Одна грешная ночь - Сари Робинс

Он молча покачал головой.

Лилиан совсем пала духом.

– Почему вы не там, среди тех, кто ведет поиски? – спросила она, указывая на открытое окно.

– А какой смысл? – спросил Нике горечью, бросив шляпу на стул. – Здесь полковник Томпсон.

– Кто?

– Он из конных гвардейцев. Считает, что поиски – дело армии.

– Для поисков домашних животных требуется вмешательство армии? – воскликнула Лилиан.

– Да, если речь идет о собаке королевы, – не без сарказма ответил Ник.

– Это чертовски осложняет дело.

Он скрестил руки на груди и с мрачным видом прислонился к стене.

– Знаю, но ничего не могу поделать.

– Не говорите так.

– Но это правда.

– Вы можете поймать негодяев, похитивших Ланселота, и послать посрамленного Томсона в казармы конных гвардейцев, чтобы он чувствовал себя побитой собакой и держал хвост между ног.

Их глаза встретились, и он едва заметно улыбнулся. Внезапно Лилиан осознала, что невольно сказала каламбур, потому что все ее мысли были заняты собаками.

– Вы поняли, что я имела в виду, – добавила Лилиан, чтобы сгладить неловкость.

– Они собираются выплатить выкуп.

Лилиан сжала кулаки.

– Неужели мы ничего не можем сделать? Оторвавшись от стены, он прошел мимо нее и остановился у раскрытого окна.

– Разве вы не слышали, что я сказал? Мне дали отставку. Отстранили от дела. Если бы не Хоган, не пожелавший тревожить вас среди ночи, меня бы уже здесь не было.

– Нам надо поискать новые улики, проследить, куда пойдут деньги. Похитители должны прийти за ними.

– Их положат в корзину и отправят вниз по реке, – сказал Ник. – Томпсон собирается последовать за корзиной и поймать преступников.

– Но ведь вы можете сделать то же самое, – возразила Лилиан с надеждой в голосе.

– Думаете, у меня есть выбор? – Он со вздохом провел рукой по взъерошенным волосам. – Как бы то ни было, это наилучший способ поймать их. У нас осталось чуть больше недели до начала процесса Бомона. Если здесь я не нужен, то могу вернуться в Лондон и сделать доброе дело.

В душе Лилиан боролись противоречивые чувства. Она верила, что Ник мог бы помочь королеве. К тому же будущее его конторы висело на волоске. Но Диллон тоже нуждался в его помощи. Дэгвуд и лорд Лэнгем жаждали суда.

Она прикусила губу.

– Думаете, королева согласится на отсрочку суда над Диллоном?

– Разве не вы сделали так, чтобы она ничего не узнала о том, что я работаю над делом Диллона?

– Верно, – вздохнула Лилиан. – Аристократы не любят ни с кем делиться. Королева хотела, чтобы все внимание вы уделяли только ей.

– И что теперь?

Лилиан прижала руки к глазам.

– Сомневаюсь, что у нас нет выбора. Диллон нуждается в вас. Но королеве вы тоже нужны. Уверена, что вы можете поймать похитителей.

– Я ценю вашу веру в меня, Лилиан. Но собака, даже королевская, не стоит человеческой жизни.

– Думаете, Томпсон сможет их поймать?

– Река местами делится на несколько рукавов. Невозможно проследить все подступы к воде. Виноваты, должно быть, местные жители, знающие каждый поворот, каждый уголок и каждую извилину реки.

– Мне ненавистна мысль о том, что эти негодяи останутся в выигрыше, – пробормотала Лилиан, сжав кулаки.

Его лицо смягчилось.

– А знаете, Лилиан, в ваших словах есть крупица правды.

– Не могу переварить этого безобразия. Это вызывает у меня опасения за будущее человечества.

– Данн всегда говорил, что несколько скверных яблок не могут испортить сидра.

Лилиан обхватила себя руками за плечи, понимая его правоту, но не соглашаясь и становясь от этого все мрачнее.

– Мы имеем дело с убийцей, а теперь еще и это. Как можно сохранить оптимизм при таких обстоятельствах?

Он снова подошел к окну и уставился в черноту ночи. Ветерок проникал в комнату, ворошил его черные кудри, овевал лоб.

– Я понимаю, какое несчастье может навлечь человек на себе подобных, я это испытал, – сказал он бесцветным голосом. – И все же мне посчастливилось познать и огромную человеческую доброту. В людях все перемешано, но они не такие уж плохие.

– Как… как случилось, что вам пришлось страдать? – спросила Лилиан.

Ей хотелось узнать все о его прошлом, столь непохожем на ее собственное. При всех неприятностях, связанных с Кейном, Лилиан всегда находила защиту у дедушки и бабушки, никогда не была бездомной или голодной. Она не представляла себе мира, в котором вырос Ник.

– Данн не всегда был директором Андерсен-Холла.

Воцарилось гнетущее молчание. Лилиан ждала продолжения, не желая давить на него и боясь задать вопрос.

– Вы не хотите рассказать мне?

Он пожал плечами, продолжая вглядываться в черноту ночи.

– Фестас был сержантом, а потом майором, в общем, военным. Он верил, что принципы, приемлемые для обращения с пехотой, годятся и для воспитания маленьких детей.

Она судорожно сглотнула.

– Вы имеете в виду дисциплину?

– Дисциплину, обязанности, муштру. Господи! Сколько мы маршировали! Даже по ночам. В дождь и в снег. И сохрани Боже, только бы не дрогнуть, не проявить слабость! Не заплакать!

– Почему же он настаивал на таких жестких методах воспитания? Вы ведь были детьми!

– Если мы были заняты, у нас не оставалось времени для шалостей. Фестас любил порядок. – Ник стиснул зубы. – Ведь дети по своей природе – народ неорганизованный.

– Никто не знал о его ужасных методах?

– Мы же были сиротами, – фыркнул он. – Наоборот, его методы одобряли, по крайней мере мы не стали воришками, не очищали карманы и не крали вещи. К счастью, я был тогда в младшей группе. Другим не так повезло.

Она похолодела.

– Что с ними случилось?

– Тимоти Доббинс был не из тех, кем можно покомандовать. Он сопротивлялся Фестасу всеми силами. И Фестас решил преподать Тимми урок. Порка для тринадцатилетнего мальчика – нечто такое, чего он не может вынести.

– О Боже!

– Тимми умер, а попечители приюта наконец соизволили вмешаться.

– Они назначили Данна?

– Прежде чем его назначить, они совершили еще кучу ошибок. И это дало нам время на размышление. Мы поняли, насколько по-разному можно руководить приютом.

– И все наладилось?

– Стало несравненно лучше. Но для многих облегчение пришло слишком поздно. Например, для Тимми Доббинса.

По телу Лилиан пробежала дрожь. Она подумала, что свершилось чудо, если Николас сумел выйти из этой переделки целым и невредимым.

Ник словно окаменел от напряжения и выглядел измученным. И совершенно одиноким. И она потянулась к нему всем сердцем.

Лилиан подошла к Николасу и взяла его за руку. Он не смотрел на нее и не произнес ни слова, но пальцы его крепко сжали ее руку, и она ощутила его тепло.