Поцелуй изгнанья - Джордж Эффинджер

Я сел в машину. Кмузу обернулся и спросил:

— Ты в порядке, йа Сиди! — спросил он.

— Новые неприятности, — хмыкнул я. — Тут в десяти кварталах по бульвару есть отделение банка «Дюны». Мне надо кое-кого там повидать.

— Хорошо, йа Сиди.

Пока мы пробирались по забитой машинами улице, я соображал, сможет ли Хаджар и в самом деле пришить мне убийство имама. По крайней мере, у меня была возможность, да и мотив был. Достаточно ли этого, чтобы на законном основании открыть дело? При том, что я, кроме настоящего убийцы, был, вероятно, последним, кто видел живым доктора Садика Абд ар-Раззака?

Следующая мысль отрезвила меня. Хаджару и не требуется законное обвинение. Завтра утром две тысячи скорбящих мусульман будут оплакивать жестокое убийство своего религиозного лидера. Все, что нужно сделать, — это пустить слушок о том, что во всем виноват я, и я отвечу за убийство, не успев даже предстать перед исламским судом. Мне не дадут и слова сказать в свое оправдание.

Я плюнул на дождь. После заявления Хаджара мне стало наплевать даже на двадцать четыре сот-ни киамов. Я вошел в банк и огляделся. Играла тихая музыка, в воздухе витал тонкий аромат роз. В вестибюле банка все было сделано из стекла и нержавейки. Справа за стойками сидели люди, слева стояли кассовые аппараты. Напротив меня находились столы банковских служащих. Я подошел к секретарше и подождал, пока она обратит на меня внимание.

— Могу ли я чем-нибудь помочь вам, сэр? — устало спросила она.

— Сегодня утром мне звонил мистер Кирк Адван…

— У мистера Адвана сейчас посетитель. Подождите немного, он займется вами позже.

Ох, — сказал я. Я неуклюже опустился на банкетку и склонил голову на грудь. Я снова пожалел, что при мне нет аптечки или модиков. Хорошо было бы на некоторое время удрать в чье-нибудь «я».

Наконец посетитель Адвана ушел. Я встал и пошел по ковру. Адван подписывал бумаги.

— Минуточку, — сказал он. — Садитесь.

Я сел. Мне просто хотелось поскорее покончить с этим глупым делом.

Адван закончил, поднял на меня пустой взгляд, секунду смотрел, затем одарил меня своей официальной улыбкой.

— Чем могу служить? — чарующим голосом проговорил он.

— Вы звонили мне сегодня утром. Мое имя Марид Одран. Тут какие-то сложности с чеком на двадцать четыре сотни киамов.

Улыбка исчезла с лица Адвана.

— Да, помню, — сказал он чрезвычайно холодным голосом. — Мистер Фарук Хуссейн заявил, что чек краденый. Когда чек поступил в банк, на нем были только его подпись и ваша на обороте.

— Я не крал чек, мистер Адван. Я не депонировал его.

Он кивнул:

— Конечно, сэр. Если вы так говорите. Тем не менее я сказал вам по телефону, что, если вы не оплатите чек, нам придется передать дело в суд. Боюсь, что в этом городе подобное воровство карается сурово. Очень сурово.

— Я намерен оплатить чек, — сказал я. Я сунул руку в карман и вытащил бумажник. Там было около пяти тысяч киамов наличными. Я отсчитал двадцать четыре сотни киамов и пододвинул к нему деньги.

Адван сгреб их, пересчитал и извинился. Он встал и вышел в дверь с надписью: «Посторонним вход воспрещен».

Я ждал. Интересно, что теперь будет? Может, Адван вернется с кучей вооруженных банковских охранников? Лишит меня банкомата и кредитной карточки? Или привлечет к обвинению всех остальных служащих банка? Мне все было по фигу.

Адван вернулся к своему столу и сел, сложив руки перед собой.

— Мы рады, — сказал он, — что вы правильно решили эту проблему.

На миг повисло неловкое молчание.

— Скажите, — спросил я, — откуда мне знать, что этот чек действительно краденый? Вы просто позвонили мне по телефону, сказали, что это так, я пришел сюда и передал вам двадцать четыре сотни киамов. Вы забрали их и ушли, а когда вы вернулись, денег уже нет. Откуда мне знать, что вы не положили их на свой счет?

Он несколько секунд, моргая, пялился на меня. Затем открыл ящик стола, вынул тонкую картонную папку и просмотрел бумаги. Посмотрел мне прямо в глаза и пробормотал комкод в телефонную трубку.

— Держите, — сказал он мне, — поговорите с самим мистером Гуссейном.

Я подождал, пока на том конце отозвались.

— Алло? — сказал я.

— Алло, кто говорит?

— Меня зовут… впрочем, не имеет значения. Я звоню из отделения банка «Дюны». Ко мне неким образом попал чек на ваше имя.

— Ты его спер, — хрипло ответил Гуссейн.

— Не я, — сказал я. — Один из моих партнеров по бизнесу пытался оказать услугу своему другу и попросил меня подписать этот чек и оплатить его.

— Ты даже врать как следует не умеешь, мистер.

Я снова начал злиться.

— Слушай, приятель, — терпеливо продолжал я, — у меня есть товарищ по имени Фуад. Он сказал, что хотел купить у тебя фургон, но ты продал его…

— Фуад? — с подозрением сказал Гуссейн. А затем подробно описал мне Фуада аль-Манхуса от его грязных волос до разбитых ботинок.

— Откуда ты его знаешь? — изумленно спросил я.

— Это мой шурин, — сказал Гуссейн. — Иногда он ночует у меня. Наверное, я оставил этот чек на видном месте, а Фуад решил его стянуть. Я этому тощему ублюдку руки поотрываю!

— М-да, — сказал я, все еще не понимая, как Фуад сумел сочинить такую правдоподобную историю. Я скорее бы предпочел, чтобы меня одурачили, чем поверил бы в то, что он на это способен. — Похоже, он облапошил нас обоих.

— Ладно, я-то получу свои деньги назад. Вы оплатили чек?

Я понял, к чему он клонит.

— Да, — ответил я.

Гуссейн рассмеялся:

— Тогда пусть вам повезет вытрясти эти деньги из Фуада. У него никогда и пары киамов не было. Если он уже просадил двадцать четыре сотни, то можете о них забыть. Возможно, он уже смылся из города.

— Да, вы правы. Рад, что мы все уладили.

Я повесил трубку. Позже, когда я разделаюсь с главными своими проблемами, я разберусь и с Фуадом.

Хотя я чуть ли не восхищался тем, как он все это устроил. Он использовал против меня мою же собственную предвзятость — против него и Жака. Мы поверили ему потому, что считали его слишком тупым, чтобы обвести нас вокруг пальца. Несколько недель назад меня обдурил бедуинский жулик, а теперь еще и Фуад. Гордиться нечем.

— Сэр? — спросил Адван.

Я передал ему трубку.

— Все в порядке, я во всем разобрался, — сказал я ему. — У нас с мистером Гуссейном есть один близкий друг, который попытался подставить нас обоих.

— Да, сэр, — ответил Адван. — Банк заботитлишь то, чтобы чек был оплачен надлежащим образом.

Я встал.

— Да пошел он на хрен, ваш банк, — сказал я. Я даже подумал, не забрать ли у них все свои деньги. С одной стороны, этот банк меня весьма устраивал. С другой стороны, очень хотелось дать по морде этому сопливому Кирку Адвану.

День был длинный, а в квартире Ясмин я поспал недолго. Я начал уставать. Сев в машину, сказал себе: «Вот сейчас проверну еще одно дельце, а потом поеду в свой бар и буду сидеть за стойкой и смотреть на обнаженные женские фигурки, дергающиеся под музыку».

— Домой, йа Сиди? — спросил Кмузу.

— Нет старику мне покоя, — сказал я, закинув голову и растирая виски. — Назад, к восточным воротам Будайина. Мне надо поговорить с медэкспертом, а потом я собираюсь посидеть несколько часов в баре у Чириги. Надо немного отдохнуть.

— Да, йа Сиди.

— Пойдем со мной. Ты сам знаешь — Чирига тебе будет рада.

В зеркале заднего обзора я увидел, как сузились глаза Кмузу.

— Я подожду тебя в машине, — сурово сказал он. Ему на самом деле претило внимание Чири.

Или, может быть, нравилось и одновременно тяготило.

— Я просижу там несколько часов, — сказал я. — Вероятно, до самого закрытия.

— Тогда я поеду домой. Ты можешь вызвать меня, когда тебе будет угодно.

До бара было всего несколько минут езды по бульвару. Я вышел из машины, наклонился и попрощался с Кмузу. Постоял под теплым моросящим дождем, глядя вслед кремовому седану. Честно говоря, я не слишком торопился к медэксперту. Не особо люблю покойников.

Но именно покойников я и увидел, когда вошел в морг, что был как раз за воротами на углу Первой и Главной улицы. В городе было два морга: один, обслуживавший весь город, располагался где-то в другом месте, а этот занимался исключительно Будайином. Квартал за стенами поставлял покойников дальше некуда. Единственное, чего я не мог понять, так это почему морг располагается на восточной окраине Будайина, а кладбище — у западной стены. Наверное, было бы удобнее, если бы они оказались поближе друг к другу.

Я уже несколько раз бывал в морге. Мы с приятелями называли его «комнатой ужасов», потому что все ужасы, которые только можно себе вообразить, там имелись. Морг был тускло освещен, вентиляция там была очень плохая. Сырой горячий воздух вонял нечистотами, мертвечиной и формальдегидом. В отделении медэкспертизы было двенадцать подвалов, в которых лежали трупы, однако умерших естественной смертью, жертв несчастных случаев и погибших в результате нанесенных увечий было так много, что уже до полудня эти подвалы бывали забиты. Поступившие позже лежали штабелями на разбитом и грязном кафельном полу, дожидаясь своей очереди.