Звездная ночь - Эдит Лэйтон

Конечно, Мэг ему нравилась, и он наслаждался ее обществом. Она была не такой, как другие, но, с другой стороны, он знал только женщин трущоб: преступниц, проституток, а в последнее время богатых и необузданных особ, заботящихся только о собственном удовольствии. Мэг пленяла непосредственностью и искренностью, внутри у нее кипел огонь, а время, проведенное с ней, он запомнит как самое прекрасное время своей жизни.

И все же он совершил ошибку. Он поклялся в будущем держаться подальше от женщин благородного происхождения, которые воспринимают все слишком серьезно, особенно любовь, даже если это всего лишь поцелуй или объятия. Мэг была именно такой, и не в его силах изменить это. Все, что Даффид мог сделать, это успокоить и развеселить ее.

Он подумал о своем наставнике и друге, Джеффри Сэвидже, графе Эгремонте. Если Мэг предстанет перед графом такой, как сейчас – подавленной, постоянно казнящей себя, – это, разумеется, не ускользнет от внимания Джеффри. Даже если граф не узнает, что произошло прошлой ночью, он, безусловно, догадается об этом. Хуже того, с сожалением подумал Даффид, он скорее всего предположит самое худшее, в то время как Даффид меньше всего хотел бы потерять уважение графа, ибо в таком случае потерял бы уважение к себе.

– Хорошо выспались? – спросил он Мэг как ни в чем не бывало.

Она искоса взглянула на него.

– То есть, – быстро поправился он, – я хотел сказать, что вы выглядите немного расстроенной.

– О нет, – солгала она. – Я просто устала… Как только я выпью горячего шоколада, все снова придет в норму.

– Ну, это мы можем легко устроить. – Даффид улыбнулся и, взяв небольшой чайник, налил в ее чашку шоколад.

Тем временем Мэг улучила момент и стала рассматривать это пленительное лицо, синие глаза под длинными ресницами, а когда Даффид поднял глаза, устремила взгляд к его губам. Она почувствовала, что краснеет, когда вспомнила, какими жадными были эти губы на ее губах. Потом она отвела взгляд, попутно заметив, что его черные волосы слегка взъерошены. Она вспомнила, какими шелковистыми они были на ее обнаженном теле…

Решив, что куда безопаснее разглядывать крошечные розочки на чашке, в которую тонкой струей лился шоколад, Мэг опустила глаза. Отчего ей пришло в голову, что при дневном свете она не имеет права даже смотреть на него.

В это утро ее любовник-цыган был невероятно хорош, одет аккуратно и элегантно, но прошлой ночью он оставил ее нетронутой только потому, что изображал любовь. Он развлекал ее, угождал ей – делал все, чего, вероятно, не делал с другими женщинами, которые действительно привлекали его.

Мэг было больно сознавать, что Даффид даже не желает ее. Она читала романы. Она слышала сплетни, знала старинные баллады и прислушивалась к историям печальных и мудрых служанок, которых скомпрометировали. Желание было предельно сильным и необоримым. Это была сила, если можно верить поэтам и падшим служанкам, непреодолимая как буря, или наводнение, или любой другой природный катаклизм. Ему невозможно было сопротивляться. Это было определенно не то, что чувствовал к ней Даффид прошлой ночью.

– Послушайте, – прервал Даффид ее размышления, – то, что случилось – случилось. Когда-нибудь в будущем вы будете вспоминать это и смеяться, но и сейчас вам нечего стыдиться. Я уже забыл обо всем, и вам тоже лучше забыть.

Мэг опустила голову. Все, что говорил Даффид, было правдой, и тем не менее каждое слово убивало ее. Она любила его, и дело было не в его благосклонности к незнакомой несчастной женщине, даже не в его храбрости, когда он защищал ее, не в поразительной безропотности, с которой он принимал жизнь, с самого рождения так несправедливо обошедшуюся с ним, а в его внешности, в звуке его голоса… Она никогда не чувствовала такого вызова и в то же время уюта, какие ей приносило общение с Даффидом.

Только теперь она поняла, что была полной дурой. Не имело никакого значения, кем он родился и какой жизнью жил; главное, это был мужчина, с которым она хотела провести вместе всю жизнь. Теперь это время сократилось всего до нескольких дней. Очень скоро они расстанутся, и тогда у нее останутся одни только сожаления.

– Вы правы. – Мэг заставила себя улыбнуться. – Вероятно, я делаю из мухи слона.

Даффид нахмурился и посмотрел на нее внимательнее. Он колебался. Маловероятно, что она заигрывает с ним, пытается быть развязной.

– Теперь я хотела бы узнать, сколько времени понадобится, чтобы добраться до Лондона. Я хочу уехать к теткам как можно раньше, чтобы не терзать себя попусту напрасными надеждами.

– Сначала нам нужно переговорить с графом, и только потом станет ясно, куда вам ехать дальше.

– А, по-моему, это лишнее. – Мэг нахмурилась. – Наше путешествие окончено, и теперь я сама позабочусь о своей судьбе.

– Пожалуй, но только когда выполните мои условия.

Карета остановилась перед высоким домом графа Эгремонта в лучшем районе Лондона около парка, но Мэг даже не пошевелилась.

– Идемте же! – Даффид протянул ей руку, дожидаясь, когда лакей опустит лесенку кареты.

– Не знаю, стоит ли. – Мэг поежилась. – Такой огромный дом – что я там буду делать? О, Даффид, неужели это действительно необходимо?

– Да, но ты напрасно боишься. Граф – очень приятный человек, и он совсем не такой холодный и внушительный, как его дом. Джеку он достался в наследство, но так и не стал его гнездом: слишком похож на мавзолей. Граф – сердечный человек, и вы сами скоро в этом убедитесь. Черт возьми, Мэг, если вы могли предстать перед моим заносчивым братом в его дворце греха, спали как убитая в кибитке, окруженной множеством воров-цыган, то вам ли бояться встречи с графом? Ну же, идемте!

Не желая показаться не в меру капризной, Мэг протянула руку и вышла из кареты вслед за Даффидом. Шеренга лакеев в синих ливреях выстроилась на ступенях, ведущих в дом, а наверху, у парадной двери, их уже ждал дворецкий, что заставило Мэг невольно почувствовать себя участницей какой-то важной церемонии.

Как только они подошли к двери, из дома вышел мужчина среднего роста, мускулистый, бодрый и здоровый; одет он был как джентльмен со средствами. У него была густая шевелюра каштановых волос, зачесанных назад по последней моде, и голубые глаза; загар делал его мужественные черты еще выразительнее. Улыбался он так широко, что Мэг видела почти все его ровные белые зубы.

– Даффи! – приветливо воскликнул граф, обнимая гостя и похлопывая его по спине. – Наконец-то ты вернулся. Ах ты негодник! Ты присылал мне только короткие записки о твоих приключениях в дороге, но теперь я должен услышать все… – Увидев Мэг, которая молча стояла в сторонке, он на мгновение замер. – Так это и есть мисс Шоу? – Его столбняк тут же прошел, и он мило улыбнулся ей. – Та самая храбрая молодая женщина! Я одобряю вашу энергию, такую редкую в наши дни среди молодых леди из хороших семей. Женщин учат быть меланхоличными и бояться перемен, тогда как смелость им нужна не меньше, чем мужчинам. Сожалею, что беглецы скрылись от вас – должно быть, они просто очень везучие, ведь от Даффида не так-то легко ускользнуть. Впрочем, они официально обручены, а что до вас, юная леди, то, полагаю, вы наконец-то оказались в нужном месте. Мы позаботимся о том, чтобы вы не пострадали из-за этого несчастного случая, будьте уверены. А сейчас входите, смойте дорожную пыль, отдохните, поспите и потом делайте все, что пожелаете. Не отказывайте себе ни в чем: мой дом – ваш дом.