Вендари. Книга вторая - Виталий Вавикин

– Я умираю, умираю, умираю… – шептал он, продолжая смотреть Раде в глаза.

Клодиу неподвижно стоял за спиной мужчины с изменившимся для кормежки лицом, словно эта сцена парализовала его так же, как и Раду.

– Выпей, сколько сможешь, он все равно скоро умрет, – сказала Рада, хотела отвернуться, но продолжила смотреть, как жизнь покидает глаза мужчины, которого она привела в этот дом…

– Я предупреждала, что это может не сработать, – сказала на следующий день Либена.

Рада кивнула. Бар в Бронксе, где они сидели, был тихим, и она неосознанно скучала по временам, когда был жив Боаз Магидман.

– Хочу напиться, – сказала Рада, заказала абсент, но абсент уже давно был совсем не тот, что прежде. – Хочу забыть обо всем.

Она пила весь день и ближе к вечеру отключилась прямо в машине Либены. Кровь Клодиу, то небольшое количество, что еще оставалось в ее теле, помогла избавиться от алкоголя, оставив лишь тяжелое похмелье. Рада очнулась. Стоянка. Верх «Кадиллака» открыт. Небо звездное. В клубе через дорогу, который Рада никогда прежде не видела, гулко звучала музыка Уильяма Броуда.

– Где, черт возьми, старый, добрый джаз? – заворчала Рада, неловко выбираясь из машины.

Ей потребовался почти час, чтобы найти в толпе Либену.

– Ну что? Получилось забыться? – спросила Либена, продолжая кокетничать с каким-то тощим подростком.

– Получилось заработать похмелье, – буркнула Рада. Среди всей этой молодежи вокруг она чувствовала себя неприлично старой. – Увези меня куда-нибудь, – попросила она Либену.

– Выпить можно и здесь, – сказал подросток, с которым была Либена. Рада наградила его тяжелым взглядом.

– Так бы и убила, верно? – подмигнул ей подросток.

– Ты даже не представляешь, насколько верно, – процедила сквозь зубы Рада.

Либена спешно увела ее из клуба. Рада не смотрела, куда они едут. Бар оказался пережитком прошлого, но Либена сказала, что здесь хорошая выпивка и можно с легкостью найти мужчину на ночь.

– К черту мужчин, – ворчала Рада, заказывая абсент. Официант извинился и сказал, что хорошего абсента нет.

– А то, что есть… – он поморщился. – Так, только этикетка.

– Тогда текила, – сказала Рада, игнорируя его желание поговорить, подружиться.

– Снова будешь пытаться напиться? – спросила Либена. Рада кивнула. – По-моему, это бесполезно.

– Наркотики мне не нравятся. Если ты об этом.

– Нет. Я не о наркотиках. Я о Клодиу. Хочешь забыться, попроси у него крови. Когда со мной происходит такое, я всегда прошу у Плеймна крови.

– Не буду, – сказала Рада. – Я столько лет обходилась без этого… – Она вспомнила мужчину, жизнь которого забрала в прошлую ночь. – К тому же Клодиу еще слишком слаб.

– Так помоги ему набраться сил, – сказала Либена, словно дьявол-искуситель.

– Я не хочу больше убивать. – Рада жестом попросила бармена, который налил ей стопку текилы, оставить на стойке всю бутылку. – Не хочу, понимаешь?

– Никто не хочет, – улыбнулась Либена. Какое-то время они молчали. – Может, тебе сейчас лучше побыть одной? – предложила Либена.

– Я не против, – сказала Рада.

Больше часа она пила в одиночестве, игнорируя словоохотливого бармена, затем появился Стиджн Отэман. Он подсел к Раде и с гордостью произнес свое имя, словно оно должно было что-то значить для нее. Он был среднего роста, бледный, с круглым лицом и безвольным подбородком. Его голос оказался на редкость высоким, почти женским, как и манера общаться.

– Я не пойму, ты ищешь себе подругу для разговоров или женщину на ночь? – спросила Рада. Он покраснел, замялся. Она предложила ему выпить, затем сказала, что они могут забрать бутылку текилы с собой и поехать к ней. – Я живу на Статен-Айленд, недалеко от Моравского кладбища. Знаешь, где это?

– Кажется.

– И у тебя есть машина, на которой мы сможем туда доехать?

– Да.

– Черт… Выходит, тебе сегодня везет…

Спустя четверть часа они покинули бар. Пикап Отэмана был старым, но ухоженным. Отэман рассказывал о своем детстве, о работе. Рада сидела, закрыв глаза, и мысленно умоляла его заткнуться.

– Мне казалось, ты говорила, что живешь одна, – сказал Отэман, когда они вошли в дом Клодиу, и он увидел хозяина. Отэман обернулся и растерянно уставился на Раду. Она молчала, видела, как искрится в метаморфозах лицо Клодиу, и пятилась назад, к входной двери.

Отэман закричал в тот самый момент, когда Рада выскочила на улицу. Тело била мелкая дрожь. Ноги тряслись так сильно, что ей пришлось сесть на крыльцо. Воздух стал тяжелым. Рада пыталась сделать вдох, но не могла. В доме что-то зазвенело, разбилось. Отэман позвал на помощь. Крик был тихим, сдавленным. Рада зажмурилась, зажала руками уши. Потом услышала, как открылась входная дверь, обернулась. На пороге стоял Клодиу.

– Все закончилось, – тихо сказал он. Рада кивнула. Клодиу подошел к ней, протянул руку, предлагая помочь подняться.

– У тебя кровь, – сказала Рада, глядя на свежий порез над бледными костяшками пальцев.

– Ерунда. Скоро пройдет. Ты же знаешь.

– Да. Знаю. – Рада взяла его за руку. – Можно? – спросила она, собираясь прижаться к ране губами.

– Тебе нужна моя кровь?

– Мне нужно забыться.

Последние годы завертелись перед глазами. Сомнения и тревоги отступили. Рада вспомнила слугу по имени Надин, которая мечтала избавиться от власти своего хозяина Гэврила, начать новую жизнь, и подумала, что это, наверное, неосуществимая мечта. Кровь древних страшнее любого наркотика. Вся эта легкость, эйфория… Ты можешь все, ты ничего не боишься. И ты знаешь, что впереди еще целая вечность…

Рада поднялась на ноги. Чувства обострились. Со временем к этому привыкаешь, перестаешь ценить. Она попыталась вспомнить, почему оставила Клодиу, почему уехала. Нет. Плевать. Воспоминания придут после. Сейчас можно насладиться этим чувством свободы, этим полетом.

Рада вывезла обескровленное тело Отэмана на его же пикапе через мост Готалз в Нью-Джерси, бросила машину и долго шла пешком, пока не наступило утро. Таксист, который подвез ее до Бруклина, решил, что она проститутка. Рада прочитала это в его мыслях. Способность была слабой, но впервые Рада смогла контролировать ее.

Из Бруклина она добралась на общественном транспорте до Статен-Айленд. Жаркое полуденное солнце висело высоко в небе, и Рада с удивлением отметила, что его лучи обжигают ей кожу, причиняяя легкую боль. Удивления не было – она знала, что это когда-нибудь должно случиться, просто не ожидала, что так быстро, так внезапно. Хотя, возможно, все эти перемены давно уже были в ней. Просто таились, ожидая момента.

Ближе к ночи она встретилась с Либеной и спросила сколько лет после того, как солнце стало причинять боль, она еще могла находиться днем на улице. Либена честно призналась, что не помнит, сказала, что в ближайшие несколько лет не стоит беспокоиться, и предложила отметить это событие. Рада не возражала. Мир менялся, и ей хотелось меняться вместе с ним. По крайней мере вначале, пока кровь позволяла чувствовать себя чуть ли не богом, особенным, стоящим на много ступеней выше, чем простые смертные.