Свет Шифира, или Шесть мужей для попаданки - Надежда Олешкевич

способны его излечить? Вы ведь тоже можете делать эти штучки.

- Штучки, - усмехнулся он. - Ты забрала мой свет, дэя, ни о каких штучках больше не может быть и речи.

- А эти крупинки?

- Это баловство.

- Хорошо, тогда заберите его. Вот, - протянула руку. - Заберите и вылечите, пожалуйста, моего мужа.

Последовала вязкая, чем-то терпким оседающая на язык тишина. Я невольно сглотнула, вдруг сообразив, что своим предложением могла опять сказать что-то не то, как это было с Кешем.

Правда, вдруг почувствовала прикосновение к ладони. Чужая рука прошлась по запястью, двинулась вверх и остановилась на трех браслетах, которые хорошо прощупывались через высокую перчатку.

- Если я заберу свой свет, тебе будет больно, дерзкая дэя, - прозвучало хрипло, как это бывало у Дэйрана в момент сильного возбуждения. - Пострадает твоя Искра. Ты готова на такие жертвы?

- Смотря о чем вы говорите, - завороженно прошептала я, чувствуя медленное скольжение его ладони уже по плечу, шее.

И это все происходило в кромешной тьме, как-то интимно. Волнительно!

- Кажется, вы слишком многое себе позволяете, - выдала, когда он погладил мою щеку, но не нашла в себе силы, чтобы отстраниться. Цеплялась за Дэйрана, как за спасительную соломинку, будто меня вот-вот подхватит и унесет вверх.

- А почему бы и нет? Что мне терять? - сказал он и вдруг потянул меня на себя, накрыл мои губы своими.

Я задохнулась. В первый миг воспротивилась, но в области солнечного сплетения обожгло, перед внутренним взором вспыхнуло ярким светом. Меня будто парализовало.

Мягкий поцелуй. Осторожный. Словно запретный плод, который вот-вот отберут. Только чуть-чуть, пока не видят, потому что слишком сладкий, недоступный, сочный…

Я не поняла, почему ответила. Зачем разомкнула губы, позволила их терзать. В какой момент встала на колени, чтобы быть на одном уровне с мужчиной, и обняла его одной рукой за шею. Почему мгновенно втянулась.

- Ты еще и вкусная, - протянул он и снова накрыл мои губы своими. - Скажи, что я не ошибся. Скажи, что все неправда, и он не твой муж. Вы притворялись. Он твой брат. Скажи, прошу, скажи. Мне все равно, кто он для тебя. Дерзкая девочка, иди сюда, - рывком он вжал меня в свое тело.

Я моментально вспомнила, ради чего пришла сюда. Уперлась ладонями ему в грудь, запротестовала.

- Отпустите. Мне нужно помочь Дэйрану. Это уже слишком!

- Слишком? - резко разомкнул он руки. - Забрала мой свет, сбежала, заставила на тебя злиться и глупо надеяться на то, чего точно не случится, вернулась ради… биата.

- Вы понимаете, что ваши слова способны вызвать лишь смех? Не надо винить меня в том, что я просто проходила мимо! Вы поможете моему мужу или нет?

- Так все-таки мужу, - устало вздохнул литар. Помедлил. - Прошу прощения за свое непристойное поведение, я слишком долго заперт в темноте, это давит на психику и сводит с ума. Помочь не могу, потому что во мне заканчивается внутренний запас света.

- Но ведь не все плохо, верно? Можно и не лечить, потому что его будут скоро судить, а для этого приведут в сознание.

- Не думаю. Если существо не в состоянии само восстановиться, то оно не способно к тяжелому труду. Значит, бесполезно. Если не встанет сам, то так и будет лежать здесь до последнего. А ведь специально сюда бросили, чтобы поиздеваться надо мной.

Словно в подтверждение его слов к стене подошел охранник. Создал проход и позвал меня:

- Дэя, время закончилось. Выходите.

- Еще пара минут, пожалуйста. Я не могу его оживить, он не отзывается. Может, вы что-то с этим сделаете?

Кор поджал губы, отрицательно покачал головой. Правда, не стал больше настаивать на завершении встречи и отошел обратно к своему столу.

- Чего это он такой сговорчивый? - хмыкнул литар.

- Есть причины. Значит, Дэйрану никто не поможет. А если я верну свет, тогда вы излечите его?

- Это больно, дэя.

- Я потерплю.

- На Искре останется рана.

- Справлюсь.

- Биат выживет, не бойся. Его просто продержат дольше в темнице, а потом выставят за пределы Лита. Не нужно таких жертв.

- Это мне решать. Забирайте свой свет!

Мужчина выдал какой-то странный звук. Я не разобрала, да и не особо пыталась. Сейчас было важнее помочь мужу, чтобы на ноги встал.

Вот зачем он подставился, полез в драку? И я тоже молодец, могла не выдавать рыжеволосого…

Снова почувствовала прикосновение к руке. Литар сжал ее в месте, где находились браслеты. Кажется, он начал прощупывать их, добрался до края перчатки, потянул ее вниз.

- Не думаю, что таким образом вы заберете необходимое, - перехватила его кисть.

- Утоли мое любопытство, что это?

- Именно то, что вы подумали. У меня трое мужей, я наари. Вы хотели услышать нечто подобное, просили сказать. Я сказала. Приступим?

- Наари, - пораженно произнес литар. - Наари не существует!

- Но вот она я. Еще вопросы? Пожалуйста, скорее, меня в любую минуту попросят отсюда уйти.

- Наари, - повторил он. - Знаешь, дерзкая дэя, я ведь литар и не буду им в полной мере, если не предложу… кхм, сделку.

- Слушаю, - не удивилась я, уже догадываясь, в чем ее суть.

Глава 19

Перчатка скользила по моей руке. Я ждала продолжения, однако литар не спешил озвучивать суть сделки. Вскоре лишил меня предмета одежды, коснулся моих пальцев, уделив внимание каждому кольцу.

- Я стану твоим четвертым, надену его сюда, - помассировал средний. - Это ничем тебя не обяжет, дерзкая дэя. Я не буду ничего требовать и напирать. Только если сама захочешь, готов стать тем мужем, которого нет.

- Зачем мне такая связь? Можно найти другой способ, как помочь Дэйрану. Что мешает мне попросить охранника, как-нибудь его задобрить, что-нибудь наобещать? Он явно заинтересован, иначе не пропустил бы сюда.

Литар не прекращал трогать мою руку. Уже гладил ладонь, снова возвращался к пальцу, лишенному украшения.

- Я не могу предложить больше, дэя. Я ничего тебе предложить не могу.

Он коснулся моей щеки, погладил ее. Внутри зародился трепет от такой простой ласки. Я сильнее сжала плечо биата, за которого не переставала держаться, чтобы не унесло… Казалось, это водоворот, в который утягивало. Темно, волнительно. Незнакомый мужчина рядом, так нежно трогал, тяжело дышал. Но самое