Новая русская сказка - Е. Квашнина

— Дать что-нибудь согреться? — предложил я. — Есть немного горячего чая в термосе…

— А из одежды?

— Ничего…

— Ну, давай свой чай.

Пятнадцать минут мы грелись. Потом чай кончился. Мы понуро побрели куда глаза глядят, безо всяких ориентиров, без теплой одежды, медленно промерзая до самых костей. Прекрасно. Все, что только можно было, мы потеряли: расположение западных стран, одежку, направление и даже спутницу! А впрочем, нет. Василису мы не потеряем, во что бы то ни стало. Я этого не допущу. И пусть от меня останутся одни клочки, но эти клочки вытащат тебя из лап террориста, я обещаю тебе, Вася!!!

Нет — клянусь.

Ледяные Чертоги были прекрасны… На самом деле они только назывались Ледяными, ледяного в них не было ничего. Как и весь остальной дворец, они были построены из сверхпрочного материала и местами украшены самоцветами. Впрочем, он не любил вычурность. Кощей потянулся в кресле. Все шло как надо. Только вот мышка подвисает, надо новую покупать… Он пошевелил мышкой, нажал курсором на папку "Russian project". Его собственный Русский проект. Выбрал папку "Durak", нашел ярлык "foto_durak.jpg". На экране высветилось жизнерадостное симпатичное лицо парня лет девятнадцати, русоволосого, голубоглазого. Дурак он и есть дурак, и ни в одном языке, кроме русского, не найти слова, которое бы верно отражало его суть. Лентяй, балбес, неумеха… ну почему ему так везет, ну чем он заслужил такую удачу?! Сколько Кощей ни стремился поймать этого ловкого обормота, сколько бы капканов ни расставлял — Иван выбирался из всех. Ладно бы, если бы он обошел Кощея хитростью и умением просчитывать все на десять шагов вперед, это Бессмертный мог понять! Но нет. Он делал такие глупости, так идиотски себя вел, что… всегда выходил сухим из воды! Кощей досадливо поморщился, вспомнив сказку о дураке, который мудреца перехитрил. Да как перехитрил — своею глупостью!

"И чего эта мымра Елена вздумала болтать, будто я все отдам за секрет Ивановой удачи? — скривился он. — Мы и сами с усами. И не таких обштопывали. Правда вот, непонятно, чем он так приглянулся Василисе Прекрасной? И чего он везде со своим волком таскается? Бросил бы давно. От зверей в пути пользы мало, одни расходы". Бессмертный еще немного поработал, после чего решил осведомиться о положении дел.

— Елена! — позвал он. — Елена-а!

В кабинете появилась дочь князя Вяземского. После задания в Вязьме ("Успешно проваленного, кстати! Напомнить ей, что ли?") она сразу же была транспортирована в Кощеев дворец, поскольку была его личной секретаршей. А вот своих подручных Вольдемара и Анну Беллу де Люсьен террорист сурово наказал. Он обратил их в книги. Кощей читать любил, поэтому одно из самых мягких и почетных его наказаний было именно это. Первая книга называлась "Бездельник" и повествовала о том, как нехорошо сидеть сложа руки, а вторая носила гордое название "У моего врага из-за тебя прыщик на носу" и содержала текст о вреде служебных романов, особенно в профессии спецагента. Давать названия Бессмертный не умел, поэтому добрая половина наказанных именовалась гордо и заковыристо, в зависимости от провинности.

— Да, шеф, — она слегка поклонилась, войдя.

— Ленусик, — Кощей поманил ее пальцем. — Иди сюда. Как там дела? Схватили нашу звездную троицу?

Топ-модель потупилась и что-то пробормотала, опустив взгляд.

— Что-что? — не расслышал Кощей.

— Говорю, не совсем.

— Это как это?

— Ну… мы… поймали не всех.

— Надеюсь, вы хотя бы доставили сюда самого Ивана?!

— М-м… м-м-м… э…

Кощей нахмурился. Елена слегка перепугалась: она знала, что шеф очень вспыльчив. Он может долго сюсюкать с тобой, но стоит тебе издать хоть один неугодный ему звук или, того хуже, сделать что-то не то — как ядерный взрыв уступает по эффекту его гневу. А на кары Кощей был горазд, ох как горазд…

— Что, девочка моя? — вкрадчиво спросил он. — Кого вы ко мне притащили?

— Э… вы… не… не убивайте, пожалуйста… но…

— Ну?! — Бессмертный уже начал закипать.

— Только Василису Прекрасную.

— Что-о-о?! — взревел тот. — Ах, вы, кикиморы болотные! Ничего поручить нельзя, хоть сам отправляйся! Ах, вы, лентяи криворукие, лодыри, колоды лежачие, чтоб вас древоточец пожрал! Ах, вы, блохи от дохлой бездомной собаки! Завел слуг на свою голову… На кой черт мне русская царевна?! На кой, я тебя спрашиваю?! Какого черта вы вообще ее притащили?! Всех казню, безалаберные тупицы! Четвертую! Колесую! Компьютерным вирусам скормлю! — по кабинету залетала техника, разбиваясь вдребезги.

Секретарша попыталась промурлыкать что-то успокаивающее, но это возымело неожиданный результат.

— Ах, мурлычем?! — не на шутку взбесился Бессмертный. — Ах, мы тут мурлычем?! Хорошо же, мурлыкай всю жизнь!

Террорист-колдун резко выбросил руку вперед. Брызнули искры, и Елена отшатнулась. Лицо ее было покрыто шерстью и приобрело кошачьи формы, из-под недавно осветленных волос торчали треугольные ушки.

— Что вы со мной сделали?! — мяукнула она, ощупывая лицо. — Вы… вы мне лицо изуродовали!

— Ой, — спохватился тот и окончательно расстроился. — Ну вот, что это со мной? Всю неделю депрессия, все из рук валится… даже заколдовать как следует не могу…

Из глаз злодея покатились почти детские слезы.

— Ну что вы, шеф, — Елена, забыв про свое горе, принялась его утешать. — Вы совсем не потеряли хватку. Так мне даже хуже… честно!

— Правда? — спросил Кощей утирая слезу.

— Правда-правда, шеф! Я даже больше вам скажу. Если Василиса тут, то рано или поздно Иван прибежит за ней, я почти не сомневаюсь, что они любовники! Тут-то мы его и…

— Леночка, ты молодчинка! — обрадовался Кощей, мигом просияв. — Недаром твое имя означает "Факел". Свет ты мой в окошке!

Елена смутилась. Она вспомнила про странную слабость своего шефа к антропонимике. Об именах Кощей знал ВСЕ.

— Эх, была-не была! — Бессмертный махнул рукой. — Ведите сюда эту Василису. Уж больно хочется на нее посмотреть, а то я прошлогодний конкурс красоты-то пропустил…

Вечерело. На обмерзлой Аляске это слово звучало не так оптимистично, как в том же Тридевятом: чем темнее становилось небо, тем больше мы с Волком стучали зубами. Он-то ладно, у него шерстяной покров предполагает крутые морозы. А мне что, тоже шерстью обрасти? Угу, и вернусь я домой йети — снежным человеком. Особенно Настенька мне обрадуется. Представили? Вот-вот, и я о том же.

Трясясь от холода, как осиновый листочек, я попытался поставить палатку. Фигу! Тут же поднялся ветрила ураганного значения, и то, что было сначала палаткой, теперь напоминало летящий в обратную сторону парашют. Нам с Волчиком остались лишь воткнутые в землю (точнее, снег) колышки. Что прикажете с ними делать? В результате родилась еще одна идея. Благодаря оборудованию в суме (уцелевшему!) мы за полночи состряпали иглу. Правда, там не на чем было лечь спать, но костер развели и погрелись. Пришлось куковать у горящих углей всю ночь.

Утром я решил позвонить царю.

— Привет, малыш, — трубку сняла Анастасия. Это я-то "малыш"? Ну тогда ты, царевна, — Карлсон! — Пупсик, ты как?

— У, привет. Папу дай, — попросил я. Не хотелось ее слышать. Какой тут, к черту, "пупсик", когда Василиса в беде! Тут не до "пупсиков". Вернусь — и вот тогда поговорим!

— А-а… а зачем он тебе?

— Нужен, — не сдержавшись, грубо бросил я в трубку. — Срочно!

— А я?..

— Настюша… зайчик, солнце… — я уже просек, что на мою невесту это действует безотказно.

— А, сейчас!

Через минуту я уже говорил с царем.

— Здравствуй, Ваня, — осипшим голосом поздоровался он со мной. — Что-то случилось?

— Что у вас с голосом? — испугался я.

— Ох, дурно у нас, совсем дурно… — пожаловался Горох, кашляя в трубку. — Я плохой стал совсем, болезнь нас косит…

— Какая?

— Птичий грипп называется. Умирают от него многие. Кхе-кхе… кто-то вирус запустил. Врачи да знахари справиться не могут… в общем, безобразие полное! Кхе-кхе… еще месяц такой атаки, и на государстве нашем можно будет крест ставить.

Я ахнул.

— А что там с зомби? Все держат народ в страхе?

— Эх, — царь повеселел. — Ты, Ваня, наш народ не знаешь, видно…

— А что?

— Просекли они, что плоть гнилая опосля двух часов на воздухе высыхает и огня боится шибко, стали их палить. А костяки уж и не так страшно, на них святой водицей можно…

— Во дают, — восхитился я сообразительности людей. — Молодцы. А я тут узнал точно, что на Запад нам рассчитывать нельзя никак, они…

— Да знаю я, — отмахнулся самодержец. — Это давно ясно было. Лучше скажи, про ковер что узнал?

— Да у Кощея он, у Кощея! — сорвался я наконец. — И Василек тоже.

— Какой-такой Василек?!

— Тьфу, в смысле, Василиса ваша, — я поморщился, вспомнив сей досадный факт. — Я уже в царстве Кощеевом, недели через две дойду до дворца. Слово даю, что и ковер, и Василису я спасу!