Без права на реабилитацию - Александр Войцеховский

Война, объявленная Директорией Советской России 15 января 1919 года, ничуть не упрочнила ее авторитет в глазах западных союзников. Союзники хотя и десантировались в Одессе, но с признанием УНР и оказанием ей военной помощи не спешили. Положение усложнилось после того, как Директория под натиском частей Красной Армии в начале февраля 1919 года оставила Киев и снова оказалась в Виннице. В ответ на просьбу ее представителя об ускорении военной помощи начальник штаба интервенционистских войск в Одессе французский полковник А. Фрейденберг ответил требованием «изгнать, как собак» из руководства У HP В. Винниченко и В. Чеховского (тогдашний глава правительства Директории — А. В.) за «большевизм» и С. Петлюру за бандитизм. Националистическое руководство УСДРП и УПСР тотчас отозвало своих представителей из Директории и ее правительства в пользу других, более приемлемых для союзников кругов. Петлюра же, который считался членом УСДРП, вновь заявил о своем выходе из партии и тем сохранил за собой место члена Директории и главного атамана. Тем не менее, деятели УНР ограничили его влияние, введя должность «наказного атамана». На последнего возлагались обязанности по «непосредственному ведению всех военных операций», а за Петлюрой оставался лишь «верховный присмотр вооруженными силами». К тому же «верховным присмотром» занимался и «министр военных дел» атаман Петров. После отъезда В. Винниченко за границу С. Петлюра не сразу занимает его место, довольствуясь сложившимся порядком, когда члены Директории председательствовали на ее заседаниях по очереди. В начале 1919 года в нарушение статуса Директории, созданной, как известно, для руководства противогетманским восстанием, Петлюра провозглашает себя ее единоличным председателем.

Стремление к единовластию и презрение к коллективным формам руководства он не скрывал и раньше. Так, на «государственном совещании», которое состоялось 14 марта 1919 года в Проскурове, Петлюра категорически отклонил мнение большинства о прекращении переговоров с командованием Антанты в Одессе и о мире с большевиками. Аналогичным образом Петлюра поступил и тогда, когда Директория еще до изгнания ее из Киева приняла предложение Советского правительства и выслала в Москву свою делегацию для ведения переговоров о мире. Возглавлял делегацию Семен Мазуренко, член социал-демократической партии. «После продолжительных переговоров, — свидетельствует В. Винниченко в своем «Завещании», — было достигнуто соглашение о прекращении военных действий и о взаимоотношениях между Украиной и Советской Россией. Семен Мазуренко тотчас по прямому проводу уведомил об этом свое правительство и попросил о ратификации Директорией этого важного акта. Его уведомление принял С. Петлюра, заведовавший военным телеграфом, но Директорию об этом не известил, и ратификация договора не состоялась. С. Мазуренко несколько раз домогался ответа, но не получал его. Он хотел возвратиться на Украину, чтобы привезти заключенный договор, но по приказу Главного атамана С. Петлюры его на границе не пустили на Украину. Таким образом, этот величайшего значения для нашей государственности акт был спрятан от украинства и вся дальнейшая борьба за нее пошла в таком несчастливом для нас направлении. Москва, не дождавшись ратификации мирного пакта, считая молчание Директории нежеланием мира, возобновила военные действия, заняла Киев, надавила на разбитую украинскую армию и вытеснила ее за границы Украины до Польши».

Объяснение этому В. Винниченко находил в личном интересе Петлюры. «Особый интерес его был реальным, — писал В. Винниченко. — Он знал, что заключение мира с Россией, установление релятивного спокойствия и организационной творческой работы в украинской державе неизбежно лишат его участия в правительстве, саморекламной роли «главного атамана» и всего связанного с ней. Он знал о том, что военные специалисты относились с неуважением и насмешкой к его безграмотности в военных действиях и в организации армии, ему было известно, что штаб полка сечевых стрельцов после изгнания немцев и Скоропадского прислал ко мне делегацию во главе с Коновальцем… с предложением устранить С. Петлюру с его должности руководителя военными делами… Я понимал их неудовлетворенность Петлюрой и всем беспорядком, который господствовал в военной области, но я предложил поставить этот вопрос на решение… Трудового конгресса во второй его сессии. Е. Коновалец и его товарищи приняли мое предложение и согласились ждать его решения. С. Петлюре, повторяю, было все это известно, и он знал, что на этой сессии он должен уйти в отставку. Итак, его личный интерес требовал недопущения той сессии, а через нее и мира с Москвой, ибо пока тянулась война созыв Трудового конгресса был невозможен».

Те же личные интересы были движущим мотивом и последующих действий Петлюри, направленных на продолжение войны с Советской Россией «до победного конца». Не имея своих собственных твердых социальных принципов и выполняя императивные требования своего честолюбия, Петлюра, по определению В. Винниченко, был орудием тех групп украинского общества, которые льстили его честолюбию, проявляли к его личности чрезмерную склонность (в своих, разумеется, групповых социальных интересах). Такими группами были мелкобуржуазное царское «чиновничество», которое поспешило украинизироваться; земельные собственники, помещики и «кулаки», у которых… революция отобрала землю; наконец, атаманы, которые формировали свои собственные отряды и оперировали по своему собственному усмотрению по разных уголках Украины.

Шаткость социальной основы петлюровского движения, усугубляемая личными амбициями его атаманов, выливалась в неоднократные попытки осуществления «государственного переворота». С целью смягчить напряженность и избежать смещения с занимаемых постов Петлюра предоставлял своим подчиненным полную свободу действий, закрывал глаза на совершаемые ими преступления — убийства, грабежи и насилия. Расследовавший в 1926 году злодеяния петлюровцев французский журналист Бернар Лекаш указа на Петлюру как на главного виновника этих бесчинств. К такому же выводу пришел и суд присяжных во Франции, рассматривавший дело Шварцбарда по обвинению в убийстве Петлюры. Вот несколько выдержек из доклада Бернара Лекаша: «…Из Житомира и Бердичева (во временную Винницкую резиденцию Директории — от авт.) прибыла делегация евреев почтительнейше просить остановить погромы.

Она добивалась повидать Винниченко, Петлюру и своего единоверца министра Ревуцкого. Ее встретили атаманы Палиенко и Ковенко, которые ее арестовали и продержали два или три дня под замком.

Когда ее освободили и она смогла наконец быть принятой и принести свою жалобу, ей велели передать от имени главного атамана:

— Люди, на которых вы жалуетесь, составляют гордость Украины!

Другая делегация — мне известен ее состав и я видел почти большинство ее членов — прибыла на помощь первой. Более счастливая, она была принята Петлюрой. И Петлюра ответил буквально следующее:

— Не ссорьте меня с моей армией!..

Атаман Петров, его военный министр, сказал пришедшей к нему делегации: Еврейские погромы — это наше знамя!» [1].

Ориентация Петлюры на Антанту вылилась в прямой торг интересами Украины. Для оказания военной помощи «для совместной борьбы с большевиками» французская сторона в марте 1919 года потребовала от Директории сформирования армии численностью в 300 тыс. человек и подчинения ее своему командованию. На это отводился 3-месячный срок.

Подлежали передаче под контроль французов железные дороги и финансы Украины. Директории надлежало обратиться к Франции с просьбой принять Украину под свой протекторат. Помешало этому наступление частей Красной Армии, завершившееся изгнанием оккупантов с украинской земли.

С изменением ситуации изменилась и ориентация Петлюры. Теперь он отдавал предпочтение сближению с Пилсудским, ждавшим случая, чтобы вторгнуться со своими войсками на территорию Украины и осуществить план создания великой Польши «от моря до моря». Установленные по инициативе главы Директории контакты с польским правительством привели к подписанию 24 мая 1919 года соглашения, в котором была зафиксирована просьба Петлюры к Польше «оказать помошь и поддержку». Петлюра принимал на себя «обязательства заключить с польским правительством договор, который основывался бы на таких основных принципах: отказ его правительства «от своих прав» на Восточную Галицию; признание Западной Волыни «неотъемлемой частью Польши», объединение «для борьбы с большевиками» и организация с этой целью «украинских вооруженных сил при помощи и поддержке польских войск»; подчиненность УНР Польше во внешнеполитических делах.

Эти условия составили основу подписанных со временем от имени Петлюры и Пилсудского договора от 21 апреля 1920 года и военной конвенции от 24 апреля того же года.