Атлантис. Фея Полярной Звезды - Кирилл Клеванский

– Вот прям брать и управлять? Руками?!

– Руками, но не так, как ты подумал. Там есть специальные устройства. Такие коробочки с рычажками и прочее.

– То есть как автоматы в казино, что ли?

– Ну что-то вроде, только для игр, а не для надувательства. Там были и такие, у которых вместо кнопок и рычажков кабины спортивных автомобилей или седла мотоциклов. Руль, педали, рычаг коробки, все как в реальности.

– Это ж сколько ты там наездил, чтобы от ОМР уйти?

– Мне вчера больше повезло, – пожал плечами Артур, застегивая рюкзак. – А ездил много. Жизнь в детском доме, даже в нашем, совсем не сахарная. Уж лучше по улицам гулять, чем там сидеть. И… погоди, мы гоняли вчера?! Вот это да! А кажется, будто пару лет назад.

Лейтенант фыркнул и, поднявшись, принялся разминаться. Артур последовал его примеру – не хватало почки на холодном полу застудить. Вот будет смешно, если он помрет не от когтей демона и не от бестелесных злых духов, а от подхваченной инфекции. Эпитафия на его надгробии в таком случае будет гласить: «Здесь лежит самый глупый из героев». И это учитывая, что герои в принципе особым интеллектом не отличаются. А Лазарь все же считал себя умным малым, ну или хотя бы сообразительным.

– Знаешь, почему все любители приключений умирают молодыми?

– Из-за приключений, – с насмешкой предположил Лазарь.

– Не только. Скорее из-за того, что успевают прожить больше, чем обычный человек за всю свою жизнь. Так сказать, исчерпывают отведенный им лимит раньше времени.

– Давай надеяться, что мы не исчерпаем его сегодня.

Лейтенант кивнул, и напарники двинулись дальше. Тени еще какое-то время преследовали путников, пока не остались позади. Их крики и вой все еще слышались в игре ветра со щелями на стенах, но больше не пугали. Теперь фонарик, разрывая тьму в клочья, не порождал жадных до плоти, полных боли и отчаяния духов. Он лишь отбрасывал на пол и стены самые привычные и обычные очертания.

Карта вела гостей древних залов все глубже в недра катакомб. Порой приходилось закладывать большие крюки, чтобы не натолкнуться на заботливо отмеченный крестик или полоску. Лишний раз встречаться с кем-то крупнее говорящего черепа не хотелось.

Так они и шли, изредка обмениваясь незначительными фразами. И чем дальше уходила тропа, петляя между обвалами и покореженными стенами, тем глубже Артур погружался в собственные воспоминания. В те времена, когда его самой крупной проблемой была очередная выволочка от директора. Если задуматься, это было не так уж и давно – всего два с половиной месяца назад. А сейчас…

Сейчас Артур не мог с уверенностью сказать, жил ли он вообще в Санкт-Петербурге или это лишь остатки воспоминаний о почти забытом сне. О чу́дном, окутанном тумане городе, где, несмотря на постоянно окружающую тебя мистику, не встретишь ни оборотней, ни черных магов, ни тем более говорящих черепов. Разве что случайно забредешь в парк аттракционов, да и то вряд ли.

Удивительно, но в покое мечтаешь о странствиях, а во время путешествий – о доме. Вот и Артур пытался понять, где находится его дом и есть ли он у него вообще. И каждый раз, стоило ему задуматься об этом, перед внутренним взором появлялось изображение не какого-нибудь дома, а надменное и холодное лицо Эйи.

За короткое время Эйя успела стать для него самым родным человеком в обоих мирах. Еще никто не заботился о нем с такой искренностью и не из служебных обязанностей, а по собственному желанию. В благодарность за два счастливых месяца Лазарь был готов и выдержать десять дней в этих заброшенных подземельях, и сразиться хоть с тысячей злобных теней, и…

– Осторожно! – крикнул Винсент.

Лазарь оказался слишком глубоко погружен в собственное «я», чтобы успеть среагировать. С потолка упал кирпич, больно ушибив левое плечо. Фонарь выпал, стекло треснуло, и круг света пересекла трещина, до жути напоминавшая надгробный крест.

Крикнув от неожиданности, юноша сперва не понял, что капает ему на голову. Затекает сквозь воротник, попадает на щеки и губы. От металлического привкуса свело зубы. Проморгавшись, Лазарь с ужасом уставился на собственные руки. Красная вязкая жидкость стекала по манжетам, падая на пол. Ботфорты уже по голень стояли в луже чего-то терпкого и багряного.

Артур поднял голову, и в тот же миг ему на лицо обрушился мощный, пахнущий медью поток. Кровь, водопадом льющаяся из трещины в потолке, заливала помещение. Она обрушивалась многотонным потоком и яростно ревела, закручиваясь водоворотом у стен. Артур потерял ощущение дна, он тонул и тонул в море алой жидкости, а вокруг него проносились образы.

Образы людей, из чьей крови он не мог выплыть. Несчастные люди, замученные в застенках обезумевшего от собственной силы мага. Их было так много, что кружилась голова. Воздух в легких кончался, и тело начало гореть изнутри. Инстинкты просили открыть рот и вдохнуть, но разум пока еще запрещал.

Артур все погружался и погружался, видя, как мертвецы тянут к нему свои призрачные руки. Они что-то говорили, что-то кричали, и он почти их услышал…

– Эй!

Лазарев пришел в себя. Винсент тряс его за плечи, а за спиной из потолка спокойно тек ручеек мутной воды.

– Эй! – еще раз крикнул лейтенант.

– Я тебя прекрасно слышу, – сморщился Лазарев, стряхивая со шляпы воду. – Чего орать-то?

– Чего орать? Чего орать?! Да ты тут уже пять минут трясешься, хватаясь за горло. Я подумал – тонешь, но воды-то нет!

– Меня заколдовали, – объяснил Артур и попытался выдворить из головы страшную сцену. – Очень-очень мерзким заклятием.

– Прекрасно. – Винсент расстегнул свой рюкзак и достал из аптечки пилюлю красного цвета. – Прими, и вернешься в реальный мир.

Артур на мгновение застыл. Неужели знаменитая фантастическая трилогия киберпанка добралась даже до города магов?

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Это концентрированное зелье отмены. Съешь, и последствий не будет.

– Да их и так нет!

– Сейчас нет! – рявкнул Винсент, насильно запихивая пилюлю в рот юноше и подавая бутылку с водой. – А кто знает, что там в голове твоей переклинило. С проклятиями шутки плохи, малой!

Артур ничего не ответил. Лейтенант, убедившись, что его компаньон в порядке, пошел вперед. Теперь фонарь держал он сам, а Лазарь не опускал дуло пистолета. Да, кровавый омут напугал его до дрожи во всем теле, но куда больше удивил.

Что ему хотели сказать замученные жертвы барона? Они тянули к нему руки вовсе не для того, чтобы утащить поглубже в бездну, а, наоборот, чтобы помочь. И их крик до сих пор эхом звучал где-то внутри сознания. Но разобрать хотя бы звук, не то что букву или слово целиком, не представлялось возможным.

Если они хотели предупредить, то о чем? Если помочь, то как? Если попросить, то почему именно его?

От этих мыслей голова начала болеть только сильнее. Единственное, что заботило Артура, – достать кинжал. О несчастных душах он подумает после того, как спасет одну живую фею. Впрочем, если подумать, то он и стал причиной ее поимки. Если бы только юноша умел использовать магию, если бы только мог тогда постоять за себя, Гойе бы не смог шантажировать фею.

Да если задуматься, если бы Лазарева вообще не было… Но надо гнать прочь такие мысли. Все это из-за окружавшей его обстановки. Жуткого сочетания древних стен, таящихся за каждым поворотом ужасов и ожидания еще большего страха. Ожидания демона или новой нападки.

– Проклятье! – гаркнул Винсент и отскочил, выронив фонарик.

Многострадальный аппарат чуть было не простился с жизнью, но Артур успел поймать его над самым полом. Оборотень уже во второй раз за день сползал по стене. Правда, на этот раз он был не бледен, а вполне себе бур. Шерсть медленно втягивалась в кожу, а морда преображалась в привычное угловатое лицо.

– И что это? – спросил Артур, на всякий случай перемещая указательный палец на курок.

– Завеса, – с трудом произнес лейтенант. – Мне дальше хода нет. Обернусь сразу.

Лазарь оценил взглядом расширяющееся пространство каземата. Да там не медведю, там мамонту места хватит.

– Поместимся. И вообще – на спине меня прокатишь. Исполню детскую мечту.

– Мечту? Ну валяй, но катать в желудке буду. Это завеса, Артур! Она человека со зверем местами меняет! Я тебя сожру, стоит мне ее пересечь!

Лазарев представил, как на него нападает огромный голодный медведь… Не самая приятная смерть из всех возможных, если смерть в принципе может быть приятной.

– И что теперь?

Оборотень, отдышавшись, сделал последний рывок и вернулся к человеческой форме. Вот только с правой руки на пол падали капли крови – обращение не далось ему так уж просто.

– Иди один, – прохрипел Винсент.

– Да я же там погибну! – возмутился юноша.