Боттичелли - Станислав Зарницкий

Вскоре после встречи Нового года, который отпраздновали с традиционной пышностью, в начале апреля 1478 года из Перуджи приехали многочисленные родственники Пацци, проживавшие там. На улицах Флоренции замелькали какие-то доселе незнакомые лица, потом вдруг привалила целая толпа пизанцев, якобы ищущих спасения от начавшейся в их городе чумы. На виа Нуова тоже началось странное движение: отец Марко, Пьетро Веспуччи, который не жаловал сына частыми посещениями, теперь не покидал его дома, принимая своих дружков по кабацким похождениям. Поговаривали о том, что, промотав окончательно доставшееся ему наследство, он теперь жил на хлебах у Марко. Но это как раз и было странным, ибо Пьетро, кичась своим рыцарским происхождением, казалось, одно время порвал с сыном как с опозорившим честь семейства, поскольку тот взирал сквозь пальцы на связь Симонетты с Джулиано. Но «возрожденной Венеры» уже больше года не было в живых, и, может быть, родственникам удалось помириться. Несколько раз Сандро наблюдал, как палаццо Веспуччи посещал Франческо Пацци, что тоже было необычно.

В середине апреля во Флоренции объявился шестнадцатилетний кардинал Рафаэлло Риарио. До недавнего времени он был всего-навсего студентом в Пизе, но в прошлом году получил от дяди Сикста в подарок кардинальскую шапку. Каким бы ни было отношение флорентийцев к племяннику папского непота, но сан юноши обязывал оказать ему надлежащие почести. По случаю его приезда на 26 апреля была назначена торжественная месса в кафедральном соборе Санта-Мария дель Фьоре. Актеры были расставлены по местам, настало время начать действие.

За два дня до этого события Сандро по поручению Лоренцо пришлось отправиться в Фьезоле на виллу Медичи, чтобы подготовить ее к приему высокого гостя — новоиспеченный кардинал изъявил желание познакомиться с убранством и планировкой усадьбы. Кто, как не творец, мог бы подготовить ее так, чтобы ничто не оскорбило эстетических чувств юного кардинала, также не чуждого искусства? Рафаэлло, впрочем, интересовали не картины и статуи, а ковры, мебель и домашняя утварь. Для этого вряд ли стоило так тщательно готовиться.

Лоренцо приехал на виллу утром следующего дня в сопровождении малолетнего сына Пьеро, которому, на его взгляд, пришло время набираться опыта в ведении переговоров, и его наставника Полициано, который, по всей видимости, должен был поддерживать с гостем ученую беседу. Поскольку предстояло вести разговоры с кардиналом, Анджело облачился в сутану, — стараниями Лоренцо он получил приход и сан аббата, так что носил ее по праву. В полдень прибыли гости. Рафаэлло сопровождали гости, которых Великолепный, будь на то его воля, вряд ли пригласил бы за свой стол. Тут были и архиепископ Сальвиати, и Франческо Пацци, и капитан Монтесекко, и уж совсем не к месту в этом доме оказался Маффеи из Вольтерры, открыто похвалявшийся своей ненавистью к семейству Медичи как поработителям его родного города. Его присутствие объясняли тем, что именно он по поручению папы доставил в Пизу кардинальскую шапку для Рафаэлло и поэтому стал его другом и советником.

Если Лоренцо рассчитывал провести какие-либо переговоры с кардиналом, то он ошибся. Походило на то, что прибывших глубоко разочаровало отсутствие Джулиано; они лишь мельком взглянули на все то, ради чего настаивали на встрече, так что все усилия Сандро оказались напрасными. Тщетны были и потуги Полициано вовлечь гостей в беседу об искусстве. К сообщению, что Джулиано болен, они отнеслись с недоверием и отбыли сразу же после обеда, как только получили приглашение Лоренцо на банкет, который он намерен был дать в честь кардинала сразу же после торжественной мессы в кафедральном соборе.

Впечатление, что визитеры обескуражены болезнью Джулиано, было правильным: в очередной раз сорвался их план одновременного уничтожения братьев Медичи без особого шума. Они решили более не рисковать — было условлено убить их в соборе во время мессы. Если же и это не удастся, то покушение должно быть совершено в палаццо на виа Ларга. Были определены исполнители: Джулиано брали на себя Франческо Пацци и Бернардо Бандини, а Лоренцо должен был пасть от руки Монтесекко. После этого Сальвиати во главе отряда перуджинцев займет Синьорию и разгонит советников, а Якопо Пацци поднимет против тирании Медичи граждан Флоренции.

Казалось, все было обговорено, как вдруг Монтесекко наотрез отказался проливать кровь в святом месте и обрекать себя на вечные муки, ибо такой грех вряд ли снимет даже сам папа. Тогда за эту роль взялись Антонио Маффеи и секретарь Якопо Пацци Стефано Бальони — священники и при этом люди без принципов и предрассудков. Возвратившись в город вместе с Лоренцо и Полициано, Сандро всю ночь занимался в палаццо на виа Ларга тем же делом, что и во Фьезоле: готовил дом к приему гостей, доставал украшения, разворачивал одеяния, расставлял серебряную утварь и выкладывал драгоценные камни. Кардинал пожелал рассмотреть все это в подробностях, ибо был наслышан о тех сокровищах, которые нажило семейство Медичи. Не спали и повара — готовили роскошный обед.

Утром Лоренцо в сопровождении верных друзей отправился в церковь, видимо, ничего не подозревая: если он и знал о заговоре, то ему и в голову не могло прийти, что покушение может быть совершено во время богослужения. Джулиано, все еще чувствующий недомогание, решил остаться дома. Но вскоре после ухода Великолепного в палаццо появились Франческо Пацци и Бандини — люди, которых меньше всего можно было заподозрить в дружеских чувствах к младшему Медичи. Он согласился их принять. Что они ему наговорили, каких заверений в миролюбии ни надавали, неизвестно, но Джулиано согласился вместе с ними пойти в собор. Сандро, завершив свои дела, отправился за ними. Джулиано действительно был болен, со стороны это было заметно — его буквально вели под руки.

По случаю торжеств собор был забит до отказа. Джулиано кое-как протиснулся вперед к брату, Сандро же застрял в задних рядах, так что о происшедшем узнал впоследствии из чужих слов. Он видел лишь, как мимо него, расталкивая толпу, пробежали архиепископ Сальвиати вместе с Якопо Пацци и его околачивающимися во Флоренции перуджинскими родственниками. Куда они неслись, сломя голову? Но об этом уже не было времени подумать. Все произошло после того, как священник, закончив причастие, воздел руки к небу и начал благодарственную молитву: в это же время все собравшиеся будто от какого-то толчка пришли в движение: кто бросился вперед, кто пустился бежать. Спереди раздавались крики, потом глухие удары, словно кто-то ломился в закрытую дверь. Раздался крик: «Медичи убиты!» — и бешеный людской поток завертел Сандро.