Проклятая красота (СИ) - Вознесенская Ольга

– Отлично, надеюсь, ты хорошо справилась и мне не придется краснеть перед Ее Величеством.

– Мам! – возмутилась я.

– Ну-ну… А дату свадьбы вы выбрали? – спросила родительница, улыбнувшись.

– Да, на помолвке объявим, – усмехнулась я, не выдавать же все секреты сразу. – А как дела дома?

– Нормально, хоть и были некоторые сложности, но король открыто не бушевал, когда узнал, что вы тут же уехали. Буквально через часа два после вашего отъезда к нам прибыл дворцовый служащий. Передал от Его Величества настойчивое приглашение тебе и принцу погостить у него. Мы ответили, что Риану срочно пришлось вернуться, а ты как его невеста поехала с ним.

И король тут же отправил за нами наемников, переодетых под разбойников… Вот жеж мразь! Да, не прилично, особенно будущей королеве. Но что поделать, если это правда?!

– А мы ему приглашение отправим на свадьбу и все, – пожала я плечами, – на нее будут приглашены почти все правители мира. А так как Заходящее Солнце – одно из самых больших королевств, приедут многие. Возможно не прибудут только чьи государства далеко за океанами. И король Анареольна, так как никто не знает как он выглядит, но скорее всего будут присутствовать представляющие его люди.

Мама усмехнулась.

– Мам, к тебе придет мой стилист, он с тебя мерки снимет. Я хочу, чтобы тебе сшили платье на бал в честь помолвки.

– Да что ты! – захлопала матушка наигранно ресницами. – А мои наряды чем плохи?

– Ничем, но я хочу, чтобы мы и наши родители были в одном стиле и цветовой гамме.

– И какие цвета ты выбрала? Дай угадаю: цветы фиалки, ну и палитра соответствующая.

– Нет! – села я в кресло и щелкнула пальцами. – Фиалки будут на свадьбе, а на помолвку я выбрала красный и цветы гвоздики.

– Лана! – возмутилась мама, понимая, что я над ней издеваюсь.

– Жасмин, мама! – засмеялась я. – Цветы жасмина как дополнение, и цвета соответствующие: нежно-желтый как сердцевина цветка и темно-зеленый как его листья. Но зеленого будет немного, лишь скатерти и шторы. По подобранным лентами шторам будет виться гирляндами жасмин. Нежно-желтые вазы, салфетки соответствующие. Цветы будут присутствовать и на столах. В общем, все, как нужно, потом увидишь.

– Не слишком много зеленого? – поинтересовалась мама.

– Нет, середина скатертей будет белой с малозаметным рисунком нежно-желтого цвета. И еще каждую украсят две низкие вазы с цветами, расположенные на зеленых частях. Все это разбавит зеленый. Плюс две белые драпировки.

Мама кивнула:

– А ты в каком цвете будешь?

– В золотом, – мама хмуро на меня посмотрела. – Да не в таком золотом, не переживай, я не буду как натертая золотая ваза. А спокойного благородного оттенка, поблескивающего золотым, как будто его посыпали волшебной пыльцой. И не сильно пышные юбки из фатина. Понимаешь? К тому же корона, которую на меня наденут, будет из белого золота.

– Кажется, да, – неуверенно ответила мама. – А мне, ты какое платье хочешь?

– Я хочу, чтобы вы с королевой были в одном цвете.

– Лана! – возмутилась мама. – Мы с королевой не на одном уровне, чтобы быть в одинаковых платьях.

– Да не в одинаковых, а в похожих! – возмутилась я, и мама устало вздохнула. – Ладно, мам, ты давай в ванную, отдохни, приведи себя в порядок. Через час ужин.

– Похоже, ты вошла во вкус намного сильнее, чем я думала, – улыбнулась устало она.

Удивившись ее словам, я не стала переспрашивать и вышла – и так нагрузила матушку после тяжелой дороги.

Необходимо срочно переговорить с Эндри. Мое платье должно быть уже готово, и нужно, чтобы они как можно быстрее приступили шить маме и королеве.

Я спустилась вниз, чтобы посмотреть, все ли готово к ужину и убран ли наведенный беспорядок.

Когда проходила мимо одной из гостевых спален, на меня буквально вывалилась рыдающая служанка. Она зажимала двумя ладонями щеку и, увидев меня, сжалась от страха и присела в глубоком реверансе.

Что тут происходит?

– Что случилось? – обняла девушку за плечи. Но она лишь горько всхлипывала, сглатывала и не смогла ничего толкового сказать. Боже, сколько ей лет? Шестнадцать, семнадцать? Совсем юная и очень хорошенькая: милые глазки, нежное и аккуратное личико.

Отвела ее ладонь от лица и ахнула: ударили, да так, что царапина через всю щеку, которая не сильно, но кровоточит.

– Кто посмел? – строго спросила я, а когда девушка, в испуге отрицая, замотала головой, направилась в ту дверь, из которой она вылетела.

– Я же сказала, вон! Курица безмозглая.

– Эльтэла, – грозно произнесла я, – как ты посмела ее ударить?

– Что? – увидев меня, она на секунду удивилась, но тут же вспыхнула от гнева: – Да как ты смеешь меня учить?!

– Еще одна выходка, и ты будешь сама себя обслуживать. Это не твои слуги. А даже если бы и были твоими, к человеку нужно относиться с уважением, кем бы он ни был.

– Она жалкое отродье проститутки, и я буду относиться к ней так, как считаю нужным. А ты я вижу, уже пристроилась и сидишь тут командуешь. Недолго тебе осталось, мразь! – Эльтэла подошла ко мне ближе. – И передай этой шлюхе, что вечером она пожалеет о своей жалобе.

Я и сама не заметила, как размахнулась и дала ей пощечину. Недостаточно сильную, только чтобы она очнулась. Сама же держала лицо строгим и непроницаемым:

– Из всех присутствующих шлюха тут только ты. Но я сделаю вид, что не слышала твоих оскорблений, – развернулась и направилась к выходу. – Ах да, – обернулась напоследок, – я все-таки решила не давать тебе еще одного шанса – сама все делай. Немаленькая, справишься.

– Да чтоб ты сдохла, стерва! – услышала, закрывая за собой дверь. Усмехнулась: после этого на балу она точно удержаться не сможет.

– Как тебя зовут? – спросила у сжавшейся девчонки, которая уже не плакала, но была все еще очень бледной.

– Энна.

– Красиво, – вскинула я брови и потянула ее за собой. – И что, Энна, давно ты служишь у госпожи Эльтэлы?

– Нет, но часто помогаю. А во дворце с полгода, – ответила она все так же тихо. – А что со мной будет? Прошу, не увольняйте! У меня бабушка старая и братик маленький, некому кормить.

– С чего ты взяла, что тебя уволят? – с улыбкой ответила ей и задумалась… Мне нужна близкая работница: такая прямо, чтобы, если придется, была и помощница, и секретарь. Ведь доверять кому-то нужно. Присмотрюсь к этой Энне, может и возьму. Как бы только проверить самое главное – ее честность. Да и чтобы болтлива в меру была, разговорить человека смогла, а лишнего сболтнуть – нет.

– Сколько лет тебе?

– Семнадцать.

Совсем ребенок.

– Еще раз добрый день, – вошли мы в королевский лазарет, где на нас тут же уставился старший лекарь и его помощники, – нужно, чтобы вы осмотрели Энну. Случайность произошла, девушка упала неосторожно, и вот результат.

Если бы я сказала, что случилось на самом деле, было бы некрасиво. Заодно Энну проверю: разболтает об Эльтэле или нет.

– И проведите полный осмотр, а то слишком худенькая, – посадила я девушку в кресло.

На меня все так же удивленно смотрели, особенно помощники. Сам лекарь уже отмахнулся и улыбался во все тридцать два:

– Конечно-конечно, Ваша Светлость, – заверил он меня, и, повернувшись к своим помощникам, уже серьезно приказал: – Осмотрите девчонку, да как следует.

– Я осмотрю, – произнес вошедший молодой человек, не сводя глаз с Энны.

Интересно, интересно…

– Отлично, Хонди, – произнес лекарь.

Я тоже улыбнулась.

– А вы вообще как часто делаете осмотр прислуги? – поинтересовалась я.

– Раз в месяц, строго. Король тщательно следит, чтобы служащие дворца были здоровы. Дело деликатное… Ну, вы понимаете?

– Да, конечно, – закивала я. Чтобы никто не нагулял всякой дряни и не принес потом во дворец. И вовсе не обязательно через постель.

– С царапиной все, – произнес парень, который лечил Энну. – Сейчас, еще полностью проверю организм.

– Хонди, подойди на минутку, – подозвала я его. Он удивился, но осторожно подошел, – и проверь ее по женской части, – прошептала я.