Элементарно, Ватсон! - Лори Кинг

— Вы можете организовать мне встречу с ним? — спросил Джексон.

Хамштайн поморщился.

— Я бы не стал этого делать. Если его разозлить, он прыгнет выше головы босса моего босса.

— Я буду вести себя вежливо. Честное слово.

Хамштайн смирился.

— Посмотрю, что можно сделать. Если, конечно, вы не раскроете дело на месте.

— Вы прекрасно знаете, что для этого нужна хоть какая-то зацепка, — наставительно сообщил Джексон.

Тернер передал ему небольшой запечатанный пакет. Внутри лежала визитка: «Ребе Елизар Берман, исполнительный директор, проект „Примирение“». Джексон посмотрел на обратную сторону карточки. Там была аккуратная колонка цитат:

СОФОНИЯ: ГЛ. 3

ЕЗДРА: 1:3

МОИСЕЙ: 2

ЕККЛЕСИАСТ: 2

Сержант-майор вернул пакет Тернеру.

— Наши люди уже работают над этим, — заверил детектив. — Лучшие специалисты.

— Они ничего не найдут, — покачал головой Джексон. — Это случайные цитаты. — Он приблизился к компьютеру. — Можно?

Тернер протянул ему латексные перчатки.

— Чтобы не оставлять следов.

Джексон кивнул Мэгги. Она с удивлением взяла перчатки.

— Что мне искать?

— Размер, форма, тень, цвет, движение, — ответил он.

Подумав, она покачала головой.

— Не размер… и не тень… — Затем обернулась к сержанту-майору. — Может, форма?

— Последний шанс, — предупредил он. — Неотброшенная тень. Посмотрите на цитаты. Изучите комнату.

Момент настал: сейчас она либо заслужит его доверие, либо навсегда утратит такую возможность. Мэгги медленно осмотрелась. Неотброшенная тень. Непереходный глагол. И тут впереди забрезжил свет. Она кинулась к компьютеру, открыла «Историю», ввела «Екклесиаст».

— Почему такой выбор? — спросил сержант-майор.

— Потому что Екклесиаст может иметь только одно значение. В отличие от Моисея, Ездры и даже Софонии его можно использовать только в библейском смысле. — Она нажала «Ввод».

«Среди недавних поисковых запросов „Екклесиаст“ не числится», — через мгновение сообщил экран.

— Ладно, — проворчал Хамштайн. — Что мы, простые смертные, могли упустить?

— Разумеется, самое очевидное. Мэгги?

В ней проснулся офицер.

— Оглядитесь, джентльмены. Тут нет ни одной книги, не то что Библии. И никаких веб-запросов. Следовательно, библейская связь должна быть косвенной, а не прямой.

— Кроме того, — сухо добавил Джексон, — знай вы Писание, поняли бы, что цитаты выбраны случайным образом.

Он сел за стол, взял чистый лист бумаги и, не отрывая глаз от списка, быстро набросал колонку. «Софония: гл. 3» — стояло вверху. Джексон отсчитал три буквы и написал «ф». Быстро перешел к «Ездра: 1:3», получив «е» и «д», а затем выписал «о» из Моисея и «к» из Екклесиаста. И уставился на результат: «Ф-Е-Д-О-К».

Остальные собрались вокруг, заглядывая ему через плечо.

— Почти что-то, — пробормотал Хамштайн. — Имя?

— Не похоже, — возразил Джексон. Затем внезапно улыбнулся. — Хотя кто знает.

Тернер пришел в восторг.

— Гениально! — И рявкнул Бакстеру: — За работу! Проверь Федока. По всем базам.

— Я тоже в деле! — бросил Хамштайн, направляясь к двери.

— Возможно, я еще не закончил! — крикнул им вслед сержант-майор.

— Бакстер! Обеспечь ему — им — все, что понадобится! — донесся удаляющийся голос Тернера, и Джексон с Мэгги остались одни, не считая полицейского оцепления.

— Это действительно было гениально, — признала Мэгги. — Когда они отыщут этого Федока… — Она запнулась и осторожно добавила: — Если это и вправду имя некоего соучастника.

— Вижу, ты уже учишься. — Сержант-майор улыбнулся и не торопясь вышел из квартиры. Мэгги последовала за ним.

— Ах да. Детектив Бакстер сказал, что вы приедете.

Сержант-майор Джексон перевел взгляд с по-прежнему распахнутого Ковчега на миловидную полную женщину, которая пыталась улыбнуться, несмотря на покрасневшие глаза: она явно недавно плакала.

— Я Фрейда Саймон. Помощница ребе Бермана. — Женщина тоже посмотрела на Ковчег. — Это ужасно.

— Без сомнения. Примите наши искренние соболезнования. — Сержант-майор показал на Ковчег. — Могу я?..

— Разумеется. Все, что потребуется. Только… если не возражаете, я подожду вас в офисе. В конце коридора.

— Конечно. — И когда она повернулась, чтобы уйти, Джексон добавил: — А уборщик? Мистер Закария?

— Я его позову.

Джексон и Мэгги приблизились к Ковчегу. Шесть свитков Торы лежали на своих местах, хотя со всех, кроме двух, сорвали серебряные чехлы; два оставшихся чехла, оба затейливой современной формы, блестели в свете лампы. Сержант-майор не шевелился, двигались только его глаза, рыскавшие по сторонам. Он заметил отблеск на ковре. Наклонился и увидел крошечный обрывок плотного коричневого полиэтилена. Положил его в карман, выпрямился и улыбнулся Мэгги.

— Наш злодей допустил серьезные ошибки. Не меньше двух. Можешь их назвать?

Она уставилась в одну точку, лихорадочно размышляя. Потом сдалась и покачала головой. Он кивнул.

— Не вини себя. Это небольшие ошибки — важные, но небольшие. Только годы практической работы научат тебя чувствовать их очевидность. Пойдем. Нас ждут важные факты.

Ей пришлось почти бежать, чтобы поспеть за ним, когда он быстро зашагал к офису. Офис оказался небольшим и аккуратным, несмотря на стопки бумаг и книг. Фрейда и Закария уже ждали их.

Фрейда передала сержант-майору фотографии украденного серебра.

— Быть может, вам пригодится?

— Вне всяких сомнений, — ответил он.

— Закария, у нас найдется конверт для джентльмена?

Уборщик кивнул, нашел на одной из полок конверт и протянул Джексону. Рукав его рабочего комбинезона соскользнул, обнажив запястье, что привлекло внимание сержант-майора. Заметив это, Закария быстро вернул рукав на место.

Джексон улыбнулся.

— Вы, должно быть, уборщик.

— Да-да. Закария, так меня зовут.

— Верно. Капитан Тернер сообщил мне, что вы по происхождению ливанец.

— Да. Но христианин. Маронит.

Джексон протянул руку.

— Сержант-майор Роберт Джексон.

Закария неуютно поежился, но, осознав, что все присутствующие смотрят на него, протянул руку в ответ, стараясь держать локоть согнутым. Джексон схватил мозолистую, натруженную ладонь и энергично потряс, притягивая ее к себе — и при этом немного наклоняя. Опустил глаза: вот она, крошечная татуировка в виде синего мальтийского креста. Сделав вид, что ничего не заметил, сержант-майор повернулся к Фрейде.

— Мадам, если позволите. Что такое проект «Примирение»?

— Ах это. ПП был страстью ребе Бермана, делом всей его жизни. Мы финансируем школы на Ближнем Востоке, не сектантские, а такие, где дети мусульман, арабов и евреев, живущих в Израиле, могут учиться вместе, бок о бок, общаться друг с другом. У нас уже шесть таких школ в Святой земле. Мы надеялись, что в этом году их количество удвоится, но теперь… — Она в отчаянии замолчала.

Джексон обнадеживающе улыбнулся.

— Само собой, работу нельзя прекращать. Если не шесть новых школ, то хотя бы две. Или даже одна.

— Вряд ли. Финансирование уменьшилось. Ребе Берман должен был получить крупное пожертвование, очень большое, его бы хватило на все, но не успел все оформить.

— И вы полагаете, что теперь жертвователь откажется?

— Не могу сказать. Я даже не знаю, мужчина это или женщина. И никто не знает. Жертвователь должен был сохранять анонимность до подписания бумаг.

— Какая жалость. Но, быть может, со временем он — или она — проявится? А ваши другие дарители? Все в публичном реестре?

— Как того требует закон. Но позвольте мне избавить вас от бесконечных бюрократических изысканий. Я подготовила вам бумагу. — Она передала Джексону компьютерную распечатку, озаглавленную «Список жертвователей». — Если я могу чем-то помочь, все мои контакты здесь. Вся современная жизнь — сплошные цифры.

— Спасибо, — сказал Джексон и негромко добавил: — Shabbat shalom.

Она благодарно улыбнулась.

— Да пребудет с вами мир.

По-прежнему тепло улыбаясь, сержант-майор повернулся к Закарии.

— Ma’rah’bone.

— Ma’rah’obtain… — машинально ответил уборщик — и в ужасе замолк.

Но Джексон уже покинул офис, и Мэгги торопилась за ним.

Фрейде явно полегчало.

— Такой милый человек, — сказала она. — И знает иврит и арабский.

— Да. Действительно милый человек, — ответил Закария и быстро ушел.

На улице изнывавшая от любопытства Мэгги пыталась догнать сержант-майора.

— Что это было? — спросила она. — Ведь что-то произошло?

— Вне всякого сомнения. Рад, что ты заметила.

— Да, но что именно произошло, сержант-майор?