш посмотрел Веде в глаза.

— Знаешь. Теперь знаешь. Не лги сам себе…ты чувствуешь, как оно трепещет и сжимается?

— Что я чувствую, Веда?

— Твое сердце. Оно бьется иначе.

— Бред, — проворчал демон и отвел взгляд.

— Не бред, а правда. Кто еще скажет правду, Аш? Кто не боится настолько чтобы осмелиться перечить? Только старая Веда, которая качала тебя на руках пока Сеасмил не отдал маленького мальчика Лютеру и не сделал из него жуткого зверя, чудовищного монстра.

Аш почувствовал, как внутри закипает кровь. Дерзкая ведьма, отчаянная. За это он не казнил ее — за смелость и правду. Аш презирал лжецов, трусливых псов, которые окружали его всю жизнь.

— Демон и есть зверь и монстр.

Произнес с гордостью, а Веда усмехнулась и отрицательно качнула головой. Седая коса упала ей на плечо, а в ушах зазвенели многочисленные серьги.

— У Демона есть сердце, душа. Она, — ведьма кивнула на Шели и вновь посмотрела на демона, — там поселилась, Аш, и ничего ты с этим не сделаешь. Прими ее. Как дар или проклятие, потому что она уже там. Вырвать можно только с сердцем.

— Я убью ее рано или поздно, как и всех остальных, — Аш смотрел ведьме в глаза, но та не отвела взгляд.

— Тебе больно. Твое черное сердце сжимается и стонет.

— Это боль? — Демон стиснул челюсти, чувствуя, как снова сопротивляется, как рычит внутри него цунами протеста. Отрицание и неприятие.

— Верно, Аш. Это боль. Привыкай к ней, она теперь с тобой навсегда. Твоя личная, персональная, поверь, ты полюбишь и ее, срастёшься в единое целое.

Демон скривился:

— Любовь придумали люди…ее не существует. Что есть любовь, Веда?

— Та тоска что ты чувствуешь внутри, пустота, ликование, желание и страсть, огонь ярость и ненависть. Разве ты знал их раньше?

— Ты несешь полную ерунду, ведьма. Я мог бы вырвать тебе язык, или спустить шкуру живьем за эти слова. Ты забыла, что я не человек!

Веда засмеялась, в уголках ее глаз появились сеточки морщинок, радужки заискрились весельем.

— Мог бы, но не станешь.

Их взгляды скрестились, по щеке Аша проползли змеи вен, заполыхали пламенем глаза. В этот момент Шели тихо застонала и взгляд демона потух:

— Я не отдам ее Аонесу.

— Тогда просто дай ей своей крови. Закончи распределение сам.

— Отдать свою кровь рабыне? Ты в своем уме, старая?

Ведьма пожала плечами.

— Другого способа нет, они вернутся за ней и заберут. Аонес закончит распределение сам. Скорей всего отдаст Бериту, а может оставит себе или продаст в Арказаре низшим расам. Это уже его решение.

"МОЯ. Не отдам" перед глазами появилась красная пелена.

— Когда-то твой отец пришел ко мне с тем же вопросом и перестань держать ее на руках, никуда она не денется. От потери крыльев еще никто не умирал.

Ведьма снова усмехнулась, не обращая внимание на яростный взгляд Повелителя, который осторожно положил девушку на своеобразное ложе из мягких шкур и подушек.

— Дай руку.

Аш протянул крупную ладонь и в тонких сморщенных пальцах ведьмы появился острый хрустальный кинжал, она вспорола вену и поднесла руку демона к губам Шели.

— Надави…

Черная кровь закапала на бледные губы. Ведьма тем временем осмотрела девушку, взгляд задержался на разорванном подоле платья, на царапинах и синяках, на окровавленных бедрах.

— Ей нужен лекарь и кто-то с кем она сможет об этом поговорить.

— О чем?

Демон резко вскинул голову и посмотрел на ведьму.

— О насилии. Женщины болезненно переносят такую травму, если остаются в живых.

Оранжевые радужки в мгновенье стали черными.

— Ты останешься здесь пока ей это будет нужно, Веда. В моем шатре. Если потребуется поедешь в Огнемай.

Шели закашлялась, выгибаясь на ложе.

— С нее хватит, — Веда вытерла губы девушки платком, — дальше я сама. Ступай.

Аш приподнял полог, как вдруг услышал надтреснутый голос ведьмы:

— Кристалы нельзя отнять, их можно отдать добровольно…а можно заставить отдать. Например, с помощью удавки в виде змеи.

Демон вышел из шатра и холодный воздух ворвался в легкие. Воины спали прямо у костра, рабы оттаскивали трупы пленниц в марево тумана. Шели могла оказаться среди них…в груди что-то дрогнуло и снова засаднило. Не могла. Он бы не позволил.

Фиен вихрем пронесся мимо на гнедом скакуне, на ходу сшибая сухие ветки единственного дерева, под которым разбили лагерь. Аш прищурился, наблюдая за Инкубом, если бы не знал его почти тысячу лет мог бы подумать, что тот осатанел от ярости, оскалившись, остервенело сносил ветви мечом, разрубал их в воздухе.

Метнул взгляд на Аша и осадил коня.

— Из пленных только две остались в живых, не считая твоей рабыни, если она все еще жива.

Аш посмотрел на Фиена.

— Жива.

— Надолго? — Инкуб усмехнулся, но в глазах по-прежнему плескалась ярость.

— Пока я не решу иначе.

— Что скажешь воинам?

— Ничего.

— Они понесли потери, ты обещал им крови и смерти.

— Они получили их сполна.

— Значит казнь отменяется?

— Казним двоих и достаточно.

Аш достал из-за пояса флягу и отпил чентьема. Фиен бросил взгляд на тонкий порез на запястье, но ничего не спросил срубил еще несколько веток и сунул меч в ножны.